Ирулан поймала взгляд отца и наконец заговорила:
– Разрешите высказаться прямо, сир? – Поднявшись с дивана, она окинула взором благородных офицеров, которые тут же замолчали, услышав наследную принцессу. – Вы все будто не видите, что эта ситуация спровоцирована вашей же несостоятельностью. Система, при которой лидеров назначают согласно их происхождению и достатку, серьезно больна. Не будь Зенхи, нашелся бы кто-то другой, загнанный в угол подобным образом.
Хотя генерал Ксодда выглядел разгневанным, он с видимым усилием сдерживал себя.
Ирулан продолжала:
– Предположим, распространятся слухи, что герцог-баши сознательно хотел отправить свою оперативную группу на верную смерть – из упрямства и идиотской неспособности учесть все опасности миссии. Что, если и другие компетентные офицеры второго эшелона захотят сместить своих номинальных начальников? Во многих подразделениях флота младшие чины уже выполняют за них всю работу и берут на себя руководящие обязанности, поскольку вышестоящие не обучены и не имеют необходимого опыта. – Принцесса не стала подчеркивать, что это касается и многих присутствующих здесь – это в любом случае было очевидно и ее не волновало. – Что, если другие неопытные командиры-дворяне решат отдавать подобные приказы, не предвидя катастрофических последствий? Приказы, которые без нужды подвергают опасности целые боевые группы? Разве обреченные экипажи останутся слепо им преданными?
– Разумеется, они исполнят свой долг! Это же имперские солдаты! – воскликнул тощий румяный командир.
– Да неужели? – перебил его имперский ментат, выходя из транса.
Ирулан видела, что Шаддам глубоко встревожен.
– Ментат? – Император поощрительно ткнул в его сторону пальцем. – Слушаю тебя!
Энфорд Иглио повернулся к Шаддаму и заговорил так, будто в помещении больше никого нет:
– Учитывая текущую информацию и свидетельства очевидцев, лейтенант Зенха, вероятно, действительно спас всех бойцов и принял на себя командование оперативной группой. Существует также значительная вероятность, что другие офицеры второго эшелона захотят сделать то же самое, если слухи распространятся.
– Если какие-то выскочки повернутся против меня, у меня всегда есть мои сардаукары! – Шаддам улыбнулся так, будто держал дополнительные новости про запас. – Я пригласил сюда майора-баши Джопати Колону со свежим отчетом по Отаку.
Двери штаба распахнулись, и внутрь энергично вошел боевой офицер. Как обычно, смуглокожий Колона выглядел безупречно в своей серой униформе – свежевычищенной и отглаженной, хотя он только что вернулся с задания.
Он вытянулся перед Императором, бесстрастно оглядывая притихшую знать.
– Сир, как вы и приказывали, я высадился с легионом сардаукаров на мятежной планете Отак. Мы окончательно решили вопрос, с которым не справился капитан Зенха. Мы преподали негодяям урок, который увидит вся Империя!
Вооружившись дистанционным пультом, Колона активировал ряд настенных экранов, на которых замелькали ужасающие картины, сменяя друг друга.
– Столичный город Лиджо новохристианские фанатики уничтожили атомной бомбой, но другие очаги восстания расползлись по всей планете, охватив многие крупные города. Народ Отака нарушил свои обязательства перед Империей. Они думали, что это сойдет им с рук.
Колона воспроизвел новые изображения городов, уничтоженных сардаукарами – разрушенные здания, обгоревшие тела, остатки павшего духом населения.
– Но они забыли о том, что существуем мы, сардаукары! Отак теперь зачищен. Вы можете присылать новых колонистов, новые строительные бригады и инвесторов, когда сочтете нужным, сир!
Шаддам выглядел довольным:
– Итак, господа, вы видите, что Империя способна править железной рукой! Отак – ценный мир с большим количеством природных ресурсов. Теперь он очищен от бунтовщиков, и мы можем отправить туда новых поселенцев, вознаградить действительно верные благородные Дома и провести комплексную операцию по восстановлению при содействии Картеля. – Император потер руки. – Мы сообщим об этом по всей Империи, и посыл будет ясным.
Генерал Ксодда тоже выглядел впечатленным:
– Нам незачем волноваться из-за опального выскочки-офицера. Взгляните, на что способны наши сардаукары!
Помещение наполнилось одобрительным гулом. Ирулан наблюдала за всеми сразу. Она посмотрела на майора-баши Колону, даже на ментата. Но никто не сказал вслух об очевидном факте – сами эти надутые аристократы вовсе не сардаукары.
Никто из них.
Я не могу долго оставаться в этом ужасном месте. Если я не найду способ сбежать, то сойду с ума. Каждый день я думаю, что ожидает меня напоследок – моя собственная насильственная смерть, или же я сама убью другого заключенного.
Салуза Секундус была суровым, неприветливым миром. Унылая поверхность выглядела так, словно планету долго обжигали в печи, а затем вышвырнули во Вселенную. Когда-то здесь располагалась пышная столица ранней Империи, но ее давным-давно разрушил междоусобный ядерный холокост.
