Потолок внутри обширного грота был укреплен балками и оштукатурен. Сталепластовые крепления удерживали свободно положенные каменные плиты, солнечные лучи проникали через щели. Кайнс довольно улыбнулся, наблюдая прогресс в росте у каждого сорта. Один из фрименов вручил ему отчет, но и того, что он видел собственными глазами, вполне хватало.
Пчелы жужжали вокруг цветов, маленькие песчаные голуби курлыкали в гнездах, которые свили в трещинах высоко под потолком. Их помет аккуратно собирали и добавляли в садовую почву.
Карликовые цитрусовые деревья, высаженные в ряд, нежились под солнечными лучами. Почва вокруг их корней была постоянно влажной благодаря распределенному орошению. Лимоны, лаймы и даже портигулы – любимые фрукты старого Пардота – выделялись на фоне зеленых листьев. Садовники-фримены собирали их с такой осторожностью, словно это священные плоды. Каждое семя бережно сохраняли, пока ресурсы позволяли расширять посевы.
Одна из старательных работниц поднесла Лайету цитрусовый плод – оранжевый с крапинками.
– Попробуй портигул, Лайет!
Ученый подержал это сокровище на ладони, затем вернул его девушке:
– Нарежь его дольками. Чтобы хватило каждому из нас.
Та усмехнулась:
– Я надеялась, что ты это скажешь, Лайет. – И благоговейно взглянула на потолок: – Дух твоего отца доволен. Он наблюдает, как мы продолжаем его дело.
– Он действительно был бы рад это видеть, – сказал Лайет. – Очень большой прогресс.
Порой у фрименов случались и неудачи, но Лайет упорно придерживался точки зрения своего отца, правда с политическим уклоном. Одного только превращения Арракиса в зеленый мир недостаточно, если он останется под пятой тиранов. Иногда планетолог задумывался, не стала ли эта борьба единственным смыслом его существования.
Закончив осмотр, Кайнс с удовольствием поужинал салатом из свежей зелени и вареных голубиных яиц с ломтиком поджаренного меланжевого хлеба. Эта типично местная трапеза нравилась ему куда больше, чем изысканный банкет графа Фенринга.
Вскоре после захода солнца, когда на небе показалась первая луна, прибыл разведывательный топтер с патрулем фрименов и еще более приятными новостями. Худощавый капитан с проницательным взглядом прилетел из бушующей экваториальной зоны. По азартному блеску в его глазах Лайет понял, что они что-то нашли.
– Мы обошли бурю стороной, Лайет. Зная, что Великая Мать Ветров переворошит пески, мы хотели отыскать новые залежи специи, которые сможем использовать до того, как их найдут Харконнены.
Кайнс кивнул:
– Нам всегда нужны новые запасы для расчетов с Гильдией, но лишь немногие смельчаки отваживаются залетать в этот регион.
Капитан прищурился:
– Мы нашли специю… и кое-что еще. Если это то, что я предполагаю, Лайет, тогда, возможно, какое-то время нам не придется вносить плату Гильдии.
Лайет отложил в сторону жесткую кожуру портигула, которую можно будет измельчить и использовать для компоста.
– Вы нашли лабораторию?
– Мы обнаружили корабль, который также огибал шторм. Летел низко, опасный с виду. Никаких опознавательных знаков; форма корпуса, которой мы раньше не видели. Его обводы и излучение сбили с толку наши сенсоры, но мы наблюдали, как он направляется к экваториальному хребту.
– Никто не ходит в те горы, – сказал Лайет. – Никакой ситч не продержался бы там долго из-за штормов. – Он нахмурился, вспомнив старые записи, в которых упоминалось о наличии в тех краях одной или двух имперских испытательных биостанций, но они считались давно разрушенными.
– Из-за усиливающейся бури мы отклонились в сторону, но подобрались достаточно близко, чтобы обнаружить другие признаки. Сняли тепловые сигнатуры и обнаружили небольшие вентиляционные отверстия, скрытые в скалах. Там что-то спрятано. – Капитан приосанился, сверкнув суровой улыбкой. – Полагаю, что это и есть тот объект тлейлаксу, который нас просили найти.
– Вполне возможно, – тихо произнес Кайнс, понимая, что место действительно подобрано с умом – туда стараются не заходить даже фримены. – Мы должны провести дальнейшее расследование, собрать доказательства и установить всю возможную слежку. – Он кивнул сам себе.
И если наблюдение принесет свои плоды, тогда он даст возможность Чани, Лайет-Чи и их друзьям-диверсантам одержать очередную победу.
Трусость или мудрость – избегать известной угрозы? Ответ зависит от обстоятельств.
Даже в огромной крепости Императорского дворца на Кайтэйне каждый новый день казался опаснее предыдущего. Спокойное обыденное существование, к которому привыкла Ирулан, закончилось. Множественные попытки покушения парализовали деятельность двора. Весь низовой персонал допросили, всякое недовольство выкорчевали с корнем. Несколько работников просто тихо исчезли при невыясненных обстоятельствах, но остальные старались об этом не болтать.
