Чани издали изучала подробности, шагая среди измотанных жителей пустынных деревень, которые тащились в город на свою ежедневную работу. Проследив за ее взглядом, Хоуро кивнул, и никто из них не произнес ни слова.
Несмотря на очевидные меры безопасности в городе, Чани знала, что Император Шаддам и его ближайшее окружение живут в резиденции-крепости со всеми удобствами и охраной, которые мог обеспечить граф Фенринг.
К тому времени, когда они дошли до пыльного Арракина, угрюмый город уже проснулся и вернулся к повседневной деятельности. Деревенские жители отправились по своим обычным рабочим местам в сопровождении нескольких диверсантов. Новые знакомые заверили, что Харконнены тщательно проверяют удостоверения личности работников, только когда те приходят за зарплатой.
Вооруженные именем человека из хранилищ специи, Джемис и Хоуро попрощались с Чани и направились к шумному промышленному комплексу, откуда в коричневое небо поднимались пыль и выхлопной дым.
Дальше Чани в одиночестве пробиралась по переполненным улицам, лавируя между озабоченными пешеходами, продавцами воды, карманниками, уличными проповедниками и праздными гуляками, а также слугами, спешащими по поручениям. Какой-то тип попытался украсть ее водные кольца, а возможно, просто потискать ее; Чани сломала ему кисть и ушла, даже не оглянувшись посмотреть, как он воет от боли.
У боковой двери резиденции она спросила Шадут Мейпс и прождала довольно долго, прежде чем появилась старая экономка. Мейпс сразу узнала девушку, и ее темные глаза удивленно расширились:
– Ты снова здесь, дитя мое, и на этот раз без отца!
– Теперь у меня собственная цель.
– Ты пришла еще чему-то научиться? – спросила Мейпс.
– Я пришла наблюдать и собирать информацию.
Экономка жестом пригласила ее войти:
– А разве это не то же самое, что и обучение?
Когда герметичная дверь закрылась за ними, Чани сказала:
– Мне нужно остаться здесь на некоторое время. Вы можете найти мне место среди персонала? Я должна иметь возможность передвигаться и наблюдать.
Старая женщина усмехнулась:
– Ну ты и задачи ставишь, дитя мое! Император и его свита сейчас здесь, в резиденции, так что охрана усилена в десять раз! Вооруженные сардаукары патрулируют все залы, а имперские соглядатаи ошиваются на кухнях. Специалисты проверяют каждый кусочек пищи на предмет яда. Сопровождают даже меня, когда я меняю постельное белье.
Все именно так, как Чани и ожидала.
– С таким количеством дополнительных хлопот вам наверняка требуется помощь, а мне позарез нужна работа.
– Помощь мне действительно нужна, но сейчас тебя не так-то просто протащить внутрь. Нищих отгоняют от дверей. Новые сотрудники проходят тщательную проверку. Их берут на неопределенный испытательный срок и неустанно за ними наблюдают.
Чани упала духом. Она пообещала Хоуро, что сможет проникнуть внутрь, хотя сама не знала, получится ли это у нее.
Заметив ее разочарованную гримасу, Мейпс поджала морщинистые губы:
– И все же я главная экономка резиденции, и могу поручиться за новую служанку. Я знаю, как получить разрешение и соответствующие документы. Никто не станет перепроверять девчонку из пустыни, хотя нам придется слегка придать тебе лоску – но не настолько, чтобы кто-нибудь обратил на тебя внимание. Если ты слишком красива, значит, ты больше не невидимка. – Шадут криво усмехнулась. – Моя мать давным-давно научила меня, что величайшее оружие женщины – это умение оставаться молчаливой, незаметной и недооцененной.
Чани могла понять эту философию, хотя сама никогда не была тихоней.
Мейпс представила ее сотрудникам, но никто из них не поздравил девушку с получением места. Наоборот, похоже, они жалели ее. Но не задавали никаких вопросов и не оказывали никакой поддержки.
Шадут выдала ей одежду прислуги, и Чани завернулась в серый балахон с поясом, повязав косынку так, чтобы лицо было наполовину скрыто, но не в вороватой манере.
Мейпс поправила ткань, затем удовлетворенно кивнула:
– Ты ведь не боишься работы, правда?
– Я ничего не боюсь! – заверила Чани, и экономка скептически фыркнула:
– Ответ гордый, но глупый. Сперва я назначу тебя на кухню, чистить кастрюли и тарелки. Потом в прачечную. После этого сможешь подметать полы, сначала в общих помещениях и банкетной зоне.
Чани отвела взгляд, чтобы домоправительница не заметила ее волнения. Девушка чувствовала, что если примелькается в глазах сардаукаров, то сможет получить доступ в жилые комнаты.
Она делала все, что ей велели, ни на что не жаловалась, мало спрашивала и говорила только в ответ на прямое к себе обращение. Сардаукары стояли повсюду. Кое-кто из прислуги тихо обменивался слухами, которые состояли в основном из опасений. Все беспокоились, что у графа Фенринга глаза кругом – не только в резиденции, но и по всему Арракину. Все его боялись.
