– Понятно. – Она медленно подняла голову. – Значит, я буду там, где, как ты решил, мне самое место.
Она вытянула светящийся палец, и мечи всех мальчиков превратились в змей. Те тут же пустились наутёк; Тедрос поднял ногами клубы пыли, пустив их прямо в глаза зловещих рептилий. Софи смахнула слёзы, закуталась в плащ и торопливо ушла прочь.
Эстер догнала её.
– Я дала ему шанс, – сказала Софи, прибавляя шагу.
– Теперь вы квиты. Всё кончено, – успокоила её Эстер.
– Нет. Пока он не исполнит обещание.
– Обещание? Какое обещание?
Но Софи уже вбежала в туннель. Пробираясь через густые ветки, она почувствовала, что кто-то за ней следит. Сквозь слёзы и листья она не видела лица на балконе – лишь молочно-белое пятно. У неё похолодело в животе… она раздвинула листья…
Но лицо исчезло, словно это был просто сон.
На следующий день всегдашники проснулись и обнаружили, что все коридоры вымазаны жиром. Ещё через день мальчишки-всегдашники дружно закричали, обнаружив чесоточный порошок на свежих рубашках. На третий день учителя обнаружили, что вместо портрета Красавицы на Обелиске легенд висят грязные трусы в рамке, в Театре Сказок скамейки переставили наоборот, а прянично-карамельные комнаты залиты вонючей зелёной слизью.
Феи так и не смогли поймать злоумышленников, так что Тедрос и его приятели-всегдашники устроили ночной дозор, патрулируя коридоры от заката до рассвета. Тем не менее вандалов найти так и не удалось, и к концу недели те уже заполнили бассейны в комнате Красоты электрическими скатами, искривили все зеркала в коридорах, чтобы те дразнили всех проходящих, выпустили перекормленных голубей в столовую во время ужина и заколдовали унитазы школы Добра, чтобы те взрывались, когда на них кто-то садился.
Профессор Доуви была разъярена и настаивала, чтобы Софи призвали к ответу, но леди Лессо возражала: одна ученица вряд ли смогла бы парализовать работу целой школы без посторонней помощи.
И она была права.
– Это уже не забавно, – проворчала Анадиль после ужина, когда они вернулись в комнату 66. – Нам с Эстер не хочется продолжать.
– Ты уже отомстила, – сказала Эстер. – Отпусти его.
– Я-то думала, вы – злодейки, – ответила Софи, лёжа в постели и внимательно перечитывая книгу «Кошмары, прочь».
– У злодеев есть цели, – огрызнулась Эстер. – А мы занимаемся просто хулиганством.
– Сегодня мы насыплем оспенный порошок в штаны мальчишкам, – сказала Софи, переворачивая страницу. – Найди нужное заклинание.
– Чего ты хочешь, Софи? – взмолилась Эстер. – За что мы боремся?
Софи подняла голову.
– Вы поможете мне, или я сдам нас всех.
Вскоре уже все шестьдесят мальчиков-всегдашников присоединились к ночной страже Тедроса, но Софи это, похоже, только раззадорило. В первую ночь она заставила Эстер и Анадиль сварить зелье, которое превратило воду из озера Добра в липкую грязь из озера Зла, и волшебной волне пришлось ретироваться в канализацию. Варево обожгло им руки, но Софи заставила их вернуться в школу на рассвете и насыпать вшей в постели всегдашников. Вскоре атаки стали такими частыми (в пунше, который подавали на ужин в школе Добра, обнаружились пиявки, во время лекции принцессы Умы на класс напала стая саранчи, на урок фехтования ворвался взбесившийся бык, лестницы в башнях Добра начали душераздирающе кричать с каждым шагом), что половина учителей из школы Добра отменила лекции. Поллукс, спотыкаясь на овечьих ногах, попадал в собственные ловушки, а всегдашники стали бояться ходить поодиночке.
Профессор Доуви ворвалась в кабинет леди Лессо.
– Эту ведьму нужно отчислить!
– Никогдашник не может даже войти в вашу школу, не говоря уж о том, чтобы атаковать её днем и ночью, – зевнула леди Лессо. – Может быть, это вообще какой-нибудь предатель-всегдашник.
– Всегдашник! Мои ученики уже двести лет выигрывают все состязания в этой школе!
– До нынешнего года, – улыбнулась леди Лессо. – И я не собираюсь отказываться от моей лучшей ученицы без веских доказательств.
Пока профессор Доуви строчила безответные послания Директору школы, леди Лессо внимательно следила за Софи: она всё больше отдалялась от соседок по комнате, перестала дрожать на её уроках, а обложки учебников исписала изуродованным именем Тедроса.
– Как ты себя чувствуешь, Софи? – спросила леди Лессо, закрывая ледяную дверь после занятий.
– Всё нормально, спасибо, – неуверенно ответила Софи. – Мне нужно идти…
– Ты стала старостой, придумываешь новую злодейскую моду… откуда у тебя время ещё и на ночные похождения?
– Не знаю, о каких похождениях вы говорите, – сказала Софи, проходя мимо.
– Тебе снятся странные сны?
Та остановилась как вкопанная.
– Какие сны можно назвать «странными»?
– Гневные. Злые. Те, что становятся всё кошмарнее каждую ночь, – проговорила за её спиной леди Лессо. – Ты чувствуешь, словно что-то рождается в твоей душе. Может быть, это чьё-то лицо.
У Софи засосало под ложечкой. Ужасные сны никуда не уходили – и все они заканчивались молочно-белым, размытым лицом. В последние несколько дней вокруг лица стала появляться ярко-красная кайма, словно оно залито кровью. Но она не узнавала его. Она знала лишь то, что с каждым днём злится всё сильнее.
Софи обернулась.
– М-м-м, а что может значить такой сон?
– То, что ты особенная, Софи, – проворковала леди Лессо. – То, что мы все должны тобой гордиться.
– Ой. Ну… ну, может быть, приснилось что-то такое пару раз…
– Сны о немезисе, – глаза леди Лессо вспыхнули. – У тебя сны о немезисе.
Софи уставилась на неё.
– Но… но…
– Беспокоиться не о чем, дорогая. Пока не появились симптомы.
– Симптомы? Какие симптомы? Что произойдёт, если появятся симптомы?
– Ты наконец увидишь лицо своего немезиса. Врага, который становится сильнее, когда ты слабеешь, – спокойно ответила леди Лессо. – Врага, которого ты должна уничтожить, чтобы выжить.
Софи побелела.
– Н-н-но это невозможно!
– Правда? По-моему, вполне очевидно, кто же твой Враг.
– Что? У меня нет никого, кто бы…
У Софи перехватило дыхание.
– Тедрос? Но я люблю его! Вот зачем я это сделала! Я должна вернуть его…
Леди Лессо лишь улыбнулась.
– Я разозлилась! – закричала Софи. – Я не хотела ничего… Я не хочу навредить ему! Я не хочу никому навредить! Я не злодейка!
– Видишь ли, Софи, важно не то, кто мы. – Леди Лессо наклонилась так близко, что слышен был даже её тихий шёпот. – Важно то, что мы делаем. – Её глаза мигали прямо рядом с лицом Софи. – Но, боюсь, симптомов пока ещё нет, – вздохнула она и прошла к своему столу. – Будешь выходить, закрой дверь.
Софи убежала так быстро, что не выполнила просьбу.
В ту ночь Софи не нападала на всегдашников.
«Отпусти его, – повторяла она себе, накрыв голову подушкой. – Отпусти Тедроса».
Она повторяла это снова и снова, пока не изгнала из памяти разговор с леди Лессо. Успокаивающие слова помогли ей заснуть, и она почувствовала, что возвращается к прежней себе. Завтра она будет любить. Завтра она будет прощать. Завтра она снова станет хорошей.
Но ей приснился новый сон.
Она бежала среди зеркал и видела в них своё улыбающееся лицо, длинные золотые волосы и роскошное розовое платье. Последнее зеркало оказалось открытой дверью, и за дверью стоял Тедрос, царственный, в синем парадном костюме, а за ним виднелись шпили Камелота. Она бежала и бежала к нему, но не приближалась ни на шаг, а потом к её возлюбленному медленно поползли смертоносные острые кусты, толстые, фиолетового цвета. В отчаянии она прибавила шаг и всё же сумела пробежать через последнюю дверь, чтобы спасти его. На бегу она потеряла хрустальную туфельку и бросилась в его объятия… Принц расплылся в красно-белой дымке, и она упала прямо в колючки.
Софи проснулась, разъярённая, и прогнала всякие мысли о том, что принца нужно отпустить.
– Сейчас середина ночи! Ты же сказала, что всё кончено! – возмутилась Анадиль, следуя за ней по туннелю.
– Нельзя и дальше делать всё это без цели, – закипала Эстер.
– У меня есть цель, – сказала Софи, резко обернувшись. – Вы слышали? У меня есть цель!
На следующий день всегдашники, придя на обед, обнаружили, что все деревья на их стороне кто-то срубил. Осталось лишь одно – то, под которым когда-то сидели Софи и Тедрос. Вся кора была изрезана ножом, раз за разом выводившим одно и то же слово.
ЛЖЕЦ.
Изумлённые волки и нимфы тут же звоном и воем вызвали учителей и встали цепью посреди Большой полянки, разделив её на две части. Тедрос посмотрел на школу Зла.
– Прекрати это. Немедленно.
Все посмотрели вслед за ним на Софи, которая, как ни в чём не бывало, сидела под заснеженным деревом.
– Или что? – жеманно протянула она. – Ты меня схватишь?
– Вот теперь ты действительно говоришь как злодейка, – презрительно ответил Тедрос.
– Осторожнее, Тедди. Что скажут люди, когда мы будем танцевать на балу?
– Ну всё, вот это уже последняя капля…
– А я-то думала, ты принц, – сказала Софи, направляясь к нему. – Потому что ты обещал пригласить меня на бал на этом самом месте. А принцы никогда не нарушают обещаний.
По обе стороны поляны послышались изумлённые вскрики. Тедрос выглядел так, словно его пнули в живот.
– В конце концов, принц, который нарушает обещание, – Софи посмотрела ему прямо в глаза, – это злодей.
Тедрос ничего не сказал. Его лицо пошло красными пятнами.
– Но ты – не злодей, и я – тоже, – виновато посмотрела на него Софи. – Так что тебе нужно просто сдержать своё обещание, и мы снова станем сами собой. Тедрос и Софи. Принц и принцесса.