Я киваю, потому что это именно так — ни больше ни меньше.
Даже учитывая семью, из которой я родом, я никогда не чувствовал, что на меня смотрят свысока, с тех пор как мне исполнилось пятнадцать лет. Я много работал, я лучший в своем деле, и это важно для меня. Мысль о том, что люди подумают, что я пытаюсь пролезть в щель, взять что-то — кого-то, — чего я не заслуживаю… неприятна. Она лежит у меня в животе, как гнилая пища, которую нужно отрыгнуть.
— Ты знаешь, как долго это продолжалось? — спрашивает Николас.
— Как долго?
— Около пяти минут. Именно столько времени мне потребовалось, чтобы заметить Оливию в другом конце комнаты. И тогда я подумал — у меня будет она… Я буду с ней. Буду любить ее и буду любим ею… всегда. Эта поразительная, невероятная женщина. Тогда я спросил себя: почему мне не наплевать на мнение людей, на которых мне всегда было наплевать и до сих пор наплевать? — Он щелкает пальцами. — И вот так неуверенность получила пинок под зад. И я снова почувствовал себя самим собой.
Я делаю глоток своего пива.
— Значит, все так просто, да?
Николас задумчиво смотрит на меня.
— Когда ты смотришь на нее, весь мир как бы… исчезает? И она — единственное, что ты видишь? Единственное, что ты когда-либо хотел видеть?
Я глупо улыбаюсь.
— Да… да, так и есть.
— Тогда да, так просто.
Николас пьет свое пиво.
— Кроме того, когда все сказано и сделано… Я все еще принц, а ты все еще можешь убить любого голыми руками. Так что… — он постукивает своей бутылкой по моей, — твое здоровье.
23. Элли
Покинув дом Логана прошлой ночью, я не вернулась на бал. Я не смогла. Не смогла представить, что мне придется натягивать улыбку и притворяться, что со мной все в порядке. Что я не чувствую себя так, будто моя грудная клетка заполнена бетоном. Но, хотя мне было грустно, я не плакала. Потому что не похоже, что мы с Логаном расстались — как будто между нами все кончено, как будто мне нужно это оплакивать. Больше похоже на то, что мы застряли, запутавшись в виноградных лозах, которые крепко держат нас.
Оливия пришла ко мне в комнату. Она рано ушла с вечеринки, потому что устала, и даже в туфлях на плоской подошве ее ступни и лодыжки отекли. Ее пальцы на ногах похожи на десять опухших сосисок — вроде тех, что Боско однажды съел. Наш папа приезжает в Весско на следующей неделе, так что он будет здесь, когда родятся дети, и он привезет с собой Боско — маленького демона. Будет здорово увидеть их, поговорить с моим отцом, обнять его. Я скучала по нему. Он хорошо умеет напоминать мне, что даже когда жизнь трудна, мы можем разобраться в ней, сделать ее лучше.
Мы с Лив говорим о мужчинах. Какими глупыми они могут быть, какими упрямыми. Она говорит, что перемены трудны для всех, но для таких лидеров, как Логан и Николас, это особенно нелегко. Оливия очень разумна — она дала мне мудрый совет пожилой замужней женщины.
Затем она предложила мне свою биту.
Я люблю ее.
И теперь я в своей комнате, лежу на кровати, уставившись на балдахин, мой телефон играет музыку из случайных плей-листов. Начинается «Collide» Хоуи Дэя — мне всегда нравилась эта песня. Она напоминает мне о нас с Логаном. Как наши жизни переплетались друг с другом на протяжении многих лет. Так много воспоминаний и моментов. Мы кружили вокруг друг друга, наблюдали друг за другом, отклонялись или пытались бороться с этим… но нас всегда тянуло обратно. Столкновение. Связь.
Для меня никогда не будет никого, кроме Логана Сент-Джеймса.
Несмотря на то как все произошло прошлой ночью, я верю, что он чувствует то же самое. Я помню ласку его рук на моем лице, то, как он смотрит на меня — как будто я единственное, что он видит. Я слышу его шепот в своей голове, слова благоговения, потому что он обожает меня. Я знаю это; я чувствую эту правду глубоко внутри.
Слова песни заставляют меня задуматься о том, что он, должно быть, чувствует прямо сейчас. Он сказал, что хочет быть частью чего-то, но теперь он ни в чем не участвует.
Логан потерял свое место. Свою опору.
Для кого-то вроде него это, должно быть, ужасно. И, поскольку я люблю его, я должна быть терпеливой и поддерживать его. Я была права, отругав его за то, что он бросил меня там — это было нехорошо, — но мне следовало больше слушать. Я должна помочь ему найти новое место.
Учитывая, что я хочу стать психологом, мне не мешало бы поработать над эмпатией.
Я хватаю свой телефон и набираю сообщение Логану:
Я люблю тебя.
Но, прежде чем я успеваю нажать «отправить», кто-то стучит в мою дверь. На секунду мне кажется, что это Оливия пришла проверить, как я. Затем я начинаю улыбаться, представляя, что это может быть Логан, который приехал, чтобы найти меня — как раз в тот самый момент, когда я пишу ему. Разве не романтично?
Я встаю с кровати и иду к двери, взволнованная.
Но, когда я открываю ее, мое возбуждение резко исчезает, как и моя улыбка.
