— Обвиняемая, защита, есть что добавить?
— У меня нет, ваша честь, — отвечаю дрожащим голосом. — Я уже говорила, что я этого не делала.
— Позор! Как она может? Убийца!
Я снова прикрываю глаза. Шум толпы раздражает, а взгляд серых глаз прожигает меня насквозь. Не помог. Не поверил. И ничего не сделал.
— Ваша честь, — слышу голос адвоката. — У нас есть свидетель, — он делает паузу. — Девушка, утверждающая, что ей заплатили, чтобы подставить обвиняемую.
Я резко смотрю на него и даже не знаю, что сделать, в ноги упасть или зареветь от бессилия. За эту минуту у меня жизнь пролетает перед глазами.
— Пригласите свидетеля.
В зал заходит девушка с пакетом. Она рассказывает, как было на самом деле. Что незнакомец позвонил по телефону и предложил крупную сумму денег. Заказчика она не видела и голос походил на механический.
Ее слова взорвали толпу. Многие не верили, что это правда, кто-то кричал, что я все подстроила специально. Адвокат передает суду пакет с записью переговоров девушки с заказчиком, а также выписки из банка, свидетельствующие о переводе.
Я медленно оседаю на скамейку. Неужели это правда? Меня освободят? Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я слышу:
— Признать невиновной.
Я не могу в это поверить и осознаю только тогда, когда мою клетку открывают и с меня снимают наручники. Меня кто-то поздравляет, что-то говорит, но я едва ли понимаю, что произошло.
Уже на улице, когда я выхожу вслед за всеми, Тимур подходит ко мне. Отец вместе с Мариной даже не остался, чтобы поговорить со мной. Они просто сели и уехали. Да и с Тимуром, если честно, разговаривать не хочется.
— Это ты все устроил? — спрашиваю у него.
— Нет, — он пожимает плечами. — Я не знаю кто, но это выглядит наигранно, — серьезно говорит он. — Вот, — он тянет мне какие-то листы. — Подпиши документы о разводе.
Глава 33
Пять месяца спустя
После того происшествия сбегаю ото всех. Я окончательно прекращаю общаться со всеми, даже с подругами. Единственный, с кем я все еще поддерживаю отношения — Генрих Илларионович.
Я помню, как после суда я вернулась в квартиру и плакала. Ревела от того, что меня все предали. Даже те, кого я считала семьей. Это больно, дико, совершенно несправедливо в отношении меня, но кого-то это волнует? Нет… Им всем наплевать. Ко мне никто не приходит и не звонит. В сети только и пестрят фото Тимура и предательницы Сони. Но все же есть и те, кто считают, что я не виновата. И моей семье стоило бы устыдится, но, увы…
Я в тот же день поставила подпись о разводе и даже не спросила мотивов его поступков. Плевать, почему он так поступил, почему это сделал. Я думаю, что на него давила пресса, возможно даже те, с кем у него были контракты. Тимуру ни к чему жена, с которой возникали проблемы. Я горько усмехнулась. Кто бы сомневался, что взамен моей поддержке он отвернется и забудет о моем существовании.
Я уехала, изменив свою жизнь. С отцом я так же перестала общаться, потому что сил смотреть на их счастливую семью и на то, что я не нужна, у меня попросту не было. Тогда я решила, что лучшим выходом будет поездка в другую страну. Что подальше от Тимура и ото всех я смогу жить. Помощи ждать было неоткуда. Отец денег бы не дал, а вот Генрих Илларионович помог вернуться в штаты и пойти на учебу. Все четыре года экономического я трачу на кое-что другое. На то, что мне по духу, то, что нравится и чем бы я хотела заниматься. Я поступаю на ветеринарный.
Генрих Илларионович, если и удивлен, то совершенно не подает виду. Он терпеливо помогает мне, после чего я отправляюсь в Штаты. Ощущение, что я поступаю правильно, присутствует со мной и помогает найти силы на дальнейшую жизнь. Генрих Илларионович радуется за меня и предлагает несколько вариантов, чтобы облегчить мою жизнь. Я отказываюсь от съема квартиры и помощи в покупке машины. Решаю, что лучше я буду жить в общежитии, чем пользоваться его помощью и дальше.
Все.
Мне тут нравится. Правда. У меня такое впервые, но сейчас я уверена, что на своем месте. Мне нравятся животные, люблю за ними ухаживать. Всегда любила. И теперь у меня будет возможность их лечить, помогать в проблемах со здоровьем.
Я даже устраиваюсь волонтером в приют. Раньше, из-за того, что у папы была аллергия, я не могла завести питомца. А сейчас меня буквально начинает трясти от того, что я им помогаю и кормлю. За этого время я успеваю даже найти себе подработку в ветеринарной клинике при университете, деньги не большие, но на мелочи мне хватает. И на пару часов прихожу, как волонтер в приют для животных. У меня сердце начинает сжиматься, когда вижу, как бедных собак выкидывают. И это не только дворняги, но и очень дорогие породы. И я понимаю, что это все прихоти богачей и их безответственность…
У меня от прошлой жизни ни осталось и следа. Дорогие бутики и бесконтрольная трата денег? Тусовки и поздние приходы? Еще Тимур искоренил эти пункты из моей жизни, но сейчас, когда я остаюсь без огромного состояния, понимаю ценность денег. И уже не веду себя так расточительно. Я начинаю понимать, как тяжело они порой могут зарабатываться.
