За время отсутствия старика, выглядящая уже не как Йода, а как мини-терминатор слуга, предприняла еще множество безуспешных попыток приблизиться к телу Кордии на расстояние удара плазменного хлыста. Ничего не выходило. Она была нещадно отброшена все эти разы таким же непонятным образом. Полтергейст швырял её, как тузик тряпку, не давая вскочить на ноги. Теперь ей не давали даже произвести свою вибрационную атаку, вызывавшую расслоение жертвы с фантомом. Каждый раз её отбрасывало к каменной стене или просто вверх с последующим ускоренным приземлением на каменную брусчатку, и далеко не все эти падения закончились для Чуки удачно.
Медленно, но верно, целостность тела моей помощницы нарушалась. Трескался и рассыпался материал наполнителя, выворачивались с корнем металлические крепления поршней, ломались распорки каркаса, шарниры суставов, но мелкая не сдавалась, как не способна сдаться и упасть духом любая бездушная машина. Она металась из стороны в сторону, сражаясь без страха и упрека, постоянно чередовала свои прыжки к цели с попытками произвести вибрационную атаку, кувырками и уклонами, что, наконец-то привело к казавшемуся уже невозможным, изматыванию её пугающего противника.
Хотя Чука выглядела уже полуразрушенной и разбитой после очередного яростного пинка, она снова подскочила на погнутые ноги и атаковала ультразвуком, и в этот раз фантом не нашел сил, чтобы снова сбить её с ног.
Все шло хорошо, от опять вздыбившейся и вставшей на мостик, одержимой Кордии отслоилась новая, более густая и трепыхающаяся зеленая тень, и тут случилось непредвиденное. Затянувшееся противостояние привело к выработке ресурса работы плазменного хлыста. Он пару раз мигнул и рассеялся, превратившись опять в карикатурное дилдо.
Понимая, что весь достигнутый успех будет потерян, ведь кричащей Чуке, нельзя отойти и просто нечем разрубить зеленую тень, я на инстинктах кинулся к рассыпанному по каменной брусчатке конструктору, сгреб в охапку второй набор из голубого стержня с яичками, которому не хватало лишь двойной черной головки и кинулся с ним к помощнице.
— Госпожа! — воскликнул трясущийся с алебардой старик, когда я вплотную приблизился к шатающейся на изломанных ногах Чуке.
Она с готовностью приняла из моих рук шары и стержень, и не глядя собрала из них новую грозу всех фантомов, в новой боевой раскраске под цвет моих глаз. Что сказать, замена деталей позволила хлысту восстать снова, но был он какой-то коротенький и стремный — огрызок лишь с десятую часть от длины прошлого красавца. Таким не помашешь и он какой-то вялый и неуправляемый. Но даже этого огрызка Чуке хватило, чтобы доковыляв к Кордии, разрушить никак не желавшую покидать её тело сущность.
Не обошлось и без неприятного несчастного случая. Как безупречно точна была Чука в своей лучшей форме, также плохо и невнятно она управлялась хлыстом в поломанном. Я не подумал, а надо было взять оружие самому после активации и закончить начатое своими руками. Сама не желая этого, Чука в одном из взмахов вспорола Кордии брюхо.
Глубоко вспорола, наискосок от правого бедра до нижних ребер слева. Смертельная рана. Кровища полилась рекой. Я в шоке. Старик в шоке. Пришедшая в себя, все ещё связанная после стойки на мостике магесса в шоке. Стоим, на истекающую кровью Кордию с ужасом смотрим, а помочь никто ничем не может. Такое, простой перевязкой не лечится, и тут меня, уже рассыпающаяся на ходу Чука, приятно удивила. Активировала что-то и на её животе раскрылась небольшая ниша и оттуда показалась очередная зеленая деталь от конструктора в виде четырехсторонней пирамидки. Помощница деактивировала и перехватила по другому вялый дилдо и, безжалостно скрутив ему головку, надела вместо старой, черной, эту, и вуаля — универсальная аптечка готова!
Уж как эта аптечка работает, одному богу известно, но при соприкосновении с вспоротым животом лихорадочно дышащей и смертельно напуганной Кордии, кровотечение быстро остановилось. Сама девушка тоже быстро успокоилась и притихла, мирно прикрыв глаза. Возможно, в состав «лекарства» также входило обезболивающее и седативное. Но это догадки.
— Она выживет? — смотря на кровавую кашу на животе девушки, спросил я.
— Да, — безразличным, металлическим голосом ответила машина, — шанс на восстановление первоначальной структуры тканей более восьмидесяти девяти процентов. Для стопроцентного результата надо сменить картридж и произвести повторную инъекцию.
— Так сделай это!
— Нельзя. Последняя порция для хозяина, — пробубнила железяка, и как мне показалось, торопливо, чтобы не отобрали, скрутила и спрятала пирамидку внутри себя.
Вроде и бездушная машина, а ведет себя иногда, как живая. Я в сердцах возмутился и потребовал долечить девушку, которую она же, хоть и не специально, поранила.
— Нельзя, нельзя, — упорно повторяла железяка, на мои требования и претензии.
— А если в сумке старого хозяина подходящая зап. часть найдется? — с надеждой спросил я.
— Желаете сменить картридж и произвести инъекцию из сторонних запасов? — недоверчиво переспросила машина.
Голос звучал монотонно, но в каждом движении и даже выборе порядка слов, я почему-то всё равно чувствовал, слышал и видел недостающие, непроявленные эмоции. В ответ на вопрос я энергично закивал, и пока развязывал руки и ноги измученной Кордии, искоса наблюдал, что будет делать Чука.
Жалко выглядевшая после боя машина, сотрясаясь всем телом, и хромая на обе переломанные ноги, проковыляла к россыпи конструктора на брусчатке. Опустилась рядом на вывернувшиеся набок колени и плохо слушающейся, неправильно реагирующей на команды из-за сломанных поршней и вывернутого плечевого крепления рукой, на удивление старательно и бережно сложила все разлетевшиеся кристаллы назад в сумку. Туда же сверху положила свиток с картой и посланием, что я так и не успел прочитать и выпустил из рук, когда побежал к ней со сменными запчастями.
Попутно Чука отыскала среди подобранного точно такую же зеленую пирамидку, открыла её и, видимо, оценив состояние картриджа, втихую поменяла местами с той, что уже хранилась у неё внутри. У-у-у-у, какая хитрая и жадная машина! Для хозяина приберегла, хотя и то, что в сумке тоже, как бы являлось моим. Что у неё с логикой?
Не подозревая, что я за ней следил, жадная машина приковыляла назад, вручила мне сумку и гордо сообщила: «Я заменила картридж!». Лгунья! Вот уж не думал, что даже машины способны привирать, когда им это гипотетически выгодно. Но я не подал вида, желая тихонько понаблюдать за ней ещё.
И чем дольше я наблюдал за поврежденной Чукой, тем большей симпатией к ней проникался. В итоге, не стал требовать вернуть украденное, несмотря, на то, что этот картридж универсальной аптечки после второго применения на Кордии почти опустел, и оставшейся порции едва хватило для улучшения самочувствия Вальда. Всем умирающим помогли, и я успокоился. Если бы командиру совсем лекарства не хватило, тогда бы обязательно стребовал из жадины припрятанное.
Вроде все сложилось для меня наилучшим образом. Вражеские армии у замка под корень истребили друг друга, и новых врагов в окрестностях больше не видать. Всё и внутри благополучно закончилось. Бандиты в тюрьме, жуткого фантома-паразита, мучившего меня ещё с обеда, силами так удачно прибывшей гостьи удалось уничтожить. Все пострадавшие, кому можно было помочь, выведены из критического состояния, но я всё равно чувствовал себя дискомфортно.
Щемило в груди. А дело в том, что всем помогли, всем хорошо, а самой переломанной Чуке нет. Я всё понимаю. Она — просто бездушная машина, робот, созданный, чтобы удовлетворять потребности других. Нет у неё настоящих чувств и быть не может, но у меня сердце кровью облилось, когда пришедший в себя Вальд, а позже и Кордия, заметив её, стоящую позади меня, начали кричать: «Демон!» и попытались запустить в неё чем потяжелей. Откуда такое презрительное отношение?
И даже старик Мопс, своими глазами видевший, как она потеряла кожу и самоотверженно сражалась с фантомом, отнёсся к ней ужасно несправедливо из-за пугающей внешности. Когда он приготовил на ужин всем похлебку, и Чука подошла, предлагая свою помощь, чтобы принести еду мне на башню, он выругался и с омерзением пнул её в живот ногой. Из-за сломанных ног она не удержалась и упала в ливнёвку, где застряла сломанной рукой и не могла самостоятельно выбраться.
Я увидел это с башни своими глазами. Вихрем сбежал низ, обозвал старика всеми нехорошими словами, помог ей выбраться, с огромной благодарностью принял из её рук похлебку, хоть она и расплескала половину, пока несла, но без толку. Все в замке смотрели на Чуку волком. Она для них не просто урод, а жуткий демон, которого не должно существовать в этом мире.
Я отвел искалеченную помощницу к себе в комнату на второй этаж. На лестнице, где ей было неудобно идти, как малолетнего ребенка поддерживал за ручку, помогая удерживать равновесие. Поговорил с ней, искренне интересуясь, чего бы она хотела и услышал вполне человеческое желание.
Чука хотела снова стать прежней, такой же красивой и веселой, как до того, как я отправил её сражаться. Хотела вернуть себе нормальное тело. Я не услышал никаких жалоб и обид, но моё воображение само дописывало те чувства и эмоции, что малявка проявляла до того, как её превратили в «охотника» и изуродовали.
Именно поэтому, я кардинально изменил свои планы на будущее. Я планировал подождать удобного момента и потом отправиться в башню Северного Конклава магов с охраной. Но эта малышка меня спасла. Защитила от опасного монстра. Раз Кордии и Вальду уже ничего не угрожает и им нужно время, чтобы отлежаться в тихом, безопасном месте, я оставлю их в замке под присмотром коменданта, а сам отправлюсь с Чукой на поиски её пункта хранения снаряжения. Ведь теперь я её хозяин и должен о ней позаботиться, а только там она снова станет прежней.
Часть 34Великий лжец
Первый звоночек прозвучал уже поздним вечером. Я все никак не мог заснуть в присутствии Чуки в комнате. Навязчивое и непонятно чем вызванное чувство тревоги росло и множилось во мне с каждой минутой.