Однако, существовала огромная вероятность, что его сокровища, карта и послание не попадут в руки главы гильдии магов, даже если он оставит их на её столе. Он подозвал молчаливо наблюдающую за ним спутницу и сказал:
— Я скоро умру.
— Умрете? — переспросила звонким голоском девушка, непонятливо хлопая глазами, — зачем хозяин?
— Зачем? Хороший вопрос. Но я боюсь не этого, а того, что вот эти вещи не попадут в руки одного дорогого мне человека.
— Чуке защищать эти вещи?
— Нет. Будет лучше, если ты найдешь ту, кому я хочу их отдать. И если тебе не сложно, сделай себе какую-нибудь одежду. Ты очень красивая, мне приятно на тебя смотреть, но так ты будешь в большей безопасности. Поняла?
— Да, хозяин, Чука поможет и сделает себе одежду.
— Молодец, Чука. Как справишься, кстати, можешь использовать мой плащ, похлопав по его поверхности, подсказал старик, найди женщину, что самая главная в этом месте и отдай вот это письмо, карту сокровищ и мою сумку. Но никому другому не говори, что это и для кого. Сможешь?
Саланис намеренно не сказал спутнице конкретное имя, так как девушек с именем Аэледис могло быть много. Да любая из женщин, при желании, сможет назваться этим именем и забрать из рук его доверчивой помощницы, предназначавшиеся его возлюбленной дары.
А так, она определит владельца, своим, только одним Мудрецам известным способом. Лучше не говорить лишнего и довериться мудрости совершенных созданий.
— Поняла. Отдать карту, сумку и письмо самой главной женщине в это месте и никому не говорить об этом, — озвучила девушка условия полученного задания.
— Все верно, ты такая умница, Чука, — немеющими губами пробубнил старик.
Из-за её роста и внешности, он невольно воспринимал её, как несмышленого ребенка-дикаря. На время нейтрализованный яд, опять дал о себе знать и стремительно сковывал его тело. Скоро он не сможет дышать. Саланис обреченно прикрыл глаза, и вскоре обмяк и навечно погрузился во тьму небытия. Его, измученное многолетними экспериментами с магией, без поддержки магических кристаллов тело, больше подходило древнему, столетнему старцу. Не должны люди выглядеть так в тридцать лет, поэтому он и не решался столько лет лично встретиться с Аэледис.
Так он разрушил бы свой прекрасный образ её первого возлюбленного, но сейчас это уже не имело значения. Старик, известный во всем мире, как Сал Неуловимый, закончил свой трудный, но яркий жизненный путь, а легко определившая по набору датчиков уход владельца спутница, с неизменно жизнерадостным выражением распустила прямо на нем, его кожаный плащ на определенной формы лоскуты. Она изготовила себе удобную набедренную повязку и ромбовидный Топ с кольцом и креплением на шнурке с узлом на задней стороне шеи. Стильно и соответствует её образу верной спутницы и совершенно неотразимой красавицы класса суперлюкс А+++
Сложные алгоритмы оценили соответствие правильному образу и подтвердили завершение первого задания. Также она защитила от ладоней до локтя, куском животного меха и шнурками кожи тонкие, изящные и уже в нескольких местах некрасиво оцарапанные запястья. Она обязана себя защищать от повреждений. Обновление её нежной кожи можно будет произвести только в пункте выдачи снаряжения, а до тех пор это непростительно ухудшало её идеальный образ.
Выполняя следующее задание своего владельца, она легко перекинула через кажущееся очень хрупким плечо, его тяжелую, походную сумку, сложила туда карту и неразборчиво написанное послание, покинула гильдию магов и побрела исследовать окрестности, чтобы выяснить, кто главная женщина в этом месте и кому она должна его передать.
Часть 31Страх неизвестного
«Ну, наконец-то выспался», — не открываясь глаз и сладко потягиваясь в мягкой постели, подумал я. На секунду показалось, что я опять в больнице, в своей палате, а все пережитые события, просто очень реалистичный и затянувшийся сон. Это чувство вызвала боль в районе аппендицита, который мне вроде как уже удалили.
Открыл глаза, а над головой все тот же гнетущий, серый, каменный, арочный потолок. Показалось, но боль в боку была вполне реальной. Эх зря я вчера на жаренное на открытом огне мясо налегал. С голодухи обожрался, а теперь жёлчный или печень давали о себе знать. Видимо, обычно принцесса такое не ест или ест, но не в таких количествах.
А может водичка, хотя комендант божился, что уже всё в порядке, не такая безопасная. Кто знает? Я хоть воду из колодца просто так не пил, но в паре кадушек горячей воды искупался.
Охая и держась за ноющий правый бок, я поднялся с кровати и присмотрелся к месту поближе, а там синяк на пол живота. Чего⁈ Такого вчера, когда купался, не было! Хотя, купался я при всего одном факеле. Освещение было так себе. Я с ног валился от усталости. Желал поскорее лечь в постель, поэтому обмылся наспех, с уже полуприкрытыми глазами. Просто желая смыть липкий пот и дорожную пыль.
Вспоминая весь вчерашний день я отметил лишь один момент, когда во что-то упирался правым боком. Это был ложемент для болта моего арбалета. Помню, было больно в боку, когда выстрелил, да примерно в этом же месте, но не до такой же степени, чтобы синяк на пол тела. Тогда я был весь на нервах, боялся, что затонем или враги вернутся, а потом смертельно устал и было не до этого, но утром, в постели, на контрасте, шелохнулся и вчерашняя боль ярко напомнила о себе. А я ребро себе случайно не сломал?