Здесь меня не знают, никого не интересуют связи и я начинаю с нуля. Мне приходится доказывать, что я лучше сотни других студентов исключительно своими навыками и умениями. После учебы мне приходится бежать в клинику, потом в приют и так каждый день. Но я не чувствую усталости.
Наоборот.
Я получаю такое удовольствие, что сейчас ничего не хочется менять, даже не имея миллионов за спиной. А все, что было в прошлой жизни, пускай там и останется. Отец со своей Мариночкой. Тимур со своими тараканами…
У меня появляются друзья. Милые, добрые девчонки и парни, с которыми нет чувства, будто тебя предадут. Передадут все журналистам или еще хуже будут спекулировать на моей жизни, получая за это деньги. Как там… в той жизни. Они наоборот, смотрят сочувствующе и обнимают крепко, забираю ту боль, что сидит глубоко во мне. Просто так. Ничего не требуя взамен. Сейчас моя жизнь разделилась на до и после.
Но я все равно иногда заглядываю на страницу Тимура в Инстаграм. Закусываю губу, жду когда там появится новость о новой невесте, но нет… Ничего такого нет. Даже странно, но та фотография, сделанная им, сохранена до сих пор. В то время, как я удалила все, что связано с прошлой жизнью. С ним. Абсолютно все…
Я хочу забыть обо всем, но порой, глубокой ночью вскакиваю из-за снов, терзающих мое сознание. Я вспоминаю все и плачу от жалости к себе. Ни курс с психологом, ни животные не помогают полностью искоренить эту боль.
И Генрих Илларионович. Он звонит мне каждую неделю и спрашивает, как я себя чувствую. Хватает ли мне всего и не нужно ли выслать денег. Я лишь улыбаюсь. Грустно, до слез из глаз, но улыбаюсь. Родной отец так ко мне не относится, как он…
Я даже его дедушкой начинаю называть. Не знаю, с чего это пошло и как так получилось… Но он мой деда… И он даже рад этому…
Пару раз начинал разговор о Тимуре, но я пресекала все это. Мне тяжело об этом говорить. Мне плохо, хотя и ему не лучше. Дед говорил, что он злой и безумный. Но это видно и по его Инстаграму. Только суровые фотографии с тренировок и больше ничего.
Я закрываю эту страницу и не думаю о нем. Хватит с меня. Вместо этого буквально заставляю начать общаться с другими мужчинами. Вначале ради просто интереса, не переходя черту. Но у меня ничего не выходит. На следующем свидании все почти все начинают приставать, предлагать поехать к ним домой и посмотреть фильм. Друзья предлагают поступить иначе и начать знакомство по интернету. После долгих тренировок, мне все же попадается парень, который увлекает меня просто словами.
Мы ни разу друг друга не видели, но я чувствую, что это мой человек. Даже не знаю, как это объяснить. Но каждое его сообщение проходит через меня. Мы уже на протяжение пяти месяцев с ним общаемся, в основном ночью, потому что днем у меня нет времени. Лишь с утра его короткое “Доброе утро. Хорошего дня”. Я знаю о нем почти все. Что он живет в штатах, но иногда ездит за границу. Любит, как и я, животных. Он по секрету рассказал, написал именно потому что в профиле стояла информация о ветеринарном враче и милый котик на аватарке. Но самое главное, я боюсь попросить у него фотографию. Хочу, очень хочу, но боюсь. Ведь нельзя же влюбиться в человека просто по сообщениям?
Глава 34
— Сонечка, здравствуй, — Генрих Илларионович звонит уже второй раз, потому что первый разговор нечаянно прервался.
— Вот теперь я слышу тебя хорошо.
Я рада слышать Генриха всегда. Он был и остается тем, кто меня поддерживает.
— Как твои дела? Всех животных излечила?
— Еще не всех, но я стараюсь, — смеюсь в трубку. — Вот предложили теперь на постоянной основе работать в клинике. Сказали, что я хорошо справляюсь, экзамены сдала на отлично. Теперь предлагают место.
— Это же здорово. А то временная вакансия — так себе перспектива.
— Да-а-а. Я сама в шоке. У нас на потоке столько студентов. Точно не твоих рук дело? — с напускной строгостью спрашиваю у него, потому что порой мне кажется, Генрих все подстраивает. Не может же мне так везти.
— Я хотел, но ты запретила. Поэтому я с чистой совестью говорю — это не моих рук дело, а только твои достижения, милая. Ты умница.
После этих слов, улыбка сама пробивается и никак не сходит с лица.
— Спасибо, — я закусываю губу, чтобы слезы не появились на глазах, потому что это чертовски трогательный момент.
Я рада, что Генрих Илларионович, несмотря ни на что, помогает мне и поддерживает, что я могу в любую минуту позвонить ему и поделиться своими наработками.
— Соня. Я не просто так названию тебе. Ты же помнишь, про мой юбилей?
Настроение тут же портится, потому что в голове сразу проигрывается весь сценарий происходящего. Как я отказываюсь и не хочу ехать, но дед меня убеждает. И только я переступаю порог его дома, тут же начинаю ругаться с Тимуром. А если у него будет невеста, то…