е смог бы со мной сработаться.
«А картины?»
Дин опять замолчал. Я разобрала голоса с улицы — пожарные закончили работу, больше я никому не мешаю, пора приниматься за дело… Времени потеряно очень много, все лгут, кому бы задать хоть один вопрос, не нарвавшись на вежливые отговорки.
«Непонятно с картинами. Особенно та, с парочкой, то ли я идиот, то ли у тебя наложились снимки. Это вообще возможно на цифре?»
«Прости?..»
«Я увеличил ее, ну, которая оригинал, или — кто разберет, как такое называется? В общем, когда две картины почти что один в один, а детали разные? Сама посмотри!»
Как назло, изображение долго грузилось, а потом я поймала себя на том, что у меня отчего-то трясутся руки. Что я ожидала увидеть? Что угодно, но только не это.
«Не скажу, как называется, но иногда художники делали копии…»
«Да, на твоей фотографии девушка до боли смахивает на тебя. Ха-ха-ха, Ланарт знал, кто к нему явится, и решил подергать провидение за усы».
А на фотографии той картины, что прислал Дин — она хранилась в Столичном музее Ньюарка — девушка не была похожа на меня абсолютно. Более длинный и правильный нос, другая линия роста волос, глаза чуть навыкате, губы гораздо чувственнее моих. Парень… отдаленно напоминал представителя одной из известных мне лично королевских династий, но совершенно точно его нельзя было принять ни за князя, ни за Кристиана.
«Соедини меня с этой… медийной вдовой? Сейчас. Чтобы она не противилась, скажи ей, кто я».
«Резонно».
Я улыбнулась.
«Но тебя шарахает из стороны в сторону, напарник. Мне это не нравится. Ты до сих пор не взяла след».
Кое-что, скривилась я, кое-что у меня все-таки появилось. Немного, но это то, в чем я могу быть уверена. Активность в замке присутствует, и она — засеченная мной — безвредна. Не факт, что по стенам не жмутся другие сущности, но им есть где прятаться. Откуда они взялись?
И картина. Допустим, одна — определенно подделка. Я могла присягнуть, что дед не то что не позволил бы снять с портрета копию, он не показывал его никому, кроме самых близких людей. Картина написана хорошим художником, но те из них, кто обласкан вниманием журналистов, пишут только парадные портреты. Свое, для семьи, для памяти — как правило работа мало известных широкой публике мастеров. Отменных, великолепных мастеров, но — неизвестных, и причина подобной скрытности понятна… Бред, какой-то нелепый бред. Неужели Дин прав и Ланарты таком образом пытались намекнуть мне, что нам стоило бы породниться?
Я едва не расхохоталась. Смешно, и дело даже не в том, что я… Да, высокомерна, признала я, но несмотря на это я имела полное право связать свою жизнь с кем угодно. В пределах разумного и допустимого, но сейчас — как любая девушка с деньгами или титулом. Не обязательно избранник аристократ, но и не некто из трущоб. Есть границы, и имя им — благоразумие.
Номер, высветившийся на экране, был мне незнаком, и я помедлила долю секунды.
— Ваше высочество?
Голос принадлежал женщине скорее уже пожилой, и — да, я кивнула — она привыкла общаться с людьми моего круга.
— Я Лавиния Антхольц, ваше высочество, ваш секретарь был так любезен, что соединил меня с вами.
— Большое спасибо, миссис Антхольц. — Дин был не из тех, кому трудно прикинуться кем угодно, если того требуют интересы следствия. — У меня к вам всего пара вопросов. Прошу вас, не удивляйтесь.
— Я вся внимание, ваше высочество.
Это «высочество», порядком уже забытое, мне приходилось проглатывать.
— То происшествие с вашей сестрой?..
— Когда ее сбил на машине приятель младшего Ланарта? — она не стала даже притворяться, что не понимает, о чем идет речь. — Или сам Ланарт, если быть точной, но видите ли — это проклятый Керриг. У меня не было возможности повлиять на выводы следствия.
— Но вы уверены, что это был Кристиан?
— Разумеется, — мне показалось, что миссис Антхольц с трудом сдержала обиду. — Моя сестра узнала его в лицо, он выбежал из машины и кинулся к ней, больше там не было никого. Машина была двухместным кабриолетом.
Кристиану могло сильно не повезти, если бы миссис Антхольц тогда уже примерила обручальное кольцо. И деньги были бы второстепенны.
— Нам пришлось с этим смириться. Это несправедливо. Больно, ваше высочество. Сестра осталась хромой, это ей не помешало ни выйти замуж, ни путешествовать, но… — Она помолчала. — Я поняла, что значит быть простым человеком. И дело не только в деньгах.
— Ланарты — это еще и политика? — Мои выводы верные. Я вложила в голос максимум участия, то, что она мне скажет, даст ответ на один очень важный вопрос. Я смогу отложить его в сторону. — Я не собираюсь обвинять вас, миссис Антхольц. Не собираюсь передавать кому-либо наш разговор. Я забуду все, что вы мне говорили, если вы меня об этом попросите, но: Джастин Круз работает на вас?
Она молчала непозволительно долго, а я боялась оторвать телефон от уха, чтобы не пропустить ни слова, и все же меня подмывало проверить, не пропала ли связь.
— Да, ваше высочество.
Что она задумала? К чему все идет? Что именно ищет Джастин — что найдет, что получится? Я затолкала поток неуемного любопытства туда, где ему было самое место. Что бы ни раскапывал местный блогер для вдовы медиа-магната, это не имело отношения к покушению на князя. Первое: если покушение было. Второе: миссис Антхольц Ланарт нужен живым, чтобы размазать его — может быть, по наводке какой-то политической силы. Третье: социальное неравенство задевает больнее, чем можно предположить, и я, на секунду представив себя на ее месте, подавила сочувственный вздох.
— Еще один вопрос, если позволите. Кроме этого происшествия с вашей сестрой, у вас есть какие-то сведения о серьезных проступках этой семьи?
Миссис Антхольц обладает теперь номером телефона «моего секретаря» — бедняга Дин, как он будет выкручиваться, когда она начнет приглашать меня на разные благотворительные мероприятия? Ей есть ради чего поддержать со мной разговор.
— Нет, ваше высочество. Я ничем таким не располагаю.
«К моему великому сожалению» — так и не прозвучало, но я знала, что уловила интонации правильно. Ряд передач о том, что из себя представляют сильные мира сего, пусть они и слабы, и бедны как церковные мыши, и весь эффект лишь в титуле, которым они могут походя козырнуть, и Ланарты станут персонами, нежелательными для посещений тех мест, как то, в котором я впервые встретилась с князем.
Удар исподтишка и такой же силы, как и тот, который когда-то ей нанесли члены этой семьи.
— Благодарю вас, миссис Антхольц.
Я опасалась, что она перехватит инициативу и приглашения на благотворительные вечера не заставят себя долго ждать, но она оказалась разумнее. Я помедлила, попялилась на погасший экран.
«Что с тем парнем, который угодил за решетку вместо Ланарта?»
Дин печатал, я гипнотизировала смартфон и проклинала негласный этикет, который запрещает отвечать кучей коротеньких сообщений.
«Я ждал, как скоро ты спросишь об этом. Ха-ха. На самом деле нет ничего смешного, он умер спустя полгода после суда. Аневризма или что-то похожее. Сирота, пока ты не задала мне еще массу вопросов, все деньги, которые оставили ему родители, а их и было не то чтобы много, спускал на пьянки и гонки. Прекрасная золотая молодежь. Я так понимаю, Ланарты посулили ему хоть что-то в материальном выражении за то, что взял вину на себя, интересно, сдержали ли обещание. Может, спросишь при случае?»
Картины. Политика. Экономика, в мире все очень тесно взаимосвязано. Этой волной зацепило меня, и выбраться без потерь не получится.
Сбросим Джастина со счетов, оставим в союзниках, этого хватит. Его заказчик — женщина, познавшая на себе, что значит проглоченная обида. Не самый безвыходный из вариантов, но я пыталась себя успокоить, и мне не нравилось, что я себе вынуждена так неловко врать.
Кристиан сидел в разоренном холле, и перед ним стопкой лежали картины. Рамы. Что именно там сгорело?
— Смогли выяснить, что за картины? — спросила я, подходя ближе. — Или вам нужна будет помощь отца?
Как вовремя уснул князь, подумала я. Как по заказу.
— Не самые ценные. Кто это сделал? Капитан повторил неоднократно, что это поджог.
Сотрудница клининговой компании появилась из подсобных помещений, остановилась в нерешительности, увидев меня. Я приветливо ей улыбнулась.
— Как мисс Бут? Простите, не знаю вашего имени.
— Сара, мэм. Сара Эджкомб.
— Как она? — я оставила Кристиана, пошла навстречу мисс Эджкомб, готовая при необходимости даже взять у нее одно пустое ведро. — Бедная, она просто в шоке.
А я опять изображаю наивную барышню, и однажды это не кончится добром.
— Она напугана, — согласилась мисс Эджкомб, — я позвонила, попросила завтра прислать кого-нибудь, одна я не справлюсь, а мисс Бут до сих пор колотит. Его светлость, — она кивнула на Кристиана, который, казалось, к нашему разговору был безучастен, — согласился оплатить дополнительные часы. Ужас какой, дикость, варварство.
«Поджечь картины, чтобы получить дополнительную оплату», — вот это был бы достойный какой-нибудь криминальной драмы поворот. Мисс Эджкомб прошествовала со своими ведрами дальше, а я все стояла, не зная, с чего начать. Прижать Кристиана к стенке, сказать, что я знаю, как его прикрыл другой человек. Не это ли считает «грехом» князь Ланарт?
Звонок телефона я не услышала.
— Какая секретарша? — О да, нужно было понять, что долго моя выходка не пробудет тайной. — Джейкоб, ты серьезно настроен уйти сейчас?
Кристиан поднялся на ноги и смотрел на меня, а мне не оставалось ничего, кроме как легкомысленно улыбаться. Нападет — мне есть чем ответить.
— Джейкоб, послушай, отец наконец-то уснул, у нас тут… ты уже знаешь? Эта девушка нас устраивает…
А он почему-то решил подыграть?
— Нашел замену и уже отрекомендовал агентству?
Ничего хорошего и не особо большие деньги. Нет сомнений, почему он советовал мне уходить. Многое объясняется зачастую просто и награждает разочарованием. Место секретаря князя занято, и Лорин Плэйгел, секретаршу ниоткуда, никто не ждал.