Толпа зашумела: одни изображали счастье и радость, другие что-то неразборчиво бормотали – странно-неприятное сочетание звуков.
Когда священник открыл Оранжевую Католическую Библию для церемонии, Зенха нарушил протокол, прошептав принцессе:
– Я рад, что мы нашли способ решить вопрос без дальнейшего кровопролития.
«Дальнейшего кровопролития»… Ирулан ничего не ответила.
Тень раздражения мелькнула на лице священника, когда он услышал, что тишина нарушена, но он поднял священную книгу и произнес нараспев:
– Теперь вы можете взяться за руки!
Ирулан протянула руку, и Зенха вцепился в нее, словно представляя, что отныне держит в кулаке весь Кайтэйн. Она пожала его руку в ответ: изо всех сил, прижимая ладонь к ладони, ощущая пот на его коже.
Позади Уэнсиция издала тихий раздраженный вздох.
– Мы начинаем! – сказал священник, повысив голос.
О, это уже началось, подумала Ирулан с мрачной улыбкой. Она знала, что как раз сейчас, по сигналу, во дворце активировали мощную систему подавления, чтобы предотвратить передачу любых изображений на вражеские корабли.
Она встретилась взглядом с Зенхой, и ее зеленые глаза странно вспыхнули. Внезапно насторожившись, жених заморгал, словно ощутил неуверенность. Когда священник начал читать вслух отрывок из Библии, Зенха побледнел и посерел. Он вновь моргнул и тряхнул головой, будто желая избавиться от звона в ушах. Его затрясло, сначала слегка, далее с нарастающей силой. Содрогаясь, он стиснул руку Ирулан, прижимая принцессу к себе, но та другой рукой спокойно его отстранила.
Голос священника сорвался, и он перестал читать. Зрители почувствовали, что происходит что-то неладное. Бормотание стихло, затем послышались вздохи.
Ирулан отступила назад, позволив Зенхе в судорогах рухнуть на помост. Она невозмутимо присоединилась к двум своим сестрам. Уэнсиция выглядела возбужденной и довольной.
– Ему что, плохо? – спросила Челис.
Священник вызвал врача, но Ирулан знала, что это не поможет. Контактный яд Бинэ Гессерит, который она использовала, действует быстро и смертельно. Ее тошнило из-за принятого ею сильнодействующего противоядия, но сама она не почувствовала никакого воздействия отравы.
Почетный караул Зенхи бросился вперед, выхватывая церемониальное оружие, но майор-баши Колона и его сардаукары перехватили их, преградив путь к возвышению. Передние ряды дворцовой стражи присоединились к ним. Все имперцы обнажили мечи, активировали щиты.
На полу Зенха извивался в агонии. Ирулан нисколько его не жалела. Стоя на помосте, она заметила среди суетящейся толпы Арона, внимательно наблюдающего за происходящим. Фаворит спокойно кивнул ей, хотя она не давала ему никаких инструкций на этот счет.
Священник со стоном согнулся, и его вырвало на сверкающие плитки пола. Он выронил тяжелую Библию из дрожащих рук.
Зрители с воплями бросились к выходу, едва не топча друг друга в панике. Челис наконец поняла, что происходит, и закричала.
Каким-то образом Зенхе удалось подползти к принцессе, которую он так старался завоевать. Майор-баши Колона шагнул ближе, чтобы защитить ее, но Ирулан велела ему отойти в сторону.
– Теперь он не сможет причинить мне вреда. – Она презрительно посмотрела на своего жестокого поклонника.
Зенха обмяк, затем дернулся всем телом, с неверием глядя на нее:
– Принцесса…
– Мой отец прав. Ты неподходящий кандидат в супруги для дочери Императора.
Он забился в судорогах так сильно, что Ирулан услышала, как рвутся сухожилия и трещат суставы. И наконец умер.
Челис повернулась и убежала с помоста, путаясь в подоле своего прекрасного алого платья. Продолжая визжать, она бросилась в бурлящую толпу.
Пока зрители в шоке метались, сардаукары двинулись вперед и атаковали почетный караул Зенхи – предателей, которые подняли мятеж против собственных командиров. Теперь, в реальном бою против самых опасных воинов Императора, их очень быстро покромсали на куски.
Ирулан оглянулась на Уэнсицию, которая наблюдала за происходящим с мрачным хладнокровием, но не увидела поблизости Челис. Она выкрикнула приказ командиру сардаукаров:
– Майор-баши, убедитесь, что мои родные в безопасности! Найдите принцессу Челис.
Когда Колона бросился исполнять поручение, Ирулан медленно и торжественно натянула пару белых перчаток, чтобы прикрыть оставшиеся следы контактного яда. С царственным видом она спустилась по широкой лестнице.
Толпа слишком суетилась, чтобы заметить ее уход, но принцесса никуда не побежала в ужасе. С суровой улыбкой она приблизилась к своему фавориту, который ожидал, готовый ко всему.
– Чудесный поворот, ваше высочество, – произнес Арон. – Школа Матерей может вами гордиться.
Рукой в перчатке Ирулан взяла Арона под локоть.
– Я всегда была слегка ядовитой. Ты просто этого не замечал.
