— Королева! — с болью в голосе воскликнул Сигмон. — А ты о ней подумал? Каково ей? Ты думаешь, она долго проживет в этой банке с пауками? Там, где власть делят Тарим и Волдер, ей делать нечего. Они сожрут ее живьем. И ее, и нерожденного сына Геордора.
— Сигги, послушай, — мягко произнес Рон. — Все не так плохо, как тебе кажется. Не злись, ладно? Просто послушай — королева на троне. Она носит законного наследника крови Сеговаров. Всем выгодно, чтобы она и дальше сидела на троне, ведь именно поэтому в Ривастане не будет настоящей гражданской войны — ее право на трон неоспоримо. Она будет жить долго. Возможно, не так счастливо, как раньше, но счастье королей — коварная штука, оно как бы есть, и его как бы нет…
— Нет, — бросил Сигмон, — постой! Не ставь все с ног на голову!
— Сигги, — настойчиво повторил алхимик. — А ты подумал, что ее, возможно, устраивает все произошедшее? Геордора уже не вернешь, так, может быть, она и сама рада оставаться на троне, управляя огромной страной? Быть может, в конце концов, это она сожрет и Тарим, и Волдер — вспомни королеву Стилай, правительницу Гернии. Она правила тяжелой рукой и довольно долго. Даже Волдер не осмеливался покушаться на ее страну.
Сигмон отступил на шаг и опустился на краешек кровати Демистона. Взгляд его блуждал по пустой комнате, словно пытаясь увидеть то будущее, которое описывал алхимик. Дышал Ла Тойя тяжело, с натугой, словно картина, нарисованная Роном, душила его, не позволяя ни выдохнуть, ни вдохнуть.
— Что, — с трудом произнес Сигмон, — что ты предлагаешь?
— Я предлагаю отступить, — быстро ответил Рон. — Сейчас не лучшее время для необдуманных действий. Нужно отступить, собрать силы, разведать обстановку. А тогда уже действовать. Я понимаю, ты хочешь избавить свою родину от захватчиков, но подумай сам — для этого нужно очень много сил.
Сигмон, уставившийся в стену, не ответил, и алхимик бросил взгляд на Корда, который с мрачным видом разглядывал повязку на своей ноге.
— Послушай, Сигги, — продолжил Рон. — Нам нужны силы. Почему бы тебе для начала не набрать свою армию? Отправляйся в Дарелен! Завоюй трон графства, стань правителем. Ведь у вампиров это в порядке вещей, верно? Там тебя хорошо знают и уважают твою силу. Ты будешь прекрасным правителем для вампиров, только ты сможешь держать их в узде. А потом, попозже, ты с непобедимой армией вернешься на родину и освободишь Ривастан от захватчиков…
— Да ты спятил! — воскликнул разом очнувшийся от раздумий Ла Тойя. — Атаковать Ривастан с армией упырей! Что ты мелешь, Рон? С кем я стану воевать — с теми людьми, которых собираюсь освободить? Что завоевывать? Трон, на котором сидит Вэлланор? Сражаться с нею? И чем я тогда буду отличаться от колдунов Волдера?
— Ну, не знаю, — с обидой бросил Рон. — По-моему, отличный план. Так издревле поступали все освободители. Ты сам-то чего хочешь?
— Я хочу спасти Вэлланор, — просто ответил Ла Тойя. — Вот и все.
— От кого? — с насмешкой бросил алхимик. — От короны? От трона? Очнись, Сигги, мы даже не знаем, таким ли уж сюрпризом явился для нее этот переворот. Быть может, она сама сыграла в нем небольшую роль.
— Рон! — окликнул алхимика Корд, глянув на побелевшего от злости Сигмона. — Не гони лошадей.
Полуэльф, заметив горящий взгляд друга, сдавленно закашлял и отвел глаза. В комнате воцарилась тишина.
— Ладно, — сказал наконец Ла Тойя. — Ты прав, Рон. Я не знаю, нужно ли ее спасать. Но я узнаю.
Он медленно поднялся на ноги, одернул кожаную куртку, купленную вместо старой, давно распавшейся на клочки, поправил меч на поясе.
— Постой, — попросил Рон, — ты что это удумал?
— Знаешь, — тихо ответил Сигмон, — есть только один способ узнать, что хочет женщина. Нужно просто спросить у нее.
Отсалютовав онемевшему алхимику, Сигмон скользнул к двери, распахнул ее и бесшумно исчез в темноте коридора.
— Сигги! — завопил спохватившийся полуэльф. — Ты куда?
Он вскочил на ноги и бросился к двери, едва не полетев кубарем через табурет.
— Рон, — позвал Демистон. — Оставь парня в покое.
— Ты видел? — спросил алхимик, выглядывая в коридор. — Нет, ты видел?
— Что я видел? — переспросил командор, садясь на кровати. — То, что ты его разозлил? Да, это я прекрасно видел.
— Ты видел его глаза? — переспросил Рон, оборачиваясь. — А как он двигается? Ты что, не понимаешь — он почти не контролирует себя. Еще немного, и зверь вырвется на свободу!
— И в этом будешь виноват ты, — упрекнул алхимика командор, снимая со столика большой кувшин с лекарственным питьем. — Не надо было трепать языком, Рон.
— А что? — с обидой отозвался полуэльф. — Мне просто нужно было увести его из города, пока он не начал рубить народ направо и налево. Нужно было успокоить его.
— Поздравляю, тебе это удалось как нельзя лучше, — сухо произнес Демистон. — А твой дикий план…
— А что план? — огрызнулся Ронэлорэн. — Нормальный план. Чем он тебе не понравился?
