Выбравшись головой на поверхность, Кордия не поверила своей удаче и тут же получила болезненный удар кулаком в пах. Мужчина вышел из себя. Получив возможность дышать, она расселась на выходе из тоннеля не давая ему перебраться за решетку. Стиснув зубы, магесса отползла на коленях от входа, понимая, что получила за дело и повернулась назад, чтобы взглянуть в лицо своему спасителю.
Это оказался невысокий, средних лет мужчина со следами сильных побоев на лице. Очень сильных побоев. Всё его лицо было сине-зеленого цвета. Его ладони были перевязаны лоскутами ткани, а к ним прихвачены какие-то палки. Удивительно, как с такими проблемами, он смог вытащить её из ловушки под водой. Мужчина был очень силен, несмотря на свои скромные габариты.
— Я безмерно благодарна вам за спасение, милостивый господин, — сказала девушка, стараясь звучать максимально достойно, насколько это возможно, сидя по шею в дерьме.
— Тише! Свисток прикрой и не открывай. Еще рано благодарить, тут кругом «кабаны» рыщут, а вот во дворце, когда хорошенько помоешься, будет в самый раз, — прислушиваясь к посторонним звукам и оглядываясь по сторонам, шепнул мужчина, всего парой слов разрушив свой образ благодетеля.
Не обращая внимания на неловкие протесты девушки, он опять схватил её за шиворот и потащил по мелководью, вдоль камышей на противоположную сторону озерца. И в самый раз. На берег к тоннелю, через камыши пробиралось несколько стороживших ворота воинов, услышавших всплески воды и удары крыльев поднявшихся вверх птиц.
Затаившись в камышах, мужчина дождался, когда ветер понесет дым в сторону озера и энергично пополз к полю пшеницы. Кордия старалась не отставать, но ползти на расцарапанных локтях и коленях, раздирая мягкую кожу на животе оказалось мучительно больно.
Девушка хотела уже встать, но спутник шикнул на неё и пригрозил кулаком. Пытка продолжалась еще двадцать минут, пока они ползли на юг по холму даже, не поднимая головы. Лишь при еще одном порыве ветра, принесшем в эту сторону облако дыма, мужчина разрешил вскочить на ноги и бежать на ногах. Но спустя минуту пришлось опять залечь в траве и ползти, раздирая колени до костей. Однако, Кордия не ныла, не капризничала. Мужчина словом и делом доказал, что знает, как выжить и держась его нехитрых требований, она могла пережить этот ужасный день и вернутся назад в своё королевство, чтобы осуществить годами вынашиваемую месть.
Месть? Тут Кордию накрыло расстройство. Она зажала рот, и уткнулась лбом в прижатые стебли пшеницы, не давать воплям отчаяния вырваться наружу. Месть? А чем она собирается мстить, если сумка с артефактом осталась в канализации. Она была на плече, когда она висела у входа в тоннель, а затем она слетела в воду, сползла по животу на бедра и растворилась в потоках воды. Деньги и сверток с артефактом остались внутри. Она не может уйти, пока не вернёт артефакт. Без него никакой мести не будет.
Решив, что нужно вернуться и поикать в озере на выходе из сточной канавы, девушка повернула назад.
— Стой! — шикнул спутик, — ты куда?
— Моя сумка, — только и смогла выдохнуть она, давясь от слез.
— Ночью, — отрезал мужчина и пополз дальше.
Полежав немного на месте, Кордия осторожно приподнялась в пшенице и увидела десяток всадников, курсирующих вокруг города от одних ворот к другим. Решив, что «ночью» действительно будет больше шансов посетить озеро и выжить, девушка поползла за своим спасителем.
Вскоре на горизонте показался высокий забор летнего королевского дворца. Мужчина дал знак рукой и рывком пересек дорогу, отделяющее поле от ограды, после чего залег в траве под ней. Стараясь четко следовать командам, Кордия добралась за незнакомцем к стене и легла рядом. Он осмотрелся с новой позиции и подал сигнал, похожий на крик птицы. Через минуту повторил его снова. Из-за забора показалась голова парня с платком, скрывающим половину лица.
— Спрячься и не высовывайся, малой, — приказал мужчина.
Голова незнакомца тут же скрылась за забором и тогда мужчина еще раз осмотрелся и спросил:
— Малой, с Вики и дочуркой всё в порядке?
— Да, — еле слышно отозвались из-за стены
— А где Скит и Крит? Пасут Вики или на воротах?
— Дядя Глеф…
— Цыц, сученышь, никаких имен.
— Да, простите, забыл.
— Так, что там?
— Скит и Крит мертвы.
— Да? — удивленно переспросил мужчина.
— Ага, дядя. Тут такое было. Не поверите, если расскажу.
— Внутри расскажешь, открой мне.
— Ага.
Через несколько минут, также прячась в траве всю дорогу, и осмативаясь через каждые десять метров, мужчина добрался до ворот и проник в небольшую щель, оставленную его знакомым. По сигналу, в эту же щель нырнула и Кордия.
Только оказавшись внутри, за закрытыми на засов воротами, мужчина, которого его знакомый назвал Глефом, впервые выдохнул и перестал проявлять параноидальную осторожность.
— Быстро рассказывай и на пост, — скомандовал он худощавому пареньку в плаще.
— Там ещё Одрик, — махнув в сторону забора, пояснил паренек.
— Ладно, говори.