К леди Марго относились лучше, чем к ее мужу, и Чани догадывалась – это потому, что аристократка умела казаться доброй. Но леди Фенринг, как сообщалось, была из Бинэ Гессерит, поэтому Чани не верила в альтруизм этой женщины. Тем не менее, она прислушивалась к сплетням и запоминала все, что могло оказаться полезным.
После того, как Чани потратила два дня на мытье посуды, Мейпс назначила ее к официанткам, которые обслуживали обед, хотя на нем присутствовало всего несколько аристократов и придворных. Император Шаддам, граф Фенринг и их ближний круг отправились в какую-то кратковременную поездку.
Когда Чани подавала еду, опустив голову, она вспомнила, как сама сидела за этим столом рядом с отцом, гостем графа. Тогда она обратила внимание на молчаливых и скромных официанток. Сейчас она вела себя точно так же.
В этот же день, пока Император и его свита все еще отсутствовали, Шадут Мейпс подбежала к Чани с горящими от возбуждения глазами:
– Пойдем, дитя мое! Есть особое задание, и мне нужна твоя помощь.
Три сардаукара в униформе взялись их сопровождать – по одному с каждой стороны и один на шаг впереди, будто для того, чтобы одолеть старую экономку и молодую служанку, могли потребоваться три дюжих императорских головореза. Однако вместо того, чтобы отвести женщин в крыло, где располагались спальные покои Императора, они направились в помещение хранителя воды, где Мейпс приложила большой палец к документу, а затем получила пару опечатанных кувшинов, каждый из которых вмещал по три литра воды.
Один она взяла сама, а другой отдала Чани. Никто из эскорта сардаукаров не предложил помочь.
– Для чего это? – спросила Чани.
– Увидишь! – ответила Мейпс тоном, намекающим на предстоящий сюрприз.
Группа двигалась по извилистым внутренним коридорам, освещенным светошарами. Чани чувствовала тенистую прохладу. Домоправительница прошептала:
– Леди Фенринг построила здесь герметичную оранжерею для собственного удовольствия. Это зал, наполненный цветами и кустами, свежими фруктами, бабочками и водяным туманом в воздухе.
Сардаукары делали вид, что не слышат ее слов.
– Вроде как финиковые пальмы перед зданием? – спросила Чани.
– Намного круче! – Мейпс помолчала. – Ты увидишь.
В конце безымянного коридора без каких-либо табличек они остановились перед герметичной дверью, ведущей в изолированную комнату. Чани прижимала кувшин с водой к груди. Шадут продолжила объяснять:
– Леди Марго намерена показать свой ботанический сад принцессе Ирулан сегодня вечером. Она хочет, чтобы мы полили и освежили растения, обрезали все засохшие листья. Она мне доверяет. – Экономка бросила на Чани косой взгляд. – Тебе лучше постараться как следует.
– Доступ только под наблюдением. – Сардаукар справился с надежным замком гермодвери и открыл проход в комнату, полную зелени и тумана.
У Чани от удивления перехватило дыхание. Она и раньше видела изображения инопланетных джунглей, лесов с деревьями и подлеском, таких густых, что корневые системы наверняка душили друг друга. Как могло хватать воды на такое количество растительности?
Шадут Мейпс двинулась вперед, прижимая к себе кувшин, а Чани следом за ней. Да, она бывала в пальмариях на юге – самых ярких плантациях фрименов на всем Арракисе, и видела закрытые террариумы в ботанических испытательных станциях отца. Но ничто не шло ни в какое сравнение с… этим. Чани запоминала мельчайшие детали, чтобы потом рассказать об этом друзьям и подробно описать отцу.
– Мы следим за тобой! – предупредил один из сардаукаров.
Чани кивнула с нарочито испуганным видом.
– Я покажу тебе, как поливать, дитя мое. Существует устоявшийся распорядок.
Чани задумалась, как кусты и деревья могут знать о распорядке, но следовала указаниям. Она посмотрела, как экономка поливает первые несколько растений, направляя тщательно отмеренную порцию воды в почву у основания стеблей и стволов, а затем ее отослали самостоятельно обихаживать другую часть оранжереи.
Когда они опустошили кувшины в точном соответствии с графиком, то поспешили к другим обязанностям. Стражники-сардаукары взглянули на хронометры. Старая экономка торопливо прошептала:
– Мы должны уложиться в определенный срок. Леди Марго точно знает, сколько времени мне требуется, чтобы выполнить поставленные задачи.
Они вдвоем осмотрели каждое растение, раздвигая листья в поисках каких-либо засохших стеблей или увядших соцветий. Пальцы Чани огрубели от работы в ситче, но касаться мягкой сочной зелени было очень приятно.
Мейпс срезала весь мусор, а Чани собирала растительные отходы в мешок для перегноя. Когда они закончили, ей пришлось отдать его одному из охранников.
Наконец сардаукары поторопили их к выходу и закрыли за ними герметичную дверь. Шадут Мейпс повела Чани работать дальше. Девушка пребывала в приподнятом настроении. Хотя в оранжерее она не почерпнула никакой полезной разведывательной информации, теперь она еще больше ценила священный труд своего отца-планетолога.
Вся специя принадлежит Падишах-Императору. Мы собираем ее от его имени и используем только с величайшим уважением.