– Настоящая принцесса. А теперь прости, но мне пора готовиться к балу.
С этими словами принцесса Агата пропала из отражения, оставив барьер целым и невредимым.
– М-м-м… это уже шестой кусок, – сказала Кико, увидев, как Агата берёт очередную порцию вишнёвого пирога.
Агата, пропустив её слова мимо ушей, сунула пирог в рот, борясь с угрызениями совести. Она расскажет Софи. Да, она расскажет Софи всё, а Софи истерически расхохочется и поставит её на место. Она принцесса? Тедрос – её настоящая любовь?
– Будешь есть? – с набитым ртом спросила Агата.
– А я-то думала, ты прогрессируешь, – вздохнула Кико, отдавая ей свой кусок.
Пережёвывая его, Агата задумалась о том, как же попасть в школу Зла. После первых нападений учителя установили на башни Добра защиту от могрифов, предполагая, что Софи пробирается в школу под видом мотылька, лягушки или кувшинки. Но Софи всё равно нашла дорогу.
«Значит, должен быть другой вход», – подумала Агата. Даже не задумываясь, она поспешила из столовой туда, куда отправлялась, когда ей нужны были ответы.
Агата сразу же заметила новые экспонаты музея Добра. Окровавленная туника Тедроса лежала в витрине с надписью «Испытание века»; рядом висел краткий рассказ о злополучном союзе Тедроса и Софи. На стекле она заметила десятки отпечатков пальцев – должно быть, девочки пожирали тунику взглядами. Борясь с подкатывающей тошнотой, Агата убежала в отдел истории школы, где на десятках карт изображался процесс строительства башен. Она попыталась найти на них секретный проход, но вскоре глаза устали, и она ушла к знакомой нише в углу.
Она прошла мимо всех портретов Читателей и остановилась возле картины, изображавшей её и Софи у озера. На глазах тут же выступили слёзы – она увидела себя и свою когда-то лучшую подругу. В высокой башне Директора школы Сториан готовился писать концовку сказки. Как далеко она уведёт их от этого солнечного берега?
Агата посмотрела на последнюю картину в ряду. Мрачное видение: дети бросают книги сказок в костёр, а лес вокруг них пожирают языки пламени и клубы дыма.
«Пророчество о Читателе», – говорила леди Лессо.
Неужели это – будущее Гавальдона?
Её виски пульсировали, она пыталась понять, что же это значит. Кому так важно, что какие-то дети сжигают книги? Почему Гавальдон так важен для Садера и Директора школы? Как насчёт других деревень?
«Каких других деревень?»
Агата посчитала эти слова Директора школы просто незаконченной мыслью. Мир состоял из таких же деревень, которые находились где-то за пределами гавальдонского леса. Но почему их нет в этой галерее? Почему оттуда не похищают детей?
Шея снова пошла красными пятнами, и она вгляделась в облака дыма, нависшие над нарисованными детьми.
И поняла, что это не облака, а тени.
Огромные, чёрные. Они пробирались из горящего леса в деревню.
И они совсем не напоминали людей.
Её собственная тень на стене вдруг выросла и удлинилась. Агата в ужасе развернулась…
– Профессор Садер, – выдохнула она.
– Боюсь, я не очень хороший художник, Агата, – проговорил он. В руках у профессора был большой чемодан цвета клевера, что и костюм. – Реакция на мою новую картину оказалась не слишком хорошей.
– Но что это за тени?
– Я решил заглянуть сюда, когда обнаружил, что в музее Зла пропали колючки. Иногда злодеи ведут себя именно так, как от них и ожидают, – вздохнул он и направился к двери.
– Подождите! Почему это ваша последняя картина? – настаивала Агата. – Наша с Софи сказка закончится вот так?
Профессор Садер повернулся:
– Видишь ли, Агата, провидцы не могут просто взять и ответить на вопрос. Собственно, если бы я тебе ответил, то в наказание тут же постарел бы на десять лет. Именно поэтому большинство провидцев выглядят такими ужасно старыми. Им требуется совершить несколько ошибок, чтобы понять, что на вопросы отвечать не стоит. К счастью, я сам ошибся лишь однажды.
Он улыбнулся и снова направился к выходу.
– Но мне нужно знать, правда ли Тедрос – истинный возлюбленный Софи! – воскликнула Агата. – Скажите мне, поцелует ли он её?
– Ты поняла что-нибудь, изучая мою галерею, Агата? – спросил Садер.
Агата оглядела чучела животных.
– Что вам нравится, когда ваши ученики туго набиты?
Он не улыбнулся.
– Не каждый герой достигает славы. Но у тех, которым это удаётся, есть кое-что общее.
Судя по всему, он хотел, чтобы она сама догадалась, что же это.
– Они убивают злодеев? – спросила она.
– Никаких вопросов.
– Они убивают злодеев.
– Копни глубже, Агата. Что связывает между собой наших величайших героев?
Она проследила за его стеклянным взглядом и увидела синие флаги, свисавшие с потолка. На каждом из них был изображён знаменитый герой или героиня. Белоснежка, заточённая в гробу. Золушка, надевающая хрустальную туфельку. Джек, убивающий огромного великана. Гретель, толкающая ведьму в печь…
– Они живут счастливо, – неуверенно сказала она.
