Кухня взорвалась криками. Несколько женщин визжали. Кастрюли с грохотом сыпались на пол. Четверо поваров и подавальщиц бросились в боковой проход, чтобы заслонить собой Императора от опасности.
Принцесса удостоверилась, что отец цел и невредим, а затем выбежала обратно в главное помещение кухни. Нападавшая боролась с мужчиной, пытавшимся ее задержать; резким движением она впечатала его в стену. Она вскинула взгляд на Ирулан – лицо преступницы было искажено ненавистью и решимостью. И внезапно метнулась через дверной проем в обеденный зал, решив не продолжать безнадежную атаку на Императора.
Ирулан закричала:
– Хватайте эту женщину!
Благодаря нагоняю от графа Фенринга в банкетном зале стояла усиленная охрана. Стражники в ливреях ринулись со всех сторон. Человек десять набросились на убегающую женщину и повалили несостоявшуюся убийцу на пол. Многие гости повскакивали со своих мест и сбились в кучу, как растерянные овцы; другие же спешили покинуть зал. Нападавшая яростно сопротивлялась, но охранникам удалось надеть на нее наручники.
– Я так и знала, что это случится! – простонала Челис. – А меня никто не слушал! Фанатики хотят убить нас всех!
Вокруг царило настоящее столпотворение, люди толкались, и кто-то нечаянно повалил ее на пол. Схватившись за разбитый нос, Челис взглянула на кровь на пальцах и пронзительно взвизгнула. Булавка одной из ее безвкусных брошей оцарапала кожу на плече, и оттуда тоже текла кровь.
Уэнсиция коснулась лба сестры, и Ирулан увидела, что ее рука окровавлена. Она казалась раненой более серьезно, чем Челис, но отмахнулась от старшей принцессы, показывая, что с ней все в порядке.
Оставив стражников охранять задержанную, Ирулан кинулась к Челис, которая к тому времени обнаружила вторую рану.
– Меня ударили ножом! Меня изуродовали! Мое плечо! – Ее царапина не выглядела серьезной.
Разъяренный Император выскочил из кухни. Он велел срочно отвести принцесс в их покои, причем приказал это сделать своим сардаукарам, а не обычным ливрейным стражникам. Челис тем временем продолжала вопить, требуя доктора. Ирулан отправилась проводить ее, хотя предпочла бы остаться и посмотреть, как допрашивают таинственную злодейку.
Всех гостей отвели в комнаты ожидания для допроса. Им дали ложные объяснения по поводу «досадного инцидента».
Шаддам остался в зале, приказав очистить помещение всем, за исключением охранников и вырывающейся пленницы.
– Где граф Фенринг? – выкрикнул Император, оглядываясь по сторонам. – Срочно найдите Хасимира!
Один из сардаукаров отправился на поиски.
Шаддам прошел во главу стола и рухнул в свое огромное банкетное кресло. Теперь оно выглядело как трон сурового судьи.
– Приведите эту женщину сюда! Живо!
Нападавшую подволокли ближе к нему. На ее лице уже выступили синяки, верхняя губа была рассечена и окровавлена. Император посмотрел на нее как на насекомое, и она злобно зыркнула в ответ.
Прежде чем Шаддам успел начать допрос, в зал ворвался встревоженный граф Фенринг с красным лицом.
– Я слышал, что здесь произошло! – выпалил он. И добавил: – Со мной случилось тоже самое, сир! Это не единственный убийца, проникший во дворец! Женщина, одетая мелкой посыльной, только что набросилась на меня с заточкой, спрятанной в рукаве! Я подозреваю, что острие отравлено!
Шаддам в ужасе отпрянул, но Фенринг продолжил более спокойно, поглаживая себя по подбородку:
– Она, ээээ, убила бы меня, если бы я не имел опыта в таких вещах. Я увернулся, поймал ее за запястье и вывернул кисть с ножом. К сожалению, хммм, я действовал слишком быстро и убил ее рефлекторно, прежде чем подумать.
Бойцы в форме хлынули в банкетный зал – дворцовая стража, имперские военные и сардаукары. Майор-баши Колона выступил вперед. Его всегда каменное лицо теперь было искажено гневом. Шаддам никогда не видел его таким выбитым из колеи.
Остановившись перед Императором, Колона козырнул и произнес:
– Сир, граф Фенринг убил одну из нападавших, но мои люди взяли еще двоих – все это женщины из низового персонала дворца. Мы начали расследование, но уже ясно, что все они проникли сюда по фальшивым удостоверениям личности.
– А мы сцапали вот эту, – Шаддам сердито посмотрел на женщину, которая только что пыталась убить его на кухне. – Кто ты такая?
Разумеется, та не ответила, но упорно продолжала попытки освободиться от пут.
Граф Фенринг приставил кинжал к ее горлу:
– Скоро мы развяжем ей язык, сир.
– Я тебя не боюсь, и тебе никогда не удастся меня сломить! – презрительно произнесла женщина. Затем улыбнулась: – Но я хочу, чтобы ты кое-что знал.
– Знал что? – Фенринг провел кинжалом по ее горлу, прочертив тонкую кровавую линию.
Ее глаза вспыхнули:
– Генерал Зенха идет за вами! С такими силами, что вы не сможете его остановить!
Когда ее потащили прочь для интенсивного допроса, женщина продолжала улыбаться.