Потому что это не Логан.
Он говорит мне, что его зовут Кейн Галлахер. И совершенно ясно, что он очень зол.
Это слышится в шипении его слов, ощущается в том, как крепко он сжимает руку вокруг пистолета, который направляет на меня. Ему где-то под сорок, он среднего роста, худощавого, но крепкого телосложения, а глаза у него маленькие и острые, как два ядовитых дротика. Он сдержан, сосредоточен и полон гнева.
Он говорит мне, что его мать работала во дворце, что он вырос здесь, даже был помощником садовника, когда был моложе. Потом он уехал, устроился на работу и женился, но его жизнь так и не стала такой, какой он хотел ее видеть.
То, чего он заслуживал.
Его мать умерла несколько лет назад, и он вернулся в Весско.
И вот тогда все действительно пошло наперекосяк. Он потерял свой дом и карьеру, его брак распался, но это было не из-за того, что сделал он. Это было сделано с ним.
И каким-то образом, в его искаженном яростью сознании… это случилось по вине Николаса Пембрука.
Потому что у Николаса было все, но он этого не заслуживал.
Поэтому Кейн Галлахер решил все исправить. Чтобы все было правильно и все были равны.
Это был Кейн — это он поджег «Похотливого козла». Это Кейн отправлял письма и оставил тот мерзкий ящик моей сестре. И Кейн заберет у Николаса жену и детей. Сегодня.
Я не знаю, зачем он мне все это рассказывает, думаю, он собирается меня убить, так что это все равно не будет иметь значения. Похоже, он хочет, чтобы кто-то знал, что это был он, что он победил нас всех.
Было бы наивно утверждать, что Кейн Галлахер просто безумен — я так не думаю. По крайней мере технически нет. Он знает, что делает. Он знает, что это неправильно. Ему просто все равно.
Потому что он очень, очень зол.
Он подносит пистолет ближе, и я чувствую запах оружейного металла, почти ощущаю холодное давление стали. Крик застревает у меня в горле — потому что это ужасно. Я хочу поднять руки и съежиться, хочу вырваться из его хватки и убежать, но я не делаю этого. Потому что я боюсь дула его пистолета. Я окаменела от мысли, что, если буду сопротивляться или двинусь не в ту сторону, он выстрелит. Он прикончит меня.
Поэтому я не кричу, не дерусь и не мечусь. Когда он говорит мне сесть в кресло, я сажусь, превратившись в статую.
Я едва дышу.
В дверь моей спальни стучат, и пистолет трясется в руке Кейна. Я зажмуриваюсь и жду выстрела. Но этого не происходит.
Вместо этого я слышу прекрасный голос Логана.
— Элли, это я, открой, нам нужно поговорить.
Кейн заходит мне за спину и направляет пистолет на дверь.
О нет. О нет. Нет, нет, нет, нет, нет…
— Уходи, Логан.
— Элли, пожалуйста. Я был придурком, я знаю… Прости. Впусти меня.
И мне хочется крикнуть ему, что я понимаю. Что я уже простила его, что я люблю его.
Но это убьет его.
Поэтому я лгу.
— Нет, ты был прав. У сестры принцессы и телохранителя из Ист-Амбой нет шансов — мы долго не продержимся.
— Элли…
— Я передумала, Логан. Я хочу сказку. Я хочу то, что есть у Оливии… замки и экипажи… и ты никогда не сможешь мне этого дать. Я бы просто смирилась. Ты никогда не сможешь сделать меня счастливой.
Мне так, так жаль.
Дверная ручка поворачивается.
— Элли…
Я паникую, крича во всю силу своих легких.
— Не входи! Я не хочу тебя видеть! Уходи, Логан. Все кончено — просто уходи!
Пожалуйста, уходи, молча умоляю я. Пожалуйста, уходи, моя душа плачет.
Иди и живи удивительной жизнью, Логан. Люби глубоко и искренне. Я желаю ему этого. Я хочу этого для него — жизни, полной радости, красоты и смеха.
Я слышу его удаляющиеся шаги. Он покидает меня. И я рада этому. Мои плечи опускаются, а легкие наполняются облегчением.
Пока Кейн не стучит пистолетом мне в висок.
— Звони своей сестре.
И ужас снова сковывает мои мышцы. Я начинаю отвечать ему, и тут дверь с грохотом распахивается…
Логан
Одна мысль повторяется в моей голове. Одно обещание, одна цель:
Я убью этого человека.
За то, что прикасался к ней. За то, что напугал ее. За то, что направил на нее оружие.
Он не выберется из этой комнаты живым.
— Убери от нее пистолет, — рычу я, измеряя расстояние от меня до него, рассчитывая секунды, которые потребуются, чтобы до него допрыгнуть.
Глаза Элли широко раскрыты от ужаса, ее лицо побелело.
— Что бы ты ни думал, — шипит он мне, — каким бы быстрым ты ни был, я обещаю, что пуля быстрее. Она проделает дыру в ее голове, прежде чем ты хотя бы прикоснешься ко мне.
Он подчеркивает свои слова, поднося пистолет ближе к виску Элли, прижимая его к ее коже.
— Закрой дверь.
Я скриплю зубами и закрываю чертову дверь. Потому что я не могу добраться до нее.
Пока не могу.
Он поднимает Эл