– Теперь мы можем расслабиться и получить удовольствие от банкета.
На него это не произвело впечатления:
– Но мы так ничего и не решили, принцесса. Вопрос о вашей немедленной капитуляции остается.
Уэнсиция махнула слугам, чтобы несли первое блюдо, и в зал вбежала небольшая армия с тарелками и подносами.
– Тогда вас ждет разочарование, – ответила она.
Командир повстанцев казался ей привлекательным. К тому же он безусловно умен, амбициозен и способен решать невыполнимые с виду задачи. Если бы отец подошел к нему непредвзято, Зенха, возможно, оказался бы не такой уж неприемлемой партией для ее сестры. Унаследовав престол, он и Ирулан могли бы стать замечательными правителями. А при других обстоятельствах Зенха мог бы стать подходящим супругом для Уэнсиции.
Теперь, конечно, об этом не могло идти и речи.
Мятежный офицер опустил взгляд на свою тарелку с жареной дичью, украшенную съедобными цветами. Большая часть почетного караула Зенхи с сомнением разглядывала еду, лишь одна сурового вида женщина с большим удовольствием поглощала угощение, впрочем, ни на секунду не теряя бдительности. Серьезным тоном Зенха произнес:
– Мы взяли Кайтэйн в осаду, принцесса. Мои боевые корабли над нашими головами. Я запретил всякую торговлю и сообщение со столицей Империи. У вас нет иного выбора, кроме как подчиниться, пока я не сравнял с землей весь дворцовый район.
«Как же он глубоко ошибается!» Принцесса приступила к собственной порции, думая о секретном оружии, которое могла бы использовать против него в любой момент, чтобы отстоять свою позицию.
– Я рассмотрю ваше предложение, офицер Зенха. А пока давайте наслаждаться банкетом.
На самом деле, конечно, всем было не до банкета.
Наконец, покончив с этим спектаклем, принцесса поднялась со своего огромного каменного кресла во главе длинного стола, оставив большую часть блюд нетронутыми. У нее имелись свои планы, которые пора было реализовать.
– Вы дали мне много поводов для раздумий. Пожалуйста, дождитесь моего ответа. – Она вновь протянула руку Зенхе тыльной стороной вверх, для поцелуя. Офицер смерил принцессу взглядом, но исполнил этот жест вежливости.
Он обратил внимание на большое богато украшенное кресло принцессы, которое та приказала доставить в зал перед банкетом.
– Весьма впечатляющая вещь, хотя его вряд ли можно назвать императорским троном.
– Это бесценная реликвия, которой пользовалась в давние времена императрица Бертл Коррино. – Принцесса отступила на шаг, прошелестев струящимся платьем, и положила руку на резную спинку. Сдерживая озорную улыбку, она заметила: – Вы выглядите как человек, который ценит такие вещи, и понимаете, что креслу не место в обеденном зале. Не будете ли вы так любезны попросить своих охранников перенести его в самый большой салон дворца, сразу возле главного входа? Я знаю, что вы обойдетесь с ним бережно.
Почетный караул Зенхи поднялся со своих мест, настороженный и растерянный. Командир повстанцев, явно раздраженный, тоже не понимал, почему принцесса обратилась к нему с этой просьбой, но умел держать себя в руках:
– Я с радостью окажу эту небольшую любезность молодой заместительнице Императора. – Он махнул рукой, приказывая нескольким своим людям приблизиться к тяжелому креслу. – И я буду ждать вашего ответа на гораздо более важный вопрос.
Двигаясь с большой осторожностью, повстанцы подняли огромное кресло и вынесли его из зала в сопровождении эскорта сардаукаров. Уэнсиции казалось забавным видеть, как они исполняют ее распоряжение.
Как только Зенха и его сподвижники удалились, Уэнсиция решила, что пора применить свои исследования вооруженных сил на практике, чтобы вывести этого офицера из равновесия. Он ушел не солоно хлебавши, все еще не осознавая, что она одержала верх.
Имперский военный штаб был командным центром Шаддама, но теперь им распоряжалась Уэнсиция. Стоя среди демонстрационных экранов, возле которых застыли взмокшие от пота офицеры, она размышляла, сколько разрушений следует учинить. И что сделать в первую очередь. Командующему Зенхе пора преподать суровый урок.
Она решила не посылать мятежному флоту никаких предупреждений – не в этот раз. Полагалось бы вызвать лев-коммандера О’Рика и других старших генералов, но эти неумелые неудачники в первую очередь стали виновниками ситуации, к тому же теперь все они мертвы. Вместо них Уэнсиция полагалась на сардаукаров. Хотя Император Шаддам оставил ей всего двадцать бойцов для личной охраны, они представляли собой элиту. Принцесса доверяла им.
В полумраке затемненного штаба вращалась трехмерная голографическая карта с отмеченными позициями каждого корабля Флота Освобождения. Боевые крейсеры угрожающе нависали над дворцовым районом и столицей. На высокой геостационарной орбите флагманский дредноут, дюжина огромных транспортников и более сотни боевых кораблей поменьше нацелили свое оружие прямо на Императорский дворец.