Прежде чем они успели отойти в безопасное место, люди перед ними шарахнулись в разные стороны – двое зазевавшихся попали под яростный шквал мелькающих в воздухе клинков и были убиты. Один из стойких сардаукаров спиной вперед пролетел в образовавшийся проход, истекая кровью из широкой раны в боку. На его лице застыло выражение удивления, когда он упал навзничь.
Рыжеволосая женщина – Киа Малдизи – с рычанием приближалась. Перепрыгнув через умирающего сардаукара, она вскинула два окровавленных коротких меча и бросилась на Ирулан.
Принцесса напряглась и приняла боевую стойку, но ее платье и украшения напоминали жесткую смирительную рубашку, мешая уклоняться или наносить контрудары.
Когда женщина-убийца атаковала, Арон закрыл принцессу своим телом. Его руки мелькали так быстро, что за ними невозможно было уследить. Ударом кулака он отбил левую руку Малдизи, хотя в правой она все еще сжимала короткий меч. Затем ребром ладони резко рубанул ее по сгибу локтя, чтобы отключить нервы в бицепсе. Пальцы Малдизи дернулись, будто по ним внезапно пробежал электрический ток, и окровавленное лезвие выскользнуло из ее руки.
Арон на лету поймал меч за рукоять, одновременно взмахнув правой ногой, чтобы подцепить нападающую под голень. Ирулан наблюдала за происходящим застывшим взглядом, узнавая точные и осторожные движения странного способа ведения боя Бинэ Гессерит, которому обучали в Школе Матерей.
Арон хорошо усвоил эту науку, прежде чем стать постоянным фаворитом Ирулан.
Уже падая от подсечки, Малдизи направила на него меч, но Арон двигался молниеносно. Он перевернул подхваченный клинок и вонзил ей в грудь, заставив противницу обмякнуть, затем всадил глубже, до рукояти, и тут же вытащил. Малдизи упала на спину, заливаясь кровью.
Майор-баши Колона подбежал к Ирулан, но та видела перед собой только женщину на полу, устремив на нее испепеляющий взгляд.
Затем элегантная наследная принцесса, на которую не попало ни капли крови, вновь взяла Арона под руку и направилась к главным дверям. Зрители благоговейно расступались перед ними.
– Впечатляюще, Арон, – сказала она. – Кажется, мы с тобой оба смертельно опасны.
Пустынные бури рано или поздно стирают все следы жизнедеятельности фрименов. Поэтому мы должны навсегда сохранить этого человека в наших сердцах и памяти.
В лаборатории Тлейлаксу, обезумев от горя и ярости, Чани смотрела на изуродованное тело брата. Она участвовала во многих партизанских рейдах вместе с Хоуро, и всякий раз они пренебрегали опасностью, безрассудно подвергая себя смертельному риску. Они были глупцами, считая себя непобедимыми.
– Хоуро, Хоуро… – Она нежно погладила его по голове. Он выглядел как человек, пострадавший от ужасной песчаной бури – как в рассказах о его настоящем отце Уоррике.
В лабораторном зале царил хаос – разъяренные фримены опрокидывали емкости с образцами, разбивали записи и досье, кололи ножами трупы исследователей и охранников тлейлаксу, хотя они уже не дышали. Скрюченные тела Навигаторов-гхола валялись возле вспоротых резервуаров из плоти, как мертворожденные гуманоиды. Их наполненные звездным светом глаза затуманились серой пеленой.
Предвидели ли они свою смерть? Предвидели ли они смерть Хоуро?
Джемис подошел к Чани, скорбно и почтительно опустив голову:
– Мы исполнили нашу миссию, но дорогой ценой. Наши люди убили последних тлейлаксу и их охранников – хороших бойцов, с ними пришлось повозиться. – Он оглядел разгромленное помещение. – Нам что-нибудь из этого нужно? Чтобы отнести твоему отцу?
Чани с удивлением поняла, что он смотрит на нее как на лидера. Некоторые фримены считали ее почти ребенком, но она была сильной – и была дочерью Лайет-Кайнса. Это внушало к ней уважение.
Переполненная эмоциями, оплакивая Хоуро, она пыталась мыслить как отец – ученый, планетолог. Мастера Тлейлаксу вели здесь запрещенные исследования. Пластины ридулианских кристаллов были разбросаны по всем комнатам, и Чани подозревала, что Космическая Гильдия дорого заплатит за эту информацию. Возможно, если передать им лабораторные данные, они еще больше снизят плату специей, которую фримены вынуждены вносить. Но мысль о переговорах на эту тему вызывала у нее отвращение.
Она посмотрела на изуродованное лицо брата, опухшую и багровую зараженную кожу, кратеры от взрывов крошечных игл.
Джемис хрипло произнес:
– Мы не можем забрать его с собой и отдать его воду ситчу.
Чани прижала брата к себе:
– Его тело принадлежит племени!
– Нет, его вода отравлена ядами тлейлаксу.
Она понимала, что Джемис прав. Биологические исследователи экспериментировали со множеством вредных веществ. Они выращивали болезнетворную мерзость в резервуарах, добавляя мутагенные химикаты. Откуда ей знать, какую ужасную отраву они ввели в плоть ее брата.
Ее плечи поникли, будто под грузом тяжкой ноши:
– Нам придется оставить его здесь.
Джемис торжественно произнес:
– Будем верить, что его тень чиста и свободна.