– Что вы, ваше высочество, – поспешно возразила я. – Я ему не особо доверяю, потому что он мало о вас заботится. В детстве вы защищали и утешали его, а теперь, когда вам неоткуда больше ждать защиты, его заботят только псы!
– Он не помнит детства, – вздохнула Катрин. – Да, он дофин, но все еще ребенок. Мы с ним можем положиться лишь друг на друга. Все наши братья и сестры или умерли, или живут в новых семьях. В случае опасности Карл меня не подведет.
Я опустила голову, скрывая сомнение в глазах.
– Что ж, ваше высочество, будь по-вашему… Однако он не предлагал вам бежать.
Екатерина по-прежнему отказывалась осуждать брата.
– Понимаешь, я не хочу быть ему помехой. Если Карл останется в Париже, его жизнь будет в опасности. Он – последний дофин. Убрав его с пути, герцог Бургундский провозгласит себя наследником. Бедный Карл, ему противостоит слишком сильный противник.
– Как и вам, ваше высочество, – напомнила я, касаясь шрама на щеке. – Вы забыли жестокость черного герцога? Граф д’Арманьяк вас не трогал, а вот герцог Бургундский в покое не оставит.
– Герцог Бургундский страшил меня в детстве, но сейчас я взрослая женщина, – заявила Екатерина, вздернув подбородок. – К тому же королева меня защитит. Мне нечего бояться.
Хотя принцесса изрекала смелые слова, в ее взгляде все же мелькнула тень сомнения.
Пасха миновала, однако ничего так и не случилось. В городе стояла пугающая тишина. Не проходили обычные весенние шествия, когда члены гильдий, танцуя и распевая гимны, несли по улицам изображения своих святых покровителей. Даже студенты, в Майский праздник обычно буянившие на улицах, продолжали послушно корпеть над книгами. Зато в конце месяца, в день святого Германа, монахи и студенты отложили в сторону перья, мастера и подмастерья побросали инструменты и отправились вслед за статуей покровителя Парижа до ратуши Отель-де-Виль, где священники долго и громко просили святого защитить город от раздоров и тирании. Было слишком очевидно, чья тирания имелась в виду, поскольку с зубчатой стены Шатле вымуштрованные арбалетчики д’Арманьяка направляли стрелы на собравшуюся толпу. К счастью, стрелять они не стали.
Мужчины семейства Ланьер – отец и три брата Жан-Мишеля – собрались на тайную сходку. Алисия поспешила в лавку за новостями и не возвращалась до темноты. Колокол аббатства целестинцев прозвонил к повечерию, и я отчаянно забеспокоилась.
– Не стоило волноваться, матушка, – упрекнула меня дочь, входя в освещенную луной комнату. – Дед проводил меня до дворцовых ворот. Но прощаясь, он прошептал: «На ночь запирайте двери покрепче, Миньона». Странно все это. Что он имел в виду?
Кровь застыла у меня в жилах. Назвав любимую внучку Миньоной, дед пытался предупредить меня о грозящей опасности единственным доступным ему способом. Я взяла Алисию за руку и потянула за собой по винтовой лестнице в салон принцессы.
– Не знаю, что он имел в виду, – пробормотала я мрачно, – но принцессу следует известить об этом немедленно.
Екатерина и ее фрейлины беззаботно смеялись над какой-то шуткой.
– Мне пока еще рано готовиться ко сну, Гильометта, – раздраженно заявила принцесса, которая всегда называла меня полным именем, чтобы выказать неудовольствие. – Я позову тебя, если ты мне понадобишься.
Мы с Алисией присели в церемонном реверансе.
– Простите, ваше высочество, нам необходимо с вами поговорить. Алисия принесла неотложные новости.
Отчаянье в моем голосе сказало Катрин больше любых слов. Она немедленно поднялась и велела фрейлинам оставить нас наедине.
– В чем дело, Метта? Что случилось? – встревоженно спросила она.
Алисия рассказала ей о совете деда.
– Значит, сегодня ночью что-то произойдет, – испуганно выдохнула побледневшая Екатерина. – Но что?
– Неизвестно, – ответила я. – На всякий случай надо запереть все двери и молить Господа о милосердии.
– Нет, – нетерпеливо отмахнулась Екатерина. – Прежде всего следует предупредить короля и дофина. Я пойду к королю. Он, конечно, не поймет, в чем дело, но его опекун примет меры предосторожности. Метта, а ты отправляйся к Карлу!
– Конечно, ваше высочество. Уже иду.
Алисия двинулась за мной.
– Если дофина нет в его покоях, мне придется его разыскивать, – остановила я дочь. – Нет смысла рисковать нам обеим.
Екатерина со мной согласилась.
– Действительно! Пусть Алисия остается с фрейлинами, и все мы пойдем в покои короля. Что бы ни случилось, мой отец будет в безопасности.
Алисия непокорно мотнула головой, однако я поцеловала ее в щеку и велела подчиняться принцессе.
– Благодарю вас, ваше высочество, – прошептала я. – Да хранит вас Господь!
– И тебя, Метта, – искренне ответила Катрин. – Если тебя остановят, скажи, что идешь по моему поручению. Упоминать дофина не стоит.
