— Наверное. Говорим же, бросай ты эту работу, пока жива.
— А когда она умерла? — вырвалось у меня, и тут же я поторопилась исправиться: — Может, прошло много времени, та сущность уже… — Сейчас скажу безобразную недопустимую чушь. — …Вернулась к себе?
— Да пару месяцев спустя после пожара. Княгиня и до того была не в ладах с головой.
В последующие полчаса я выслушала немало. Пришел приятель Руди, присоединился к нам, посоветовал мне немедленно уезжать и предложил завезти меня за вещами. Потом появилась его жена, отругала Руди за кружку пива, налитую его другу, и повторила сказанное супругом, разве что попросила пять паундов за то, что ее муж меня отвезет. Вспомнили деда князя и то, как он стрелял по крестьянским детям, невзначай помянули, что дед упал со скалы и, переглянувшись, в один голос решили, что это происки сущностей. Когда я уже собралась уходить, пришел старичок, встреченный всеми восторженными криками, оказалось, что это бывший начальник полиции, уже глухой, но в здравом рассудке. От его внимательного взгляда я похолодела, но то ли он не понял, откуда я, то ли не подал вида.
— Больше слушай, — прошамкал он громко, и совет был из разряда «не трать ты время». — Ланарты такие поганцы, что и сущности их не выносят. Мрут от собственной дури. Но и тебе может достаться.
Моя несчастная голова была перегружена. Я вышла на воздух, борясь с желанием убежать, но я сама явилась получать сведения, и вероятно, я получила их. Понять бы что, на это нужно немало времени.
Приятель Руди не смутился расчетливостью жены и сторговался на трех паундах. Я решила, что взбираться на скалу проще за деньги и согласилась.
— Вы не очень любите Ланартов, — подытожила я. После упоминания, что княгиня свалилась в пропасть, мне было неприятно смотреть туда. — Мне они показались достойными людьми, пусть со странностями. Но, может быть, все титулованные особы такие?
И все много хуже, чем им всем кажется, злорадно подумала я. Здесь, под скалой, ненависть от души и радушие от души, а там, за облаком и туманом, не разберешь, какая змея ужалит. Мне было нелегко, а я должна бы привыкнуть.
— Да не за что их любить, — отмахнулся Боб — так представился мне мой провожатый, и выпустил на мгновение руль, а я вскрикнула. Боб хмыкнул, сделал правильный вывод и сосредоточился на дороге.
— Спасибо, — сказала я, протягивая пять паундов. — Мне в самом деле нужна эта работа, но если что…
— Возьми вот, — Боб порылся в бардачке и вручил мне замызганную визитку из грязной пачки. Я прочитала: «Поставки мяса и птицы». — Звони, если что. Не хотелось бы, чтобы ты пострадала. И, знаешь, ты очень похожа на…
— Да, знаю, — перебила я с довольной улыбкой, — мне многие говорят.
Я проводила взглядом машину Боба — он без стеснения заехал за ворота к самому замку и развернулся — и медленно пошла к дверям. Я успела посмотреть на смартфон — почти четыре часа меня не было, и облако ушло выше, лизало теперь последний этаж и крышу.
«Надо еще раз пройти с индикатором», — обозначила я себе первоочередную задачу. След, где-то должен остаться след.
Кристиан поднялся мне навстречу. В холле все так же пахло спиртным, перебивая запахи прошлого. Но сам Кристиан был трезв.
— Где вы были? — тихо спросил он, подходя ко мне ближе.
— Что-то произошло? — задала я встречный вопрос. Кристиан казался взволнованным — моим ли отсутствием? — На вас лица нет.
— Нет, ничего. Все тихо, спокойно, как перед бурей. Я попрошу вас об одном-единственном одолжении — не покидайте этот дом без меня.
И это могло быть как беспокойством за меня, так и за себя. К примеру, Кристиан мог сто раз пожалеть, что выпустил меня из поля зрения. Не так уж он был бы при этом неправ.
— Можно, я поцелую вас, Меган?
Глава пятнадцатая
— Конечно же, нет.
Испытывала ли я симпатию к этому парню? Определенно, но не сильнее, чем к хорошо или не очень знакомому мне человеку. Чувствовала ли я хотя бы исподволь, неосознанно, желание большей близости, чем дружеское общение? Нет и еще раз нет.
— Я нахожусь здесь по известным вам обстоятельствам. У нас большая разница в возрасте — десять лет это целое поколение, благополучные исключения есть, но редки. — Я улыбнулась одними губами. — И я не ловлю себя на том, что вы мне интересны как мужчина.
— Из-за первых двух обстоятельств? — по-деловому уточнил Кристиан, и я покачала головой.
— Нет, два первых обстоятельства были перечислены для смягчения удара по вашему самолюбию. Нам надо поговорить, пойдем.
Я не сомневалась, что он не станет артачиться. Он должен был понимать, что за мной нужно приглядывать, особенно после того, как я отправилась вниз в одиночестве. Держать меня за руку Кристиан мог, только если я бы позволила, для этого требовалось восстановить мое пошатнувшееся доверие, и поцелуй был досадной и неудачной попыткой. Поднимаясь по лестнице, я услышала ровный натужный гул. Где-то на втором этаже шла уборка, но я не видела посторонней машины возле замка.
