Я расправляю пластырь и прохожусь по краю, слегка цепляя ногтями кожу. Тимур вздрагивает и начинает учащенно дышать. Мне самой становится жарко, щеки пылают, я даже губу закусываю, чтобы не улыбаться так открыто. Я ему не безразлична.
Тимур отправляет меня одеваться, и я со спокойной душой бегу к своим вещам. Достаю нежно голубое платье. Оно безумно идет мне. Красивое, нежное, в тон моим глазам.
— Очень красивая. Поехали, — раздается за моей спиной голос Тимура.
Я вздрагиваю, потому что даже не представляю, как долго он тут находится, но перестаю об этом думать, стараясь скрыть смущение.
— Думаешь? — кокетливо улыбаюсь, достаю сумку и закидываю салфетки, антисептик, помаду и пластырь.
— Думаю, — он кивает и улыбается. — А еще меня удивляет, что у тебя вместо косметички в сумочке аптечка. И это даже веселит.
— Я должна быть готова ко всему, — осматриваю комнату на предмет того, ничего ли я не оставила, и, когда понимаю, что взяла все, улыбаюсь и говорю: — Ну все, я готова…
Мы выходим и садимся в машину. У нас нет нужды заказывать такси или брать арендованный авто, потому что Тимур не пьет и мы сможем уехать с вечеринки в любой момент. На вечеринку мы приезжаем, кажется, одними из первых. Правда, как только мы заходим внутрь, я понимаю, как ошибалась. В ресторане, где отмечает Сабина свой юбилей, уже забито два этажа.
Здесь очень много гостей, причем разных возрастов, думаю ее папа не упустил шанса позвать и партнеров по бизнесу, чтобы укрепить деловые связи. Так оно и есть, только мы заходим в общий зал, как примечаю не только радостную именинницу в компании своих родителей, но и своего отца с Мариночкой.
Глава 29
Я стараюсь взять себя в руки и не показывать, что меня волнует эта встреча. После свадьбы у меня остается плохое послевкусие и общаться с новоиспеченной девушкой отца совершенно не хочется. Увы, я не могу просто взять и выбросить ее из жизни, перестать общаться с отцом и забыть о том, что они существуют. Именно поэтому я гордо вскидываю подбородок, распрямляю спину, беру мужа под руку и решительно иду в зал.
Нас замечают, едва мы появляемся в зале. Моя подруга тут же спешит к нам.
— Вы как раз во время, час назад тут была скукотища. Но сейчас, столько гостей и они не дают даже передохнуть, — она обводит взглядом присутствующих и вновь смотрит на нас.
— Сабин, мы ненадолго. Приехали тебя поздравить, а то некрасиво было бы, — говорю с улыбкой на лице.
— Это подарок от нас, — Тимур передает коробочку от именитого бренда ювелирного мастера, Сабина удивляется и старается не проявить излишний восторг, хотя я прекрасно вижу, что такого подарка она не ожидала. Подруга прикусывает губу и поправляет шикарную копну темных волос.
— Ой, Тимурчик. Не стоило, — ее голос настолько приторный, что даже у моего мужа напрягаются скулы.
Она без стеснения начинает с ним флиртовать и делает это так, будто меня не существует. Боже, Тимур для всех как вишенка на торте, которую хотят сожрать. Меня это жутко напрягает и раздражает, но Тимур внезапно притягивает меня к себе и целует в макушку.
— Это Соне спасибо, а не мне, она выбирала. Твоя же лучшая подруга, — ее взгляд тупеет на глазах. Она часто моргает и как ни в чем не бывало улыбается и смотрит на меня.
— Я знала, что ты любишь меня. Пойдемте к гостям.
Она разворачивается, а внутри меня растекается тепло от слов Тима. Он не поддался на провокацию, и держится рядом, как и подобает мужу.
Мы потихоньку обходим гостей, разговариваем и все как на подбор задают одни и те же вопросы. Сквозь зубы все же приходится отвечать и перемещаться в компанию других людей. Пока на нашем пути не вырисовывается Марина и папа.
Они появляются будто из ниоткуда. И как же хочется, чтобы пропали в никуда. Но моим желаниям, увы, не суждено сбыться.
— Здравствуй, Тимур, — он пожимает мужу руку и смотрит на меня. — Сонечка, — такого обращения не было давно. То ли на него так действует беременность Марины и он вспомнил, что у него есть дочь, то ли опять игра на публику. Скорее всего последнее, потому что по последним сводкам он упал на один пункт в предвыборной кампании.
— Привет, пап. Как ты?
Я игнорирую Марину. Не могу понять, но она вызывает во мне дикое раздражение. Даже с людьми, которые мне пакостили, я сквозь зубы могла общаться ради имиджа. Но сейчас меня буквально передергивает лишь от ее имени. И я ничего не могу с собой поделать. Она нервирует меня так, будто подставила, предала и оскорбила в один момент. Но этого ничего не было, я вообщ о ней ничего не знаю, не общаюсь с ней и представления не имею, что она за человек.
— Нормально, готовимся рожать, — он это говорит так, будто сам собирается ложится в роддом. Но я одергиваю себя, чтобы не нахамить.
— Это замечательно, — я все же смотрю на Марину и вижу, что она не отводит взгляда от Тимура.
И это бесит меня. Когда Сабина стояла и флиртовала с ним, я не злилась так, как сейчас. Несмотря на то, что она беременная хочется оттащить ее за волосы.
