– Это история Асклепины, – отвечаю я. – Богини-покровительницы рода Сомниатис. Мы произошли от целительницы.
Брови Нокса поднимаются, и я замечаю ухмылку, которая вот-вот расползется по его губам.
– Так ты не только принцесса, но и богиня?
– Каждый ведьмовской род происходит от какой-нибудь богини, – поясняю я.
Хотела бы я знать какую-нибудь из их легенд, чтобы рассказать Ноксу. То, что поможет ему понять, что ведьмы – не просто монстры, живущие в мире людей. Когда-то мы были чем-то большим. Часть меня надеется, что мы снова сможем доказать свою значимость.
Нокс хочет найти меч, чтобы убить короля и создать лучший мир. Теперь я знаю, что тоже хочу чего-то подобного. Я хочу создать лучший мир с помощью магии. Если бы я только знала, как это сделать…
– Что случилось с богинями, когда умерли ведьмы? – спрашивает Нокс.
Я пожимаю плечами, потому что мать никогда об этом не рассказывала, и к тому времени, когда я стала достаточно взрослой, чтобы задавать вопросы, я уяснила, что лучше не спрашивать.
– Может быть, они тоже умерли, – говорю я. – Может быть, лишь истории поддерживали в них жизнь.
Нокс закусывает губу и что-то обдумывает. Он всегда все обдумывает. Он переходит от дерзости и безрассудства – от перелетов через океаны и воровства у воров – к расчету каждого своего движения.
Он превращается в задницу, когда дело доходит до принятия решений и приключений. Но Нокс предельно осторожен, когда приходит время рассказать о себе.
– Отец всегда говорил, что истории обладают огромной силой, – говорит Нокс. – Он сказал, что их невозможно уничтожить.
Я прикусываю край губы, чтобы воспоминания об Асдене не выплеснулись наружу. Мои собственные рассказы о нем вертятся на кончике языка.
– Я не горжусь тем, во что превратилась моя семья, и всей той болью, которую мы причинили, – признаюсь я. – Мне не нравится, что мы преподносим души королю. Но у нас нет выбора, а у людей, которые к нам приходят, – есть.
Нокс делает долгую паузу, прищурив темные глаза. Наконец он поднимает на меня взгляд и говорит:
– Возможно, тебе это не по душе, но ты всегда можешь совершить что-то доброе.
Он смотрит на меня так, словно я могу быть чем-то большим.
– Ты действительно так думаешь? – спрашиваю я. – Правда считаешь, что я могу искупить грехи моей семьи?
Нокс кивает.
– Я вижу это в твоих глазах.
– Моих глазах? – пораженно спрашиваю я.
– Я уже говорил об этом в таверне «После заката». У тебя добрые глаза.
В ответ я удивленно моргаю.
Мне еще никогда не говорили ничего подобного.
Люди вздрагивают, когда замечают меня. Они останавливаются, опускают голову или кланяются, когда я прохожу мимо, лишь бы не смотреть на меня. Даже жительницы Армонии, которые красят свои волосы в зеленый, делают это не потому, что считают меня красивой или хотят быть похожими на меня.
Они это делают, потому что я другая. Они думают, что я какой-то образ, а не человек.
– Послушай, ты не можешь изменить прошлое или других людей, – говорит Нокс. – Но ты можешь изменить себя. Ту, кем ты являешься сейчас. Если это то, чего ты действительно хочешь.
Раньше я никогда не знала, чего хочу. Отныне я понимаю, что больше не могу принимать вещи такими, какие они есть. Увидев мир за пределами Вистилиады, я больше не смогу притворяться. Не смогу заставлять страдать окружающих.
Если я могу избавить людей от боли, разве не стоит попытаться? Может быть, мне суждено совершить невообразимое, используя силу моей семьи. Асклепина была целительницей, воином. Почему я не могу быть похожей на нее?
– Я хочу, чтобы на Шести Островах стало лучше, – честно отвечаю я.
Нокс встает и приближается ко мне с кулаками.
– Перво-наперво, нам нужно поработать над твоими ударами, – говорит он.
– Что с ними не так? – Я упираюсь руками в бедра. – Мой наставник отлично меня обучил.
«Твой отец меня научил», – мысль причиняет боль.
– Я не сомневаюсь, что твой учитель был великим, – нерешительно произносит Нокс. – Просто в запале тебя тянет влево. Не волнуйся, нет ничего, чего бы не исправила тренировка с лучшим бойцом на всех Шести Островах.
Я выгибаю шею, чтобы посмотреть ему за спину.
– Он присоединится к нам в ближайшее время?
Нокс стреляет в меня взглядом.
– Как будто кто-то сможет меня превзойти.
– Ты такой скромный.
Он усмехается.
– Это часть моего обаяния.
– Ты так говоришь обо всех своих плохих чертах.
Нокс вытягивает руки, чтобы принять защитную стойку.
Мои глаза расширяются от удивления, когда он бесстрашно тянется ко мне, не страшась прикосновения.
Нокс замечает, как я напрягаюсь, и, хотя его глаза смягчаются, он не отступает. Он медленно подносит мои руки в перчатках к моему лицу.
– Доверься мне, – говорит он так, словно это самая простая вещь в мире.
Такого никогда не случалось раньше.
Но я хочу доверять Ноксу.
«Я уже ему доверяю», – понимаю про себя.