— Это прекрасный план для новой баллады, Рон, — отозвался командор, прижимая кувшин к груди. — Но совершенно чудовищный для обычной жизни.
— Да плевать на все планы в мире! — взъярился алхимик. — Что теперь делать, а? Он же сейчас учинит резню во дворце! Перебьет кучу народа и ляжет сам!
— А если не ляжет? — серьезно спросил Корд.
— Тогда на него накинется весь город, — предрек Рон. — Разве ты не понимаешь, он для них — чудовище, напавшее на королевский дворец! Его повяжут в конце концов и сожгут на площади.
— Вот это тоже плохой план, — кивнул Корд. — Дай-ка мне вон ту швабру, что стоит в углу.
— Зачем? — хмуро спросил алхимик, но послушно пошел в дальний угол комнаты. — Что теперь делать, ума не приложу. Не могу я его бросить тут, просто не могу. И сам погибнет, и кучу народу поубивает.
— Спасибо, — отозвался Корд, принимая швабру из рук Рона. — Ты не знаешь, что там с тем полком, который стоял недалеко от Рива?
— Гвардия Бонибора? — переспросил алхимик. — Они выжидают, чем закончится резня в столице. Маршал собрал два десятка верных Геордору людей и ударился в бега. Возможно, он-то и развяжет ту самую гражданскую войну, если, конечно, на его сторону перейдет часть армии.
— А остальные?
— Грызутся, — пожал плечами алхимик. — Выясняют, кому быть нынче маршалом при новом короле. Говорят, что Борфейм требует, чтобы они вошли в столицу. Но это будет не раньше чем послезавтра.
— То есть в городе нет солдат? — уточнил Демистон. — Только северяне во дворце да кучка изменников, перешедших на их сторону?
— Да не нужны им войска, — отмахнулся алхимик. — Главный козырь — вдова Геордора, что остается на троне. Все законно. Твоя стража на их стороне, лорды, остатки королевской гвардии. В глазах народа они герои, спасшие наследника престола от сумасшедшего мутанта Птаха. Никто не собирается с ними воевать, понимаешь?
— Понимаю, — согласился Корд. — Значит, десятка три городских головорезов, десяток-другой стражников и несколько северян. Вздор. Пустяки.
Оттолкнувшись от матраса, Демистон поднялся, балансируя на здоровой ноге, а потом сунул перевернутую швабру под мышку — на манер костыля.
— Эй! — воскликнул пораженный алхимик. — Ты что? Куда собрался, тебе лежать надо!
— Пойду прогуляюсь, — отозвался Демистон, одергивая изрубленный и залитый кровью китель командора городской стражи. — Поищу Эветту. Наверно, ее следует искать во дворце, как ты думаешь?
— Ты с ума сошел, — в сердцах бросил полуэльф. — И ты туда же!
— Знаешь, Рон, — отозвался Корд, направляясь к двери и стараясь не наступать на сломанную ногу. — Я тут подумал и понял, что Эветта не поедет со мной. Как бы я ни просил. Значит, придется мне остаться здесь. А раз я остаюсь, то неплохо было бы оправдать звание, которое пожаловал мне Геордор. Понимаешь?
Ошеломленный алхимик сел на кровать и стал жадно хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды на берег. Демистон, не дождавшись ответа, распахнул здоровой рукой дверь и, громко стуча костылем, начал спускаться по лестнице.
Полуэльф сидел на кровати и вслушивался в удаляющиеся шаги Корда. Потом, заметив оставленный на матрасе кувшин, поднял его. Кувшин был пуст — командор выпил за раз все то зелье, что алхимик сварил ему на пару дней вперед.
— Да будь оно все проклято! — в сердцах выкрикнул Ронэлорэн и с размаху швырнул кувшин об пол. — Идиоты, — бормотал он, поднимаясь на ноги. — Как есть идиоты. На смерть ушли. Зачем? Неужели такая охота расшвырять по камням собственные кишки?!
Под ногами алхимика захрустел разбитый кувшин. Рон, словно очнувшись, глянул на пол. Потом выругался, плюнул в черепки и бросился к двери.
На краю Королевской площади Сигмон остановился. Жеребца он оставил в конюшне, рядом с лавкой алхимика, и теперь чувствовал себя намного свободнее. Не нужно ни о ком беспокоиться, никого защищать. Так проще. А Ворону будет хорошо. Место надежное, хозяин знает, кто иногда навещает полуэльфа, и скорее сам отрежет себе руку, чем покусится на жеребца королевского чудовища.
Разглядывая площадь, Ла Тойя старался успокоиться и усмирить кипевший в жилах гнев. В замок нужно идти с холодной головой, обдумывая каждое слово, каждый поступок. Но зверь никак не желал засыпать — тревога, разлитая в воздухе, будоражила его. Гарь от пожарищ, учиненных мародерами на окраинах города, разъедала глаза, а над площадью стоял запах крови — судя по всему, здесь недавно разразилась схватка, и охрана дворца выбила с площади тех, кто пытался протестовать. А быть может — и захватить дворец.
Теперь ворота, ведущие в замок, были плотно закрыты. Перед ними стоял ряд из десятка стражников, но Сигмон не сомневался, что во внутреннем дворе у них найдется подкрепление. Борфейм хорошо подготовился, ему удалось переманить на свою сторону даже тех стражников, кто сомневался. Еще бы — король мертв, но королева жива, и наследник у законного монарха вроде бы имеется. Почему бы не послужить им?