Я выбрала маршрут, которым часто пользовались Жан-Мишель и Люк, – через дверь на верхнем этаже башни и вдоль стены до входа на кухню, где ступеньки вели вниз к задней части особняка дофина, теперь ставшего пристанищем принца Карла и Марии Анжуйской, их помощников и слуг. Меня никто не остановил, потому что часовые на стене меня знали и легко узнавали в темноте по чепцу и фартуку. Между зубцами стены в свете яркой луны поблескивали воды Сены. Сияющий майский вечер был тихим и мирным. Спокойствие нарушалось только размеренными шагами часовых. Я бежала по стене, испуганно думая, что поднимаю ложную тревогу.
15
Едва я прошла через арочный проем кухонных ворот, стало ясно, что тревога была самой настоящей. Тишину ночи внезапно нарушили хриплые крики и тяжелые глухие удары. Звуки эхом неслись над крышами. По камням стенного прохода застучали шипованные сапоги дозорных, бегущих к проездной башне. Все изменилось так быстро, как скисает в грозу молоко. Чувство надвигающейся опасности сковало мне грудь.
С колотящимся сердцем я неслась по мощеному двору королевского особняка, в дальнем конце которого находился вход в сводчатую крипту дома дофина. Окованная железом дверь стояла нараспашку. Стражник развалился на лавке, не обращая внимания на тревожные звуки.
– Запри дверь! – приказала я. – И вели страже у передней двери сделать то же самое. Дворцовые ворота пытаются взять штурмом.
Мой настойчивый тон убедил стражника, который узнал во мне кормилицу принцессы и счел необходимым принять меры предосторожности, даже если предупреждение исходило от прислуги. Он немедленно вставил тяжелый деревянный засов в металлические скобы по обе стороны двери. Подобрав юбки, я помчалась вверх по винтовой лестнице, ведущей в покои верхнего этажа.
С обеих сторон сводчатого коридора виднелись двери и арочные проемы. Я замешкалась, пытаясь сообразить, куда следовать дальше. Факелы на стенах тускло мерцали, отбрасывая глубокие тени, от которых мороз шел по коже. Внутреннее чутье подсказывало, что нельзя тратить время на тщетные поиски, поэтому я избрала самый быстрый способ.
– Опасность! – завопила я во весь голос. – Ваше высочество дофин! Опасность!
В коридоре раздался топот множества ног. Из одной арки выскочил запыхавшийся Танги дю Шатель, а из другой выбежали люди в ливреях и наставили на меня шпаги. Мэтр Танги немедленно осадил воинственных стражников, вложил в ножны устрашающего вида кинжал и схватил меня за локоть.
– А, мадам Ланьер! – быстро проговорил он, разглядев меня в тусклом свете. – Что случилось? Расскажете на ходу.
Он крепко стиснул мне руку и с головокружительной скоростью потащил меня за собой по широкой лестнице.
– Мессир, гильдии открыли город для людей герцога Бургундского, – тяжело дыша, говорила я. – Судя по шуму снаружи, они уже у дворцовых ворот. Мой свекор – член гильдии мясников, он предупредил внучку, что ночью начнутся беспорядки. Принцесса Екатерина пошла к королю и велела мне предупредить дофина.
– Разумное решение! – воскликнул мэтр Танги и затащил меня в комнату, где нас приветствовали рычащие псы.
– Назад, Хлодвиг! Место, Хлодовальд! Мэтр Танги, что происходит? – встревоженно спросил принц Карл, соскакивая с великолепной кровати под балдахином. Лицо его было пепельно-серым, но голос прозвучал на удивление мощно. Рычащие псы угомонились. Мое сердце колотилось громко и часто.
Танги поднял крышку огромного кованого сундука, извлек кожаный кошель и тщательно пристегнул его к своему дублету.
– Люди герцога Бургундского у ворот, ваше высочество, – объяснил он принцу. – Нам следует немедленно уходить.
Он заметался по опочивальне, собирая необходимое – меч, пояс, сапоги и подбитый мехом плащ.
– Я в ночной сорочке! – запротестовал Карл. – Дайте мне одеться!
– Нет, ваше высочество, придется уходить без промедления. Лучше остаться голым, но свободным, чем одетым и в цепях.
К его чести, Карл не стал спорить.
– Если враг у ворот, как нам скрыться? – сохраняя спокойствие, осведомился принц.
– По крышам, – ответил его наставник. – Мне известен тайный путь, которым можно добраться до дворца Сен-Антуан. Начальник дворцовой стражи – наш верный друг. – Танги замер в дверях, нетерпеливыми жестами подгоняя дофина. – Проходите, ваше высочество. Скорей! Я покажу дорогу.
В дверях Карл с болью посмотрел на своих гончих и перевел взгляд на меня.
– Метта, умоляю, присмотри за Хлодвигом и Хлодовальдом. Я пришлю за ними при первой же возможности. Отведи их к своему сыну. Пожалуйста, Метта!
Меня просит о помощи принц королевской крови!.. Таким я и запомнила дофина – испуганный встрепанный юнец в развевающейся ночной сорочке, полный отчаяния взгляд, тонкие ноги и узкие ступни, мертвенно белеющие в мерцании факелов… Потом он исчез.
Я растерянно смотрела на небрежно брошенные символы жизни принца: складной алтарь с резным золоченым крестом, куча книг в кожаных переплетах с золотыми застежками, арфа, инкрустированная самоцветами и слоновой костью… и самая великая ценность – два белых пса, длинноносые и поджарые, неожиданно вверенные на мое попечение. Они сидели неподвижно, как геральдические звери на гербе, и разглядывали меня так, будто намеревались сожрать.