— Приехала сотрудница клининговой компании? — спросила я, чуть обернувшись.
— Ей работать здесь еще несколько дней, — кивнул Кристиан. — Надеюсь, она не помешает.
— На чем она приехала?
Из-за того, что я не смотрела под ноги, я слегка запнулась на ступеньке, но Кристиан не заметил заминки, что меня порадовало. Прежде чем я точно определю его мотивы, я не должна допускать ничего, что отрицательно скажется на моей репутации и моих выводах.
— Ее привозит и увозит машина компании. Разве это имеет значение?
— Все может иметь значение, — уклончиво ответила я и остановилась напротив своей двери.
Я не была сторонницей старого этикета, мне было плевать, снимать ли пальто самой и садиться ли в вагоне метро. Кристиан попытался перейти незримую грань, указать ему на место я могла, напомнив, кто я такая. Передо мной положено открывать двери, и Кристиан вынудил меня к соблюдению церемоний, как немногим раньше его отец вынудил меня бросить ему небрежно-снисходительное «князь».
Я с неприятным удивлением обнаружила, что в моей комнате успели убраться. В вещах не было ничего, что могло бы помочь понять, что я не просто высокородная гостья, но факт меня насторожил. Это лишние траты, как ни крути, потому что клининговая компания включает в счет любую услугу. И в этой не было необходимости — я ночевала здесь одну ночь.
Как в пятизвездочном отеле, подумала я с неприязнью.
— Закройте дверь, Кристиан, и скажите, зачем вы все время стараетесь неуклюже солгать.
Я провоцировала специально. Мне нужен был срыв, он дал бы зацепку, но я учитывала, какое воспитание Кристиан получил — почти такое же, как и я, — и не слишком рассчитывала на нужный эффект.
— В некоторых вещах признаваться неловко, Меган, — Кристиан поджал губы без малейшего смущения. Был готов к такому вопросу, посещал психоаналитика? — Спрашивайте.
— Что конкретно известно в поселке о гибели вашей матери? Вы упомянули, что ее смерть все полощут, но одновременно вы заявили, что правду никто не будет смотреть. Потому что она всем известна?
Я оперлась спиной на стол. Было некомфортно, острая кромка давила, но поза была уж очень удачной. Кристиан остался стоять возле двери, и мне показалось, рука его дернулась, словно он порывался сбежать — открыть дверь и удрать, как уличенный в подделке оценок школьник.
— В больнице знают, что случилось на самом деле, практически все врачи, работающие сейчас, в то время были там резидентами.
— Ваш отец был нетрезв, когда свалился со скалы?
— Кто вам сказал?
Здесь я держала в уме вероятное заблуждение Джастина. И запах спиртного, и поведение, свойственное человеку в состоянии опьянения, еще не означают, что кто-то действительно пьян. И я не ожидала, что Кристиан сорвется в этот момент.
— Не знаю их имен, — я дернула плечом и придала голосу интонацию, подходящую для незначительного уточнения. — И то, что ваш отец мог быть причастен к смерти вашей матери. Не переживайте, они сами признали, что это всего лишь слухи.
— Какие?
Во взгляде Кристиана была нешуточная тревога, он не стремился ее скрывать, и это казалось мне странным. Как бы ни был он далек от того, чем жили люди в поселке возле скалы, он должен был знать, что им известно и о чем они только догадываются.
— Понятия не имею. Вы опять пытаетесь умолчать, Кристиан, — я сменила тон на мягкий, успокаивающий, обманывающий, но я никогда не была мастером допроса и сейчас сожалела об этом особенно остро. — Вы уже намекнули, что в курсе всех местных сплетен, хотя сами жители поселка об этом, похоже, не подозревают.
— Я знаю, что люди считают — причина смерти моей матери, указанная в свидетельстве, подложная, и вы это знаете тоже, — Кристиан наконец сдался. — Но они уверены, что и алкоголизм — не то, что мы хотели бы скрыть. Нет, мой отец не пьет, вообще не пьет, и я думаю, что они обвиняют в гибели матери моего отца.
— И это не так? — прищурилась я. Запах спиртного я не могла перепутать с запахом средств для уборки.
— Их обвинение — не факт.
— Вы были ребенком и вряд ли знаете правду, — возразила я.
— Это вызвало появление призрака?
Кто-то взял и упустил лидирующую позицию, и это была я. Кристиан полагал, что я отвечу ему на автомате, но у меня больше не было оснований утаивать от него то, в чем был уверен его отец.
— Нет. Это все равно, что считать, что Большой потоп вызван вмешательством высших сил. Как играть словами, конечно, но высшая сила всего лишь природа. «Ожидаемо, но предсказуемо, это знак...» и далее, я об этом. Ваш отец, возможно, считает, что сущность явилась сюда в наказание, но так не бывает. Сущность может невзлюбить… тоже не самое подходящее слово, — я пощелкала пальцами, собираясь с мыслями, — она может не поладить с каким-то конкретным человеком, но она не определяет его… прошлое, его поведение когда-то давно, вся ее агрессия направлена только на то, как человек ведет себя в настоящем — с самой сущностью или нет. Проще говоря, призраки не преследуют людей, как это делает полиция. Так понятно?