— Пришла одна, нет, две девушки. Скит одну зацепил, мол туда сюда, сначала в кусты, потом впущу. Она согласилась, а потом, раз, она его ножом по горлу, а Крита в бок и два трупа. Вот.
— Это и весь рассказ?
— Ага.
— Кто такая?
— Королева Теона.
— Да быть этого не может! Скита и три стражника зацепить не смогли, как он их всех порезал. Я сам это видел. В него не попасть. Да и Крит не промах. Не верю. Быть такого не может.
— Дядя, Глеф, клянусь. Сам бы не поверил, но она вдруг, шух, шух. Стала такая быстрая, что глазом не уследить. Два росчерка и нет Скита. Дружок его и пяти шагов сделать не успел, когда попытался сбежать. Без шансов.
Глеф повернулся и увидел, что его спутница попятилась назад, развернулась и кинулась открывать засов на воротах.
— Стой, ты куда это? — удивился мужчина.
— Если здесь Её Высочество, то мне лучше уйти, — не став выдумывать никаких причин, отозвалась девушка.
— Стой! Не глупи. Снаружи точно умрешь, а здесь будет шанс до вечера дотянуть. Просто спрячься. Тебе надо все царапины вином обработать, а то сляжешь от хвори. Да и со мной ты еще не рассчиталась. Нехорошо получается.
— Королева меня казнит, я её обокрала, — не в силах самостоятельно вытащить тяжелый засов, призналась девушка.
— Моя женушка выставила твою королеву на три тысячи золотых, но она жива и всё в порядке. Спрячешься в комнате для прислуги, потом помоешься, поешь тепленького, и я приду к тебе с вином. Смажем, твои раны, может, и чего ещё поинтересней получится. Потешишь старика. Долг платежом красен.
Последнюю фразу мужчина сказал с хитрой усмешкой.
— Еще она причина, по которой мне лучше уйти сейчас, — пробубнила магесса себе под нос, и вдруг, опять расплакалась, — ну почему он не открывается?
— Эх, неблагодарная сейчас молодежь. Ладно, забудь про должок, я сегодня добрый. Там упор сзади, но тебя точно убьют, если сейчас уйдешь, — сказал Глеф и подошел, чтобы помочь с воротами.
— Поздно, — повернувшись и побледнев, как мел, прошептала Кордия.
В следующую секунду парк и двор летнего королевского дворца накрыл злобный крик:
— Кордия!
Часть 22Ее Лучезарность
Мысль, что уже завтра с утра придется отправляться в Ардор, да еще и с, фактически, разбойничьим налетом, очень мучила Аэледис. В этом плане ей не нравилось решительно всё. Сама цель, метод её достижения, главенствующая роль в миссии её особы.
Неужели коллегия архимагов не понимала, что в случае провала, они потеряют доступ к кораблям Оушена и пустынному Дезерту, представляющему для них огромный интерес. Испортить отношения с Ардором легко, а вот вернуть их во взаимовыгодное русло — задача не из простых. Не факт, что граф Оушен легко покорится Империи Гот. Скорее, он единственный, кто способен потопить их, наверняка далеко немаленький флот еще на подходе к Ардору, серьезно сковав в действиях на море. Это дополнительная защита для башни Северного конклава.
Из Оушена нужно всеми силами стараться сделать ближайшего союзника, а не бездумно добавлять в длинный список врагов Конклава. Аэледис всегда симпатизировала графу Оушену, и подобный план вызвал у неё бурю негатива, и настраивал категорически против захватнической политики архимагов высшего совета, вплоть до желания покинуть ряды магов Башни и присоединиться к отступникам.
Времена её незрелой, наивной молодости и благоговения перед коллегией, безоговорочной веры в непогрешимость её решений давно миновали. Она уже выросла, поумнела и смогла взглянуть на все их действия со стороны. Этому немало способствовала её долгая жизнь за пределами Башни магов. Там атмосфера постоянного восхваления и подчеркивания непостижимой мудрости и исключительности совета архимагов царит и царила всегда. Но вернувшись в Конклав после длительного отсутствия, Аэледис увидела не мудрый совет, а кучку оторванных от реальности, высокомерных стариков и рвущихся к полной власти эльфийских изгоев. С каждым годом их всё больше становилось в совете и уже превысило половину. Состав верхушки коллегии менялся и вместе с ним его внешняя политика.
Вместо налаживания связей с соседями и взаимовыгодного компромисса её сородичи продвигали политику захвата и контроля. Ничего другого от эльфов-изгоев и не ожидалось. Потеряв свой родной дом в погоне за магическим могуществом, они стремились доказать сородичам, что не ошиблись, поступили верно и теперь правят всем миром, а не отбиваются от вечных нападок людей на ролях жертв.
Аэледис волновал вопрос: «Почему именно я?» За ней шпионили, и стало известно, что она наладила довольно доверительные, почти дружеские отношения с повелителем морей или её посылали, как самого разбирающуегося в текущих делах Ардора агента. А может это проверка?
Коллегия словно специально ставила её в мучительное положение, таким образом проверяя её лояльность Конклаву после долгого отсутствия. Причин для её отправки было довольно много, убедительных и не очень. А даже закрыв глаза на всю глупость и нелепость плана захвата главы семейства Повелителей морей, силы, выделяемые для осуществления этой миссии были также смешны и нелепы. Коллегия могла выделить на эту сложную миссию больше, во много раз больше настоящих боевых магов и не этих, первый раз надевших в этом году мантию мага учеников. Это было просто нелепо и подозрительно одновременно.