Фенринг с обеспокоенным видом наклонился ближе к Императору:
– Это, ээээ, уже больше, чем вопрос охраны, сир. Четыре убийцы за один вечер? Одна чуть не добралась до вас, другая едва не прикончила меня. Хммм, и несомненно, мы выявили не всех. Сколько еще их здесь?
Шаддам зарычал:
– Единственное, чего я хочу – найти этого предателя Зенху!
– Я постараюсь узнать все, что смогу, сир, – кивнул Фенринг.
И удалился.
Я предпочитаю свои иллюзии о рае унылой действительности. Любой фримен умеет видеть сквозь мираж.
Получив метеосводки из ситчей по всему северному полушарию, Лайет-Кайнс собрался в путешествие на дальний юг. Впрочем, никакие из этих данных не появились бы ни в одном имперском отчете.
Две чудовищные Кориолисовы бури бушевали над линией экватора. Это напоминало битву титанов. Кайнс уже наблюдал подобные природные явления раньше и знал, что вскоре оба шторма сольются в один мега-ураган из хлещущего песка и поднятой ветром пыли. Харконнены уже прекратили добычу специи в низких широтах, укрывшись в бронированных убежищах Арсунта и Карфага.
Кайнс регулярно собирал данные о бурях и преувеличивал их силу на экваторе, чтобы создать впечатление, что штормовая линия непреодолима и что южное полушарие Арракиса – адское место, где никому не выжить.
Однако, изучив текущие погодные условия, Кайнс и его команда фрименов рассчитали альтернативный курс, чтобы проскользнуть между двумя мощными штормами, прежде чем они сомкнутся. На пяти укрепленных орнитоптерах участники экспедиции вылетели к южным пальмовым плантациям.
Хотя Лайет-Кайнс регулярно получал отчеты о том, как продвигаются проекты терраформирования, он любил сам инспектировать обширные насаждения. Его отец, вечно поглощенный работой до предела, никогда по-настоящему не понимал, что жители пустыни видят в нем пророка, который приведет их в рай. Лайет, однако, знал, что окружен легендой, и использовал ее для достижения необходимых целей – точно так же, как и старая преподобная мать Рамалло ссылалась на расплывчатые, но обнадеживающие предания, чтобы воодушевить людей.
Путешествие в южные регионы предстояло долгое, жужжание крыльев топтера убаюкивало, но резкие толчки от случайных порывов ветра и сильная жара не давали уснуть. Стилгар пилотировал головной топтер, сурово глядя вдаль и сжимая рычаги управления; опустив заслонки двигателя, он набирал высоту. Лайет мало что мог разглядеть из-за огромного количества пыли в воздухе, но на экранах в кабине мигали метки других машин, поднимающихся вслед за ними из нижних пылевых слоев.
Несмотря на опасность, буря давала им определенные преимущества, поскольку статические помехи могли нарушить работу сканеров Харконненов или дальнюю связь. Во время этого полета фримены могли не бояться чужих любопытных глаз – даже глаз таинственных поисковых отрядов Гильдии. Лайет знал, что лучший способ избавиться от шпионов Гильдии – это поскорее найти нужный им объект тлейлаксу, и его многочисленные поисковики делали все возможное.
Как только Лайет и его команда пересекли экватор, небо вновь прояснилось, и топтеры продолжили движение плотным строем, как пустынные шершни. Теперь ученый перевел дыхание, чувствуя запах вездесущей пыли в кабине, и позволил себе расслабиться.
Старый Пардот обожал такие путешествия на юг. Прежний планетолог с удовольствием поселился бы на пальмовых плантациях постоянно, но не мог отказаться от обязательств перед Императором. Он погиб из-за обвала в одной из тайных садовых пещер в Гипсовой Котловине, но его работа на этом не остановилась. После нескольких лет скорби и суеверных предрассудков работники фрименов расчистили обрушившиеся пещеры и посадили новые растения в честь Пардота. Лайет знал, что его отец гордился бы их достижениями.
Теперь пятерка топтеров направлялась к полярным горам, оставив позади бескрайние пески и пересекая скалистую зону. С давних пор зеленые насаждения были замаскированы камуфляжными сетками. Растения прочно обосновались в удобренной почве; пальмы выросли уже достаточно высокими, чтобы их увидел тот, кто знает, куда смотреть. Лайет удивленно улыбнулся, когда их заметил.
Топтеры приземлились вблизи широкого скального козырька, стойки шасси скрипнули по утрамбованному щебню. После разговора Хоуро с Чани, подслушанного в Каньоне, Лайет подумывал взять на этот раз пасынка с собой, но юноша поспешно отправился в другой рейд, взяв с собой Джемиса. Лайет понимал – чтобы залечить трещину в отношениях с Хоуро, требуется время.
Планетолог выпрыгнул из кабины. Стилгар зафиксировал шарнирные крылья в посадочном положении и пригнул аппарат на шасси ближе к земле – теперь топтер выглядел, как притаившееся насекомое. Остальные фримены передвигались спокойно и деловито – они всегда вели себя так, будто за ними наблюдают и охотятся.
Лайет прошел под козырек. Здесь, далеко на юге, в воздухе чувствовалась слабая, но знакомая влажность, и было гораздо прохладнее. Вода содержалась в почве в виде вечной мерзлоты.