Savonite autem sicut et Cuzalite silvam intermediam hostium furore percepto succidere et vias obstruere ceperant. Sed superveniente exercitu in fugam conversi ad locum tutum confugerunt, ibi despotus sagitta est in pede vulneratus, de cujus tamen salute bene speratur.
Tunc demum reverti nostri ceperunt nihil villarum, nihil domorum intactum relinquentes, omnia ferro et igne consumpserunt. Aiunt beatissime pater qui regionem noverunt si centum militaribus Turciam versus irruissent, non potuisse Turcis graviora damna intulisse.
Sed Dragulae crudelitatem non pertransibo a qua toti orbi notissimus est. Nam manibus suis membratim captos Turcos dividens ad palos frusta figebat, inquiens: cum haec Turci venientes viderint, territi terga nobis dabunt et fugient; hic est ille qui silvas impalatorum hominum fecit.
Asserunt primi hujus regni eum ultra centum millia hominum cum waivodatui Transalpino praeesset, palis et aliis horrendae mortis suppliciis occidisse, ob quam rem majestas regia ipsum XV annis in artissimo carcere tenuit, sed nec ibi feritatis oblitus mures capiebat, et membratim divisos parvis ligneis claviculis, prout homines palis consuevit, affigebat.
Tandem vero superiori anno liberum fecit et ad expeditionem in Turcos destinavit, quibus singulari est terrori. Addit nuntius jussu bassae Alibek tenere se in Montibus Nigris. Ipsum vero post ubi subvenire Sabocz nequivit regressum ad consulendum caesarem.
Ex his clare intelligitur quanti commodi obtentio Sabocz esse jam ceperit, ex qua non solum incursiones Turcorum prohibitae sunt, sed contra eos incursiones paratae, quantaeque utilitatis r[ei]p[ubli]cae Christianae sit allatura, cum ex illo loco quicquid in regno Bozne et vicinis regionibus Turcus possidet turbari maxime possit.
Verum etiam considerandum puto quam gravi animo haec Turcus sit laturus, et quo apparatu in vindictam nisi ei potenter obviatum fuerit exiturus. Regia majestas dispositis qui Sabacz reaedificent, et magis quam prius muniant, quique pontes super Savo et Danubio componant. Data aliquali respiratione militibus qui sub Sabacz fuerunt, huc velocissime concessit percepto obitu regentis Castrum Budensem, in cujus manu omnis regius thesaurus erat; sed et thesaurarius vir magnus et potens hesterno die cum magna exequiarum pompa et honore praesentiae regiae sepultus est.
His ordinatis et quibusdam aliis occurrentibus negotiis ad prosequendum quae cepit, paucis post diebus convolabit. Nam et pontes ipsi jam parari ceperunt, exercitus quoque non longe a Bello Grado existit. Spero in Dei bonitate quod Serviam maxima in parte prius quam Turchus occurrere possit devastabit.
Tandem cum aquae excreverint quemadmodum prius conceperat in regnum Transalpinum cum Moldavis et ipsius Vualachiae majoris exercitu convenire intendit. Si autem has tantas impensas diu sufferre posit, non est opus, ut amplius replicem: si quid acturi sunt quibus attinet, moras tollant, quia nocuit semper differre paratis.
Comendo me humiliter pedibus beatissimis vestrae sanctitatis quam Altissimus conservare dignetur in aevum pro felici regimine ecclesiae suae sanctae.
Bude VIIa Martii MoCCCCLXXVI.
Eiusdem vestrae sanctitatis
humillima creatura
G. episcopus Agriensis.
Дракула защищает Трансильванию
Документ, рассказывающий о войне с турками летом 1476 года на территории Молдавии и Трансильвании, интересен не только подробностями войны. В глаза бросается имя, упомянутое в первых строчках: «Докладывает Ладислав, фамилиар воеводы Дракуглии».
В этом документе прозвище Дракулы в очередной раз исковеркано, но гораздо важнее, что здесь упомянут ещё один человек — «фамилиар» Дракулы.
Слово «фамилиар» обозначает того, кто постоянно живёт в чьём-нибудь доме на правах члена семьи и зачастую является слугой хозяина дома, поэтому можно с уверенностью сказать, что речь идёт о сыне Дракулы — Владе-младшем. Слово «фамилиар» Владу-младшему очень подходит, поскольку он был незаконным сыном, но оказался принят в семью, которую отец создал со своей законной венгерской супругой. Вдобавок Влад-младший состоял у отца на службе, так что всё сходится.
Как видно, «фамилиар Ладислав» был послан Дракулой в Молдавию с поручением к князю Штефану, и здесь опять всё кажется логичным — кому как не сыну Дракулы представлять интересы отца при встрече со старым отцовским другом.
Влад-младший выполняет поручение, возвращается и пишет отчёт о событиях в Молдавии, но не считает полученные сведения секретными, поэтому даёт почитать отчёт кому-то из знакомых.
Именно поэтому отчёт и сохранился. Текст, который приводится в сборниках, это пересказ письма, сделанный кем-то из современников на итальянском языке. В настоящий момент документ хранится в государственном архиве в Венеции, то есть автор пересказа, судя по всему, был венецианцем и имел отношение к дипломатическим делам.
О том, что это именно пересказ, свидетельствует абсолютно нетипичное начало письма. По правилам этикета оно должно начинаться с приветствия адресату, но приветствия нет, а вместо этого мы читаем: «Докладывает Ладислав, фамилиар воеводы Дракуглии». Подписи тоже нет, а дата стоит в начале, что опять же не характерно для корреспонденции тех времён. Дату ставили в конце.
В общем, «фамилиар Ладислав» точно не сам составил итальянский текст, которым мы теперь располагаем. И итальянцем этот «фамилиар» не был. А вот знакомство с итальянцами водил.
События, описанные в рассматриваемом нами документе, непосредственно предшествуют битве Штефана с турками в Белой Долине (в Валя Албэ). Бой состоялся 25-26 июля и известен также под названием Битва при Рэзбоень.
Сама битва в тексте не упомянута, но мы можем задаться вопросом, был ли Влад-младший её свидетелем. Если судить по фразе в начале документа, то был, ведь там сказано, что Влад-младший прибыл «прошлой ночью из Молдавии, откуда 10 дней тому назад уехал».
Путём нехитрых вычислений получаем, что Влад-младший покинул Молдавию 29 июля. То есть через 4 дня после начала битвы.
Куда прибыл Влад-младший, мы не знаем, но, принимая во внимание продолжительность пути, можно предположить, что он прибыл в Буду (венгерскую столицу). 10 дней вполне хватало всаднику, чтобы проделать долгий путь из Молдавии.
В Буде, конечно же, заинтересовались бы сведениями о большом сражении с турками, но, как уже говорилось, в отчёте ничего такого нет. Вместо этого в тексте подробно рассказывается, как Штефан с малым количеством людей отошёл к крепости Нямц, неподалёку от которой находится