— Мы пойдем к друзьям, — говорю сквозь зубы и удаляюсь с Тимом.
Я хочу спросить у него, но сдерживаюсь, лучше дома все выясню. Не хочу устраивать сцен на публике и выдвигать ему какие-то претензии, думаю, что это будет лишним. Лучше мы поговорим вдвоем дома.
Мы тут гуляем не больше часа, и я вижу, что Тимур устал стоять и ходить. Но он продолжает держать лицо и не показывать истинное состояние.
— Тим. Я в дамскую комнату и домой поедем. Не хочу больше тут. Свое время мы отыграли, — прижимаясь к нему, шепчу на ухо.
— Хорошо. Это самая лучшая новость за последнее пару часов, — не без улыбки отвечает он.
Я сбегаю, быстро припудриваю носик и возвращаюсь в зал. Нахожу Сабину и прощаюсь с ней.
— Сабин. Поедем мы, — я не успеваю договорить, как она меня перебивает.
— Сонь. Смотри там Тима жена твоего отца обрабатывает. И муженек, кажется совсем не против. Я бы такое не спускала. Ты возле него, видно что любишь. А мне кажется он пользуется твоей любовью. Проучить бы его. Так позорить тебя на публике.
— Сабин. Не глупи. Они просто общаются, ну куда она пузатая? Мне даже смешно, — иронично на нее смотрю, а внутри все гореть начинает. Если бы я сама была уверенная, что его с Мариной ничего не связывает, было бы легче. А так нельзя показывать, что меня это волнует.
— Ну смотри. Дома устрой ему головомойку и если что мы через час поедем в клуб, нашей тусовкой. Я буду тебя ждать!
Я отхожу от нее и иду к Тимуру. Он видит меня и хмурится.
— Поехали, — говорю тихо, а хочется закричать.
— Да, — он разворачивается и не прощаясь с Мариной уходит. Даже меня за руку не берет.
Я не оборачиваюсь, потому что мне кажется, что за мной сейчас все наблюдают. Я вздергиваю подбородок и уверенной походкой направлясь на выход. Тимур залезает в машину и заводит ее. Всю дорогу до дома мы молчим, я вижу что он злой, напряженный и сейчас я попаду под горячую руку. Поэтому молчу, хоть внутри у самой все кипит.
Дома царит полнейшая тишина, я прохожу на кухню и завариваю чай.
— Тимур нам нужно поговорить.
Глава 30
Он напряжен. Смотрит прямо на меня, а в глазах такая злость. Я даже не могу понять почему? И очень хочу узнать.
— Что произошло?
— Ничего! — он резко говорит и делает шаг, чтобы выйти, но я останавливаю его, бросая гиблое дело нормально поговорить за чашкой чая.
Тимур смотрит на мою руку и скулы на его лице напрягаются.
— Соня, вот сейчас не тот момент. Тебе стоит выкинуть все мысли и просто от меня отстать.
Его голос такой тихий, предостерегающий, но я не могу сдержать себя. Он что-то скрывает.
— Ты должен со мной поговорить. Мы с тобой начали нормально общаться, налаживать отношения.
— Тебе кажется. Это только физиология, — его слова бьют настолько больно, что я отпускаю его руку.
Четыре с половиной года назад
Соня и Тимур продолжили общение, хотя девочка думала, что у них не будет нормального общения. Парень же сильно беспокоился за девушку и постоянно похищал ее из дома вечером. Он помогал ей пережить смерть мамы, в то время, как отец, наоборот, закрывал дома и запрещал любое общение с Байрамовым. Соню это не волновало, в момент, когда мамы не стало, ей нужна была поддержка, теплое плечо рядом и слова поддержки.
Тимуру это совсем не нравилось. Он был зол, сильно зол, но никак не мог пойти против Дмитрия Давлатова. У того было много денег, но главное, связи. Хоть сам Байрамов был не простым мальчиком, и дед занимал более важное место, но сам был еще пацаном. Он понимал, что не будет тягаться с ним. Но помочь девчонке хотел. Она же его не бросала. И постоянно была рядом. Возможно, только из-за нее он держался, особенно когда видел небесного цвета глаза, смотревшие на него с обожанием, и пухлые, розовые губы, растягивающиеся в улыбке.
Они катались по ночному городу, ужинали и поздно ночью Тимур отвозил ее домой. В один момент он настолько привык, что она спускалась по лестнице к нему и забиралась в машину, что не удержался и поцеловал. Соня не ожидала такого поворота от него. Растерялась. Но Тимур не стал медлить и ласково касался ее губ. Они для него были невыносимо притягательны и каждый раз, только девушка говорила, мечтал о них. И тогда он сорвался, целовал то нежно, едва касаясь губ, то страстно, подчиняя себе девушку. Ему было сложно остановится, но и перед домом ее отца нельзя долго находиться.
В тот вечер Тимур поехал домой в приподнятом настроении. Он думал, что их отношения перейдут на другой, новый уровень. И все изменится в лучшую сторону. Вернувшись домой, он забежал к себе в комнату, а потом пошел к деду. Тимур хотел попросить его об одном одолжении, но на полпути остановился, услышав голос Довлатова. Дед решительно убеждал Дмитрия прекратить вставлять палки в колеса Соне и Тимуру, но тот был непреклонен.