Планета имела три основные климатические зоны, похожие на ступени ада, и лишь самые выносливые человеческие существа могли выжить в любой из них. На скудной почве мало что росло, за исключением самых выносливых кустарников и лиан, жестких, как проволока.
Животные и насекомые отличались повышенной лютостью, становясь со временем еще злее. Лазианские тигры, завезенные сюда тысячи лет назад, теперь являлись главными хищниками, преследующими все, что движется.
Салуза превратилась в идеальную планету-тюрьму, чистилище для испытаний тех, кто мог сражаться и выживать. Хотя истинное ее назначение скрывалось от большинства жителей Империи, секретные отчеты, доступные военным командирам, давали понять, что этот проклятый мир использовался как сито, с помощью которого Император отбирал самых стойких из своих рекрутов-сардаукаров.
Моко Зенха не был сардаукаром, поэтому никогда раньше не посещал Салуза Секундус. Но он знал, чего ожидать, и перспективы казались ему интересными. Здесь он мог найти самых мотивированных и свирепых воинов для своего набирающего популярность движения. Зенха знал, что ему придется сражаться за то, чего он собирается достичь.
Пока другие захваченные корабли все еще оставались на орбите, Зенха приказал своему флагману снизиться, сканируя местность в поисках лагерей или поселений в наиболее негостеприимной климатической зоне. В его голове созрел план.
Он взглянул на переборку мостика, где висел хлыст герцога-баши Горамби, выставленный на всеобщее обозрение. Под ним красными буквами был написан слоган: «Никогда больше!» Вся команда черпала решимость в этом дерзком заявлении.
Дредноут постепенно снижался в плотных слоях атмосферы, уворачиваясь от грозовых туч, молний и пылевых бурь. Зенха не сводил глаз с выбранной им точки – лагеря, где озверевшие новобранцы наверняка с радостью услышат его предложение.
Это было самое суровое и примитивное из всех поселений для заключенных. К бессистемно разбросанным баракам примыкали охраняемые склады с припасами и медицинские палатки, расположенные рядом с обширным кладбищем. Большинство заключенных, сосланных на Салуза Секундус, жили недолго – гораздо меньший срок, чем требуется для того, чтобы стать сардаукаром.
Официальные тренировочные центры находились в более благоприятных зонах, где офицеры-сардаукары в хвост и в гриву гоняли отобранных ими кандидатов из числа заключенных. Однако Зенха знал, что данное поселение не предназначалось для активных тренировок. Это был отстойник для тех, кто имел силы и ресурсы для выживания, но считался недостойным звания сардаукара. И Зенха хотел воспользоваться этим в своих интересах. Безжалостные местные бойцы ищут способ убраться отсюда, но, скорее всего, не потерпят над собой командования и будут сопротивляться дисциплине. Он сделает все возможное, чтобы их уговорить.
Офицеры на мостике были одеты в бледно-голубые мундиры с черной окантовкой – без знаков различия, без символики Коррино. Лет-майор Астоп и штабс-капитан Пилву запустили сканирование, когда флагман приблизился к лагерю выживших бузотеров.
– По поводу систем ПВО можно не волноваться, генерал, – сообщил Астоп. – Заключенные не станут в нас стрелять.
– Сардаукары никогда не заморачивались обороной, – сказал Зенха. – Разве найдется псих, который прилетит на их планету по собственному желанию?
Чрезмерная самоуверенность врага теперь играла им на руку.
– Обитатели лагеря заметили нас, сэр! – доложил Пилву, увеличивая убогий пейзаж на экране. – Они выстраиваются внизу!
В рамках традиционной подготовки эти заключенные часто сталкивались с превосходящими силами противника – на них охотились новобранцы-сардаукары.
– Обычно их используют для отработки атак – мы предложим этим людям кое-что другое.
Зенха искал безжалостных бойцов, которые присоединились бы к нему; отчаявшихся мужчин и женщин, которые из последних сил цепляются за жизнь. Он предложит альтернативу их суровой каторге. Ни у кого из этих жестоких озлобленных людей нет никаких причин для верности Падишах-Императору. Они считались «расходным материалом», некачественным и недисциплинированным. Но Зенха знал, насколько они круты.
Флагман приземлился за пределами лагеря, с активированными щитами и орудиями наготове. Заключенные приближались – осторожные, но злые, явно выискивая любую возможность для нападения. Наблюдая за ними через экраны мостика, Зенха представил себе их нелегкую жизнь и готовность сражаться за любые жалкие крохи. Но они должны понимать, что им не победить имперский военный корабль.
Он разместил бойцов вокруг дредноута, чтобы прикрыть периметр от нападений. Команда инженеров выгрузила наземную технику и быстровозводимые конструкции, чтобы разбить небольшой лагерь перед флагманом. Зенха хотел оборудовать открытое место, где он мог бы встретиться с представителями заключенных. Он надеялся, что они выслушают его прежде, чем прольется кровь – но возможно, сперва придется убить нескольких из них, чтобы должным образом поставить себя и завоевать их уважение.