Нокс обхватывает мои ладони и сжимает их в кулаки. За окном свистит и гудит ветер.
– Готова? – спрашивает он.
Я киваю. Внезапно мне хочется почувствовать лишь тепло его ладоней и прикосновение пальцев к разгоряченной коже.
Больше, чем когда-либо, я хочу прикоснуться к кому-то и испытать все то, о чем рассказывала Ирения. Но я знаю, что мне не суждено.
Я готова лицезреть смерть, лишь бы испытать это снова.
Гляжу на руку Нокса, обхватившую мой кулак.
– Шаг первый, никогда не открывайся врагу, – говорит он.
Парень наносит намеренно медленный удар в мою сторону, и я отскакиваю, опустив руки.
Нокс решительно притягивает мои кулаки к моему лицу.
– Будь начеку, – наставляет он.
– Хорошо, – отвечаю я.
Хотя прекрасно понимаю, что уже проиграла.
Глава 28Селестра
На воздушный шар падает лунный свет, мы пересекаем черные волны Бескрайнего моря.
Мир наверху тих и спокоен, а внизу нет никаких признаков войны. Нет душ, пытающихся обрести смертность и вырваться из когтей короля и его ведьмы.
Вскоре мы прибудем в Полемистес, где нас атакуют самые свирепые воины Шести Островов. Это единственные люди, которые когда-либо сопротивлялись королю, и я не думаю, что они будут слишком приветливы. Но Нокс полон решимости, что у Полемистеса есть ключ к его спасению.
Он верит, что меч, о котором говорил его отец – за который Асден умер – находится там, и поэтому другого пути просто нет.
Куда идет Нокс, туда и я.
Мы постоянно были рядом и благодаря этому продержались так долго.
– Тебе следует отдохнуть, – говорит Нокс, облокотившись – край воздушного шара рядом со мной. – Бери пример с Мики и Ирении.
Он указывает на спящих друзей, которые укутались в одеяла в другой части корзины. Их совершенно не беспокоит, куда ветер гонит воздушный шар.
– Я посплю только тогда, когда и ты ляжешь отдохнуть.
– Я не сплю, – со вздохом отвечает Нокс. – Не совсем.
– Слишком занят спасением мира?
Парень смеется, и смех уносит этот звук куда-то вдаль. Рядом с Ноксом я кое-что заметила. Я существовала в мире, лишенном прикрас, в то время как Нокс был их частью. Он живет в предвкушении приключений. Высоко в небе мерцают звезды, а до луны рукой подать, но Нокс не выглядит неуместным. В небе он чувствует себя как дома.
Ты выглядишь как принцесса.
Я обхватываю себя руками, чтобы сдержать дрожь, охватившую тело при воспоминании о тех словах.
– Полемистес уже близко, – говорит Нокс. – Я с трудом могу поверить, что мы так близки к тому, чтобы найти магическое оружие, о котором говорил отец.
Я вздрагиваю, когда слышу в его голосе месть.
Спокойствие, словно морская волна, уходит назад, чтобы открыть взору то, что скрывалось под толщей воды.
– Что ты будешь делать, когда найдешь меч? – спрашиваю я.
Нокс расправляет плечи и вздыхает.
– Что угодно, лишь бы поставить короля на колени, – отвечает он.
Нокс замолкает, но я слышу все невысказанные слова. Он готов умереть. Нокс готов отдать за это жизнь, и лишь я стою на его пути.
«Защити моего сына, – сказал Асден перед смертью. – Не позволяй ему отомстить».
Вряд ли Асден осознавал, что сына придется защищать от него самого. Несмотря ни на что, Нокс ежедневно расплачивается за выбор отца.
В каком-то смысле я тоже.
Странно, но в день смерти Асдена я потеряла не только своего наставника. Это был последний раз, когда я чувствовала заботу матери и облегчение от ее прикосновения. С годами та женщина исчезла, поскольку клятва на крови заставила ее подчиниться королю. На протяжении долгого времени частички доброты все еще теплились в душе матери. После того дня они полностью исчезли.
Пропали даже намеки.
Свет погас.
С тех пор мать никогда не говорила об Асклепине и не пела, когда я плакала. Теперь она готова убить меня, если это потребуется.
В тот день Нокс потерял отца, а я еще и мать.
– Сожалею о случившемся, – шепчу я.
– Что? – спрашивает Нокс.
– Твой отец.
Нокс замирает. Волосы спадают ему на лицо, но на этот раз он не отбрасывает их. Локоны создают между нами защитную завесу.
– Я скучаю по нему, – говорит Нокс. – Но какая-то часть меня его ненавидит.
Голос у него низкий и усталый, словно он долгое время хранил эти слова глубоко внутри.
– Ненавижу его за то горе, что он оставил после себя, – продолжает Нокс. – Теперь я должен положить конец правлению короля, чтобы никому больше не пришлось пройти через то же, что и я. – Печальные карие глаза Нокса впиваются в меня взглядом. – Это звучит ужасно?
Я качаю головой.
– Нет.
– Мне кажется, что человека невозможно одинаково любить и ненавидеть, – говорит он.
Я киваю, коснувшись пальцем того места, где раньше был браслет.
– Я понимаю, каково это.
– Знаю, – отвечает Нокс. Он вскидывает бровь. – Я ведь встречался с твоей матерью.