Но они вовсе не настолько круты, как думают.
Другая часть флота Зенхи была развернута дальше в звездной системе, чтобы иметь возможность отгонять коммерческие и дипломатические суда, доставляемые галактическими лайнерами. Корабли установили плотное оцепление, удерживая столичную планету в осаде.
Накануне Уэнсиция внимательно наблюдала за прибытием рейсового галактического лайнера. Судам разрешили выгрузиться с огромного носителя, но ни одно из них не смогло приземлиться на планету, находящуюся в плотном кольце блокады. Представители Гильдии на борту лайнера предложили их капитанам выбор: либо оставаться в космосе над Кайтэйном в надежде, что ситуация разрешится и блокада будет снята, либо их примут обратно на борт гигантского корабля и доставят в другое место.
Ни один из мятежных боевых кораблей генерала Зенхи не предпринял никаких враждебных действий против Космической Гильдии.
Уэнсиция воспользовалась возможностью передать экстренную запись об их тяжелом положении, о том, что она, действуя от имени Шаддама IV, стойко держится и ждет имперского подкрепления. Она не сомневалась, что Флот Освобождения перехватит сообщение, но опустила самую важную его часть: Уэнсиция вполне могла бы сама разрешить ситуацию еще до того, как послание достигнет ее отца на Арракисе.
Теперь, хладнокровно глядя на голографическую проекцию флота повстанцев, она изучала боевые корабли, висящие на орбите рядом с флагманом Зенхи. Инстинктивно ей хотелось очистить небо непосредственно над дворцом, но уничтожение этих больших кораблей привело бы к падению обломков на столицу. Уэнсиция скажет свое веское слово в другом месте.
Она взглянула на стражника-сардаукара, который командовал взводом ее охраны:
– Кефка Румико, приготовьтесь передать кодированный сигнал на этот корабль. – Она указала на большой десантный транспортник, расположенный на орбите недалеко от дредноута. – Вот он.
Офицер-сардаукар начал работу с экранированным пультом связи. Уэнсиция восхищалась результативностью действий этого человека.
– Сигнал отправлен, ваше высочество. Последовательность команд принята к исполнению.
Она улыбнулась, представив, что сейчас начнет происходить на борту транспортника, который она выбрала первой целью. Как бы ей хотелось заглянуть на его командный мостик, на инженерные палубы!
– Самое лучшее – это сперва высказать свою точку зрения, а потом подкрепить ее недвусмысленными выражениями. Подождите пять минут, – велела она, – а затем отправьте тот же код вот на этот корабль. – Она указала на другую светящуюся точку, эсминец. – И на этот… и вон на тот… и на тот. – Принцесса наугад выбрала еще три цели и улыбнулась, когда Кефка подтвердил отправку сигналов активации.
Кости брошены.
После получения сигнала главные реакторы транспортника начали неконтролируемый разгон из-за скачка напряжения, за которым последовало отключение охладительных систем. В течение пятнадцати минут вся защита неумолимо выйдет из строя, и корабль самоуничтожится.
Уэнсиция обвела языком пересохшие губы. Было бы гораздо приятней, если бы она могла продлить агонию повстанческих кораблей на час или два, дав изменникам время удариться в панику, когда они поймут, что не в силах остановить неумолимую процедуру самоуничтожения. Но она не хотела рисковать – это могло повлечь за собой ответную разрушительную атаку. А так принцесса высказывала свою точку зрения максимально непонятным, пугающим и ошеломительным способом.
На голографическом изображении вражеского орбитального кордона она увидела, как первая цель – десантный корабль – раздулась, ярко вспыхнула, а затем погасла после взрыва.
– Цель поражена, ваше высочество, – доложил Кефка Румико.
Уэнсиция с улыбкой скрестила руки на груди:
– Когда офицер Зенха выйдет на связь, соедините его напрямую со мной. – Она задумалась, будет ли он ждать, пока оставшиеся четыре цели тоже не взорвутся у него на глазах.
Две минуты спустя на экране появилось страдальческое и возмущенное лицо главнокомандующего. Принцесса слышала отчаянные крики на заднем плане – команда мостика сыпала срочными докладами. Зенха сверкнул на нее гневным взглядом, но прежде чем успел заговорить, Уэнсиция перебила его:
– Добрый вечер, офицер Зенха. Соскучились по мне?
За его спиной звенели сигналы тревоги. Командир повстанцев наклонился ближе к экрану:
– Что вы сделали?
– О, у вас проблемы? Имперские боевые корабли, конечно, мощные и грозные, но они также печально известны нестабильностью своих реакторов – особенно в случае мятежа.
Принцесса наблюдала, как на орбитальной карте появились еще пять ярких вспышек, затем они погасли – еще несколько кораблей Флота Освобождения были уничтожены случайным образом. Мятежники не могли понять, какой из них будет следующим.
На мостике Зенхи кто-то из членов экипажа воскликнул:
– Потеряно еще четыре!
Другой офицер выкрикнул:
– Мы ничего не можем сделать, генерал! Они… черт, они погибли!
– Как вы это делаете? – потребовал Зенха ответа у принцессы.