Я аккуратно ощупал свои ребра и понял, что нет. Ушиб мягких тканей сразу под нижним ребром. Ну и слава богу. Кости заживают долго и проблематично, а я могу глубоко вдыхать, и в ребрах боль эхом не отдается. Синяк пройдет. Пустяки, хоть и выглядит некрасиво.
Вспомнив про случай с лечением великана Свена, я приложил правую ладонь к ноющему боку и попросил энергию помочь мне исцелиться. К моему огромному удивлению, не пришлось давить слезу, входить в определенное состояние и тепло в груди возникло само, не бушующим пламенем, а теплым огоньком, само, мягко и плавно потекло от груди к центру ладошки.
«Спасибо, большое спасибо», — мысленно поблагодарил я свою неведомую силу и тут же грубо выругался, используя самые неприглядные матерные слова, что непроизвольно выдало моё испорченное интернетовским общением нутро. «Сука! Да оно не просто жжет! Мне словно паяльник в одно место вставили да еще и двести двадцать по оголенным проводам на него подали!» — мысленно вызверился я, и отдернул извергнувшую порцию жара ладонь.
Нет, спасибо, такого лечения мне не надо. Как-нибудь обойдусь. Оно и не сильно ноет. Вообще без проблем. Можно и потерпеть. Огонь в груди сразу погас. Обиделся. Ну и пофиг. Я к нему за помощью, а он меня живьем жечь решил.
Глянул я на свой бок, а он еще хуже стал выглядеть. Кожа над крупной гематомой покраснела и даже местами покрылась волдырями, как от ожога. Вот, блин! Еще хуже сделал. Всё, буду знать — я ни фига не целитель. Вот, вообще ни разу. Уж не знаю, почему моя энергия Свену и Лидии помогла, но на мне не работает. Больше не буду и пытаться себя магически исцелять.
Блин, приподнялся, а теперь место ушиба еще и резкой болью от ожога отзывается. Да, твою ж мать! Поискал среди тряпок принцессы платье посвободней, чтобы к волдырю по минимуму прикасалось и не натирало. Нашел одно, но все равно натирает. Пришлось тело куском ткани вокруг пояса обматывать, чтобы защититься от трения. Хорошенькое утро. А тихо как. Даже как-то подозрительно.
Я оделся, нацепил мягкие, кожаные туфельки и подошел к запертой на засов двери своей комнаты. Прислушался. Тишина. Открыл дверь. Никого. И с внутреннего двора голосов не слышно. Кордия при смерти валяется, и понятно почему не шумит, но остальные? В замок со мной двадцать пять человек заявилось, неужели все помалкивают, чтобы мой сон не нарушать. Было бы круто, если так, но верится с трудом.
Насторожившись, я тихонько прикрыл за собой дверь и двинулся по коридору к лестнице. Постоял у неё, решая, куда отправиться, наверх или вниз для спуска во внутренний двор и решил пойти наверх. Уж очень тихо, это подозрительно.
Вышел по лестнице на третий этаж, там по коридору к главной дозорной башне, где на посту обычно сидел комендант Мопс. Выглянул, а он и сейчас там сидит, в бойницу подслеповато таращится и головой туда сюда водит, словно прислушивается. Я к нему и побрел, тихонько, осторожно, чтобы понять, все ли в порядке, а сам в окошко, что на внутренний двор выходит пару раз глянул. А там пусто. Нет никого. Ни души.
Сначала подумал, что люди Оушена уехали, но повозки, на которых мы вчера прибыли там же и стоят, да и лошади в конюшне тоже. Все восемь, так что если они и ушли, то на своих двух. Мои догадки зашли в тупик и я решил спросить у коменданта. Он-то наверняка в курсе, что голову зря ломать?
Я подошел к старику почти вплотную и только тогда он среагировал, поклонился и поприветствовал:
— С пробуждением, Ваше Высочество.
Давно меня так не называли. Блин, вроде мелочь, а приятно.
— И вам доброе утро, генерал Мопс. Что-то случилось? Почему в замке так тихо?
Старик, как-то странно улыбнулся и подметил:
— Смею вас слегка поправить, но уже далеко не утро. Почти полдень на дворе. А тихо потому, что я прибывших с вами людей под замок посадил.
— Зачем?
— Я служу вашему отцу, а раз он уже нас покинул, то теперь обязан так же верно служить и его законному наследнику, то есть вам, Ваше Высочество. Я может и глухой стал с годами и глаза уже не те, но я все еще слышу, о чем говорят прибывшие с вами люди и умом не ослаб. Несколько из них нехорошее против вас замышляли. На казну вашу позарились, бунт устроить вздумали, да и вас девичей чести тоже лишить удумали.
— Неужели! — искренне удивился я, — и командир Вальд?
— Нет. Не все, что пришли с вами — отпетые негодяи, всего парочку, но я уже стар и с крепкими, молодыми парнями сам уже никак не совладаю. Для порядка, я сразу после ужина всех, кого разместил в казармах и посадил под замок. Там второго выхода нет и окошки крохотные, не пролезешь. Пришлось всех без разбору взять под стражу, чтобы не ошибиться. Я вашему командиру Вальду о проблеме через окошко дальнее нашептал, но он за этих людей не в ответе. Они из пришлых. Морские волки. Среди них добрая половина — бывшие пираты. Граф их для борьбы с такими же, как они держит. Платит хорошо, но к семье и девицам близко не подпускает. Ненадежные.