Император ввел режим цензуры в новостях, чтобы скрыть слухи о внедрившихся убийцах, но меры безопасности были серьезно усилены, и Ирулан понимала, что отец не сможет полностью сохранить причину этого в тайне. Тем не менее, его министры пропаганды проделали огромную работу по распространению альтернативных версий и дезинформации. Официальной версией происшествия считалось то, что суматоху устроила обиженная сотрудница.
Ирулан с Уэнсицией хладнокровно обсудили угрозу, и сестра представила больше доказательств, что мятеж Зенхи набирает обороты, хотя военные советники Шаддама не делали таких выводов.
Челис боялась покидать свои комнаты и вбила себе в голову, что убийцы могут поджидать за каждым цветочным горшком, но Ирулан и Уэнсиция уговорили ее прогуляться с ними в одном из небольших внутренних двориков, где ливрейная стража стояла повсюду: у живых изгородей, у ворот и на балконах наверху. Челис выглядела весьма бледной, царапину на плече покрывала повязка, разбитый нос распух.
– Я очень надеюсь, что этих фанатиков найдут. Казнить их всех! – выпалила Челис. А затем испуганно ахнула: – А вдруг они притащат на Кайтэйн атомное оружие, которое использовали на Отаке? О, этот ужасный Зенха! – Она в ужасе прикрыла рот рукой. – Кайтэйн могут разрушить, как Салуза Секундус тысячи лет назад!
Уэнсиция попыталась угомонить Челис, твердо посмотрев ей в глаза:
– Ты хоть понимаешь, что банда мятежников капитана Зенхи не имеет никакого отношения к фанатикам с Отака, дорогая сестрица?
Ирулан похлопала Челис по спине, стараясь не касаться раненого плеча:
– Фиаско на Отаке стало одной из причин, которые настроили Зенху против нас.
Челис покачала головой:
– Все наши враги из одного теста! Хорошо хоть Джосифа и Руги сейчас в безопасности на Уаллахе IX. Я хочу улететь туда – подальше отсюда!
Ирулан поняла, что ее легкомысленная сестра психологически вновь превратилась в слабого ребенка, столкнувшись со взрослыми событиями и тревогами.
– Ты в безопасности здесь, с нами! – сказала Уэнсиция, обменявшись понимающими взглядами с Ирулан. – Ты можешь жить как одна из твоих любимых бабочек – ни о чем на свете не заботясь.
Перед этой напряженной беседой во дворе Челис приколола к своему платью несколько разноцветных бабочек из ткани. Выслушав сестер, она под влиянием внезапного порыва стряхнула бабочек на землю и закружилась в танце, разговаривая сама с собой и напевая странные мелодии.
Ирулан в смятении наблюдала за ней, заметив беспокойство и на лице Уэнсиции. Та прошептала:
– Ей давали успокоительные и антидепрессанты, чтобы улучшить настроение, но похоже, тут способен помочь только глубокий психоанализ специалиста школы Сукк. Под неустанным присмотром.
– Сестринство тоже могло бы на нее повлиять, – тихо ответила Ирулан. – Возможно, стоит отправить ее к нашим младшим сестрам в Школу Матерей.
Это казалось очевидным решением.
– Отличная идея, – пробормотала Уэнсиция, затем окликнула Челис: – Ты хотела бы оказаться в Школе Матерей вместе с Джосифой и Руги?
Сделав еще несколько па, Челис приблизилась:
– Я могла бы быть с ними? О да, там бы я чувствовала себя в гораздо большей безопасности! Пожалуйста, отправьте меня туда! Когда я смогу улететь? Отец уже дал согласие? – Ее опухшие глаза засветились надеждой.
– Нет, но не думаю, что он станет возражать, а еще я поговорю с преподобной матерью Мохайем, – пообещала Ирулан. И они с Уэнсицией безмолвно условились, что сделают это. – Все будет хорошо. Я уверена, что Сестринство предоставит тебе убежище на некоторое время.
Челис упорхнула прочь, погнавшись за настоящими бабочками во дворе. Ирулан с облегчением кивнула другой сестре:
– Оставляю ее в твоих надежных руках. А мне пора на важную встречу с отцом и его советниками.
Объединенные общими заботами, они обнялись, хотя Уэнсиция явно осталась разочарована тем, что ее не пригласили на собрание.
– Будь там голосом разума, Ирулан. Помни про данные из военных сводок, что я показывала тебе. Движение Зенхи имеет гораздо более широкое влияние, чем считает отец. Не следует его недооценивать.
– Я запомню. – Ирулан ощутила тесную связь с сестрой. – Думаю, ты куда ближе к истине, чем все высокородные офицеры.
Когда Ирулан вошла в штаб Императора, Шаддам уже распекал пятерых высших военачальников. Командир сардаукаров, майор-баши Джопати Колона стоял по стойке смирно, наблюдая за происходящим, как грозный страж. Два министра пропаганды в темных костюмах сидели у стены и внимательно слушали.
– Мы должны предотвратить распространение слухов о покушении, иначе это может вызвать демонстрации сочувствия! – потребовал Шаддам. – Все решат, что Императорский дворец кишит наемными убийцами!
– Мы уже подавили несогласных на Отаке, сир, – сказал Колона. – Преподнесем это как урок для всех. Работы по восстановлению и новому заселению идут полным ходом.
Заговорил один из министров пропаганды: