Улыбка сошла с ее губ, и Кейор, следившей за выражением лица графини, подобрался.
— Ну что же, Корд, — сказала она. — Возможно, о вас рассказывают правду.
— Обо мне рассказывают много глупостей, госпожа, — отмахнулся Кейор.
— Эветта, — поправила графиня, выпрямляясь. — К псам условности. Вы мне нужны, Корд. Давайте пройдемся по аллее.
Демистон, ничуть не удивившись, предложил ей руку. Графиня взяла капитана под локоть, прижавшись к нему чуть плотнее, чем к обычному спутнику. Корд даже сквозь рукав кителя чувствовал, как пульсирует ее кровь, подчинясь ударам сердца. Графиня была возбуждена и ничуть это не скрывала.
Она первая сделала шаг, и пара заскользила по темной аллее, удаляясь от сияющего огнями особняка. Здесь было тихо и темно. Над кронами деревьев горели звезды, а от реки веяло свежестью. В этом уголке сада, что постепенно превращался в лес, им никто не должен был помешать.
— Чей вы человек, Корд? — внезапно спросила графиня.
Это было так прямо и грубо, что Демистон невольно вздрогнул. А она умеет атаковать. Выпад прямой и четкий, способный уложить противника на месте. Что же она скрывает в другой руке?
— Я человек короля, — отозвался Кейор. — Служу его величеству в меру своих сил.
— Ах, оставьте эти игры, — раздраженно бросила Эветта, и Корд почувствовал, как она чуть отстранилась, едва не выпустив его руку. — У нас нет на это времени.
— Тогда и вы, Эветта, говорите прямо, — парировал Кейор. — Зачем вам понадобился тупоголовый служака?
— Служака? — графиня покачала головой. — Нет, мне нужен прямой и сильный человек, не замешанный в этом проклятом клубке интриг. Тот, чью верность еще не успели купить деньги торгашей. Человек, верный королю.
Демистон не ответил. Он ждал продолжения, но его не последовало. И он почувствовал, как рука графини напряглась, готовясь выскользнуть из его руки.
— Я верен королю, — быстро сказал он. — Я благодарен ему за все, что он мне дал. Этого нельзя купить за деньги. Никто не сможет перебить его цену.
— Помилование и должность? — спросила графиня, и по ее голосу Кейор понял, что она улыбается.
Настало время для правды. Иногда, чтобы победить, нужно снять доспехи. И спрятать подальше одну из масок.
— Новую жизнь, — тихо ответил Корд Демистон. — Надежду на что-то большее, чем жизнь, полная приключений. Центр мира, равновесие, не позволяющее скатиться в бездну.
Эветта не ответила, и десяток шагов они сделали в полной тишине. Потом Корд почувствовал, как графиня крепче сжала его локоть, снова прижимаясь к нему.
— Но все это вам дал Птах, не так ли? — тихо спросила она, и на этот раз в ее голосе не было насмешки.
— Решение принимал король, — так же серьезно отозвался Демистон. — Ему было известно обо мне все.
— Понимаю, — ответила Эветта и сжала руку капитана. — Вам есть за что сражаться.
— Да, — просто ответил Корд. — И я буду сражаться насмерть, если потребуется. За короля.
— И все же, — задумчиво произнесла графиня, — вы человек Птаха. Не отрицайте. Уже известно, что вы состоите в его тайной службе, которая непонятно чем занимается. Так же, как этот бедняга Ла Тойя.
— Бедняга? — невольно удивился Корд.
Графиня тихо рассмеялась.
— Сложно позавидовать его судьбе, поверьте женщине, капитан, — сказала она. — Но не будем об этом. Я знаю, что Птах верен королю. Это знают все. И я не могу связаться с ним так, чтобы это не было замечено сотней глаз. Жизнь у всех на виду, яркая и приметная, имеет свои достоинства. И недостатки.
— А тупоголовый служака в качестве нового трофея известной дамы не вызовет подозрений, верно? — спросил Корд.
Эветта снова рассмеялась — едва слышно, но капитан услышал в ее голосе искренность. Он ей нравился.
— Вы тот человек, что мне нужен… Кейор, — сказала она. — И вы нравитесь мне все больше. Немногие могут заставить меня смеяться по-настоящему.
— Вам тоже есть за что сражаться, Эветта, — сказал капитан.
Он не спрашивал. Он утверждал и знал, что это правда.
— Нас ждут большие перемены, — тихо сказала графиня. — Мы на пороге больших событий. Наша жизнь изменится. В стране появится королева — молодая женщина, способная одним своим присутствием перевернуть всю жизнь столицы. Вам, капитан, не понять, как много для нас, женщин, значит королева. Это больше, чем правительница. Она задает тон жизни. Она может стать примером — добрым или дурным. Ей не обязательно править. Достаточно просто жить.
— Кажется, я понимаю, — тихо отозвался капитан. — Вы готовы сражаться за будущее? За новую жизнь — свою и королевства.
— Не сражаться, — тихо поправила Эветта. — Я не воин. Сражения — это ваши игрушки, капитан. Что могу я, женщина… Всего лишь сотрясать воздух глупыми разговорами. С нужными людьми и в нужное время.
— Я слушаю вас, Эветта, — подбодрил ее Кейор и был вознагражден крепким пожатием.
— Некоторые хотят изменить слишком многое, — сказала графиня. — Этому следует помешать. Капитан…
Эветта остановилась, и Кейор услышал, как зашуршала бумага, извлекаемая из объятий нежной ткани. Корд повернулся к Эветте и встретил взгляд ее горящих глаз.
— Вот, — сказала она, протягивая свиток бумаги, перехваченный лентой. — Эти бумаги нашел мой управляющий недалеко от места смерти Лавена Летто.
Корд принял свиток, снял ленту и развернул бумажный лист. В свете луны он ясно видел черные строчки убористого текста.
— О, — тихо сказал он. — Теперь все встало на свои места.
— Бумаги лежали в стороне, — сказала Эветта, — бедный мальчик, наверно, отбросил их в последний момент, подозревая, что его будут обыскивать.
— Как жаль, что вы не отдали их мне в нашу первую встречу, — с сожалением бросил Корд, жадно вчитываясь в черные строчки.
— Тогда я не знала, могу ли доверять вам, капитан, — отозвалась графиня. — Сама я не могла переправить бумаги королю. Ла Тойя куда-то пропал, а верных гонцов, что могли бы доставить такие важные бумаги Птаху, у меня нет.
— Вы подозреваете своих людей? — спросил капитан.
— Не всех, — отозвалась графиня. — Но за годы общения в моем особняке… Интриги внутри интриг становятся образом жизни даже для слуг. Мне нужен был кто-то со стороны. Кто-то, кого нельзя заставить исчезнуть просто по приказу какого-нибудь титулованного болвана.
— И как же вы узнали, что я вам подойду? — усмехнулся Кейор, сворачивая лист в трубочку и пряча его за отворот кителя.
— После вашего визита я навела кое-какие справки, — Эветта улыбнулась.
— И тем привлекли внимание к моей персоне?
— Да, — не стала отрицать графиня. — Возможно, мой интерес заставил присмотреться к вам и… других людей.
— Понятно, — сухо отозвался Корд. — В этом городе совершенно невозможно хранить тайны.
— Увы, — печально согласилась Эветта. — Это столица, капитан, а не пограничная застава. Здесь все интересует всех.
— И все же вы…
— Я многим дала понять, что вы интересуете меня, капитан. И что после встречи с вами я твердо решила пригласить вас к себе на ужин.
— Надеюсь, это помогло, — искренне сказал капитан. — И за порогом вашего особняка меня не будут ждать молодчики в черных плащах и масках с клинками наголо.
— Думаю, что не будут. Но все же вам лучше поторопиться, капитан, и уйти. Тайком. Я поднимусь к себе, пусть все думают, что я пригласила вас в свои покои для… приватной беседы.
— А я тем временем наведаюсь к одному тощему и нервному советнику короля, — сказал Демистон. — Все сходится, графиня. Все сходится.
Он отступил на шаг и глубоко поклонился, стараясь выразить все уважение, которое испытывал к этой женщине, столь прекрасной на вид и столь рассудительной в делах.
— Я восхищен вами, Эветта, — сказал Кейор, выпрямляясь. — Вы великолепны. И мне очень жаль, что сейчас я должен вас покинуть. Но ухожу с надеждой, что еще буду иметь честь встретиться с вами, госпожа.
— Я тоже надеюсь на это, — тихо отозвалась графиня. — Ступайте по дорожке. Она выведет вас к забору, через который не так трудно перебраться. Вы попадете в лес у реки, а оттуда недалеко до замка. Надеюсь, вы поспешите и бумаги будут доставлены по назначению прежде, чем кто-то заметит ваше отсутствие на этом приеме.
— Великолепный расчет, — одобрил Корд и снова поклонился. — До встречи, прекрасная Эветта.
Он обернулся и зашагал в ночь, но не успел сделать и пары шагов, как его окликнули.
— Постойте… Кейор!
Он обернулся. Графиня сделала несколько шагов и подошла к нему вплотную. Ее глаза сияли в свете луны, а полные губы чуть раскрылись, как бутон розы. Черный локон выбился из прически и парил над белоснежной щекой. Сейчас графиня не походила на разоблачительницу заговоров. Она была похожа на женщину, пригласившиую на ужин мужчину, которого сочла надежным и верным долгу.
— Эветта? — позвал Корд Демистон.
— Какое оно — море? — тихо спросила она.
— Оно — как твои глаза, — ответил Кейор, бывший пират и наемный убийца.
Он шагнул вперед и обнял Эветту, уронил ее себе на руку, едва не положив на колено, как в новомодном танце, склонился над нею и приник к горячим губам. Эветта ответила на поцелуй, и он затянулся — настолько, что у обоих захватило дыхание.
Первым опомнился Корд Демистон, скованный узами долга. Он нехотя выпрямился, прижал к себе податливое тело.
— Я вернусь, — шепнул он ей на ухо и разжал объятия.
И тотчас, развернувшись, бросился бегом в ночь, чтобы у Кейора Черного не было соблазна вернуться и забыть о долге в эту темную и холодную ночь.
Он бежал сквозь темноту, наслаждаясь холодным воздухом ночи, напоенным ароматом леса и реки. Корд чувствовал себя так, словно сбежал из плена прошлой жизни, так, словно перед ним открывалась новая дорога, ведущая к новым удивительным городам. Он бежал, и его преследовал терпкий запах вербены.
На этот раз Де Грилла разбудил шум за дверями кабинета. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на столе, уткнувшись носом в ворох бумаг. Застонав от досады, он оттолкнулся руками от столешницы и выпрямился в кресле. Отлепил от щеки обрывок бумаги и бросил его на стол, к остальным. Заснул! Проклятье. Заснул в тот самый момент, когда пытался нащупать заговорщиков в Да