«А еще у меня есть собственные планы и желания», – подумала Ирулан, но не сказала этого вслух.
По привычке она почтительно склонила голову, поймав властный взгляд пожилой женщины. Мохайем резко развернулась и, шелестя темными одеждами, покинула аквариумный этаж, оставив Ирулан в одиночестве любоваться редкими ленивыми рыбами, не подозревающими о существовании Империи, частью которой они являлись.
Стайка серебристых стреловидных рыбок пронеслась мимо, словно брызги искр от точильного камня; за ней следовал полупрозрачный каладанский кальмар. Ирулан размышляла: как можно служить двум сторонам? И прекрасно понимала, что должна также служить и третьей – и возможно, это важнее всех других ее обязанностей и личных желаний, – она должна служить народу Империи. Должна способствовать сохранению стабильности всех населенных миров, которыми правит Дом Коррино. Поддерживать мир и порядок, не позволяя фанатикам, подобным тем, что захватили власть на Отаке, ввергнуть цивилизацию в хаос.
Чтобы обеспечивать отцу иллюзию контроля и удовлетворенности, Ирулан порой приходилось мириться с его суровыми методами. Бинэ Гессерит научили ее видеть общую картину Империи и историю человечества целиком, а не застревать на одном человеке или событии.
Пока она смотрела на завораживающих плавающих существ, больших и маленьких, пара крупных кальмаров подплыла ближе, вглядываясь в нее темными умными глазами – словно понимая ее эмоции и мысли.
Да, Ирулан – наследная принцесса, и Империя имеет первостепенное значение. А Орден Бинэ Гессерит – один из важнейших столпов, поддерживающих цивилизацию. Она должна сбалансировать их требования ради будущего человечества.
А это значит, что при необходимости она должна отмести в сторону собственные потребности.
В истории Империи бывали случаи, когда одно-единственное убийство имело последствия для всей галактики.
Здание космопорта на промышленной планете Чадо проектировали так, чтобы оно производило впечатление на заезжих официальных лиц. Терминал превосходил размерами даже центральный космопорт на Кайтэйне. Роскошный офис герцога-баши Вильгельма Горамби располагался в пентхаусе на крыше, соединенный воздушным переходом с пышными апартаментами в соседнем дворцовом здании. Благодаря промышленным успехам Дома Горамби на протяжении веков, этот человек мог позволить себе строить все, что угодно, и где угодно.
Моко Зенха совершенно не ожидал подобного от главного командира важного соединения Имперских вооруженных сил. Тем не менее, он успел вполне освоиться с новым назначением, призванным его унизить.
Явившись по вызову своего начальника, Зенха вошел в это экзотическое здание – казалось, строители забыли о том, что терминал в первую очередь должен служить утилитарным целям. С «тревожным чемоданчиком» в руке, который приказывали брать с собой на случай внезапных ночных командировок, разжалованный офицер поднялся на лифте на верхний уровень и оказался в ошеломляющем кабинете своего благородного командующего: дорогая мебель и картины со всей Империи, панорамные окна, из которых открывался вид на взлетающие и садящиеся челноки. Офисные апартаменты Горамби в пентхаусе были такими же большими, как казармы, в которых Зенха и его однокурсники жили в военной академии, и роскошью не уступали императорским. Зенха мог лишь догадываться, на что похожи соседние помещения.
На некоторых посетителей это великолепие, возможно, и произвело бы впечатление, но Зенха уже познакомился с герцогом-баши, и фигура самого командующего портила весь эффект. Теперь лейтенант наблюдал, как этот аристократ в мундире сардаукарского стиля расхаживает по кабинету – увешанный медалями и лентами, с церемониальным клинком на поясе. Крупный мужчина с густой копной седых волос, Горамби к тому же размахивал украшенным хлыстом для верховой езды. Он явно получал удовольствие от свистящих звуков, которые плеть издавала в воздухе, и прославился тем, что в припадках самодурства бил ею подчиненных.
Этот надутый павлин был вторым сыном своего отца, главы могущественного Дома, и тот заплатил большие деньги, чтобы дать отпрыску возможность вволю наиграться в солдатиков. Все поведение герцога-баши кричало о его нарциссизме, чрезвычайной избалованности, даже садизме. Зенхе потребовалась вся военная выдержка, чтобы не выказать отвращения.
Доложив о своем прибытии, Зенха поставил чемоданчик на пол кабинета и козырнул, но не снял свою офицерскую фуражку, как того требовала традиция. За месяц службы в штабе флота Чадо он заметил, что другие офицеры – по крайней мере, те немногие, которые ему нравились, – также проявляют к командующему молчаливое неуважение. Горамби по своей глупости даже не знал протокол.
Герцог-баши пару раз щелкнул хлыстом, подходя к младшему офицеру. Зенха смотрел прямо перед собой, не проявляя ни малейшего страха. Кончик рукояти замер перед его лицом, но Зенха не дрогнул. Это явно была какая-то проверка для новичков или запугивание.
Ухмыльнувшись, Горамби опустил хлыст.
– Месяц назад вы прибыли сюда с позором, лейтенант, и я принял ваше назначение только в качестве личной услуги моему близкому другу, Падишах-Императору. Но вы проявили себя удивительно способным на своем посту. Это избавляет меня от кучи работы, когда я и так перегружен обязанностями. – Лицо герцога раскраснелось.
– Благодарю вас, сэр.
– Я решил дать вам возможность показать себя на поле боя. Вы получите повышение в должности. Что думаете по этому поводу?
– Это зависит от обстоятельств, сэр.
– От каких? – Встревоженный таким ответом, Горамби постучал хлыстом по раскрытой ладони. – Вам следует быть довольным. Вы сильно упали в глазах верховного командования после катастрофы на Отаке, и вам предстоит долгий путь, чтобы подняться обратно!
Зенха нашел в себе мужество слегка усмехнуться:
– Если вы довольны, то и я доволен, сэр. Но о какой битве идет речь? С момента моего прибытия на Чадо меня загружали только административными обязанностями.
Герцог-баши прошелся туда-сюда с пафосным видом:
– Что ж, я считаю эту битву достаточно важной, чтобы отправить туда свой флагман, а два вышестоящих перед вами офицера неожиданно заболели, что переводит вас на должность старшего помощника в моей команде.
Зенха удивленно прищурился:
– Лет-майор Астоп и штабс-капитан Пилву? Оба заболели?
Ему нравились эти два офицера – они всегда выказывали перед герцогом малозаметные признаки неуважения, и Зенха испытывал чувство солидарности с ними. Наедине оба шептались, что этот благородный болван подрывает моральный дух бойцов, и теперь лейтенант задумался – не является ли их болезнь удобным предлогом. Возможно, они знают об этой миссии что-то такое, чего не знает он?
– Наверняка подцепили какую-нибудь заразу от местной шлюхи, – пренебрежительно фыркнул Горамби. – Их легко заменить. Вы можете занять их место, старший помощник Зенха.
Лейтенанту все это совсем не нравилось, но он решил воспользоваться предоставившейся возможностью.
– Разрешите уточнить, сэр. С этого момента я буду исполняющим обязанности старшего помощника или действительно становлюсь старшим помощником?
Герцог-баши замер, и хлыст задрожал в его руке. От гнева его румяное лицо побагровело еще сильнее. А затем он вдруг расхохотался:
– Я слышал, что вы очень откровенны, Зенха! Ваше честолюбие не доведет вас до добра! Это же надо – просить руки принцессы Ирулан! – Горамби вновь хрюкнул от смеха.
Зенха оставался леденяще-спокойным:
– Так что насчет повышения, сэр? Исполняющий обязанности старшего помощника или старший помощник в качестве постоянной должности? Все-таки это… боевая операция.
– Что бы вы предпочли?
– Я не стремлюсь подсидеть своих товарищей-офицеров, но думаю, что смогу хорошо выполнять работу старшего помощника. – Он глубоко вздохнул. – Как вы и сказали, мне предстоит долгий путь, чтобы дорасти до прежнего звания.
– Очень хорошо, тогда считайте это повышение постоянным. – Близко посаженные глазки герцога поблескивали среди складок жира на его щеках. – До тех пор, пока я не передумаю. Я всегда могу понизить вас в должности позже, если потребуется.
Сквозь герметичные смотровые окна из бронестекла Зенха услышал рев двигателей и, обернувшись, увидел, как большой пассажирский лайнер поднимается с промышленного космодрома и устремляется в небо.
Герцог-баши нетерпеливо кашлянул:
– Что ж, пора отправляться, лейтенант. Или мне следует сказать, старпом? – Он кивнул на документы на своем столе: – Это краткий инструктаж для вас, возьмите бумаги. Мой флагман ждет! Мы спустимся на моем личном лифте и воспользуемся наземным транспортом.
С хлыстом в руке, словно готовый избить любого, с кем столкнется, аристократ зашагал впереди.
Когда они поднялись на борт флагмана, Зенха сразу направился на капитанский мостик – еще до того, как к нему подбежал адъютант, чтобы вручить новые нашивки. Горамби двигался медленнее и отставал, но в обязанности старшего помощника входило проинспектировать команду и присоединиться к ней для основного инструктажа перед вылетом на полевую миссию. Зенха даже сам еще не успел ознакомиться с приказами.
Повышение в должности и боевая операция… Лейтенант твердо решил использовать эту возможность – и наплевать, что она исходит от благородного шута, у которого мало интереса к службе и опыта в управлении флотом.
С момента своего перевода Зенха уже участвовал в трех тренировочных миссиях под командованием Горамби. Несмотря на шумиху вокруг теперешнего задания, он предполагал, что это будет просто очередной учебный вылет, поскольку скучающему герцогу-баши нечем себя занять. А может, их отправляют на подавление еще одного восстания? Исполнять общий миротворческий долг?
Оперативная группа Горамби – флагманский дредноут, два крейсера, эскадрилья истребителей и семь фрегатов – покинула космопорт Чадо и встретилась с ожидавшим их галактическим лайнером. Пилоты всех кораблей оставались на прямой связи, координируя свои перемещения, пока входили в пасть гигантского транспортника, которому предстояло доставить боевую группу к месту назначения. С мостика флагмана Зенха осмотрел строй военных кораблей, зафиксированных в причальных захватах среди многочисленных гражданских судов.