– Ах, да. Пожалуй, мне надо вернуться к тугому набиванию.
– Подождите…
Агата внимательно посмотрела на флаги и попыталась сосредоточиться. Копни глубже. Что объединяет всех этих героев? Да, они все красивы, добры и побеждают зло, но с чего они начинали? Белоснежка жила в тени мачехи. Золушка была служанкой у двух сводных сестёр. Мама Джека называла его дураком. Родители Гретель бросили её в лесу на погибель…
Вот что у них общего. Не то, как кончалась история.
А то, как она начиналась.
– Они доверяли своим врагам, – сказала Агата профессору.
– Да, их сказки начинались, когда они меньше всего этого ожидали, – сказал Садер, и серебряный лебедь на кармане его пиджака заблестел сильнее. – Окончив школу, они вышли в Бескрайние леса, ожидая эпических сражений с чудовищами и колдунами, и вдруг оказалось, что сказки начались прямо у них дома. Они не понимали, что злодеями могут быть самые близкие люди. Не понимали, что для того, чтобы найти свою счастливую концовку, герой должен сначала поискать у себя под носом.
– Значит, Софи должна искать у себя под носом, – проговорила Агата вслед профессору. – Вот каков ваш совет.
– Я говорил не о Софи.
Агата молча проводила его взглядом.
– Скажи им, чтобы ни о чём не беспокоились, – сказал он от двери. – Я уже подыскал замену.
Дверь закрылась.
– Подождите! – Агата бросилась к двери и распахнула её. – Вы куда-то уезжа…
Но профессора Садера в коридоре не было. Она выбежала в зал с лестницами, но там его не было. Учитель просто исчез.
Агата стояла между четырьмя лестницами. У неё засосало под ложечкой; она явно чего-то не понимала. Неужели сказка совсем не такая, как она думала? Но потом она вспомнила слова, которые по-прежнему крутились в голове, требуя внимания.
У себя под носом.
И тут она увидела след из шоколадных крошек, ведущий к лестнице Чести.
Крошки шоколада змеились по трём пролётам синих стеклянных лестниц, через мозаику из ракушек в коридоре, а потом вдруг исчезали возле мужского туалета.
Агата приложила ухо к инкрустированной жемчугом двери и отшатнулась, увидев, как из комнаты по другую сторону коридора выходят два всегдашника.
– Извините, – пробормотала она. – Я, э-э-э, просто…
– А, это девчонка, которая предпочитает мужские туалеты, – протянул один из мальчиков, и они прошли мимо.
Агата вздохнула и открыла дверь.
Туалеты в башне Чести больше напоминали не уборные, а настоящие дворцы: мраморные полы, фрески с мужчинами-русалками, которые сражались с морскими чудовищами, писсуары с ярко-синей водой и огромные кабинки из слоновой кости с сапфировыми унитазами и ваннами. В женских туалетах невыносимо несло парфюмом, а вот здесь пахло чистой кожей с нотками пота. Следуя за шоколадными крошками вокруг кабинок и полных ванн, Агата ни с того ни с сего задумалась, в какой из них недавно лежал Тедрос, и покраснела, как свёкла. «С каких это пор ты думаешь о мальчиках? И о ваннах? Ты вообще потеряла…»
Всхлип. Из последней кабинки.
– Эй? – спросила она.
Никто не ответил.
Она постучала в дверь.
– Занято, – ответил глухой голос. Неудачная попытка притвориться мальчиком.
– Дот, открывай.
После долгого молчания защёлка на двери открылась. Одежда Дот, её волосы и вся кабинка были перепачканы шоколадом, словно она попыталась превратить туалетную бумагу во что-то съедобное, но вместо этого лишь устроила беспорядок.
– Я думала, что Софи моя подруга! – зарыдала она. – Но потом она отобрала у меня и комнату, и друзей, и мне больше некуда идти!
– И ты поселилась в мужском туалете?
– Я не могу рассказать никогдашникам, что меня выставили! – взвыла Дот и высморкалась в рукав. – Надо мной будут ещё больше издеваться!
– Но есть же другое место…
– Я попыталась пробраться в вашу столовую, но какая-то фея меня укусила, и пришлось бежать!
Агата скорчила гримасу. Она точно знала, что это была за фея. Точнее, был.
– Дот, если тебя хоть кто-нибудь здесь найдёт, тебя отчислят!
– Лучше быть отчисленной, чем стать злодейкой, у которой нет ни дома, ни друзей, – всхлипнула Дот, закрыв лицо руками. – Софи бы понравилось, если бы кто-нибудь с ней так поступил? Что бы она подумала, если бы ты увела её принца? Никто не может быть настолько злым!
Агата сглотнула.
– Мне просто нужно поговорить с ней, – встревоженно сказала она. – Я помогу ей вернуть Тедроса, хорошо? Я всё исправлю, Дот. Обещаю.
Дот перестала всхлипывать, но ещё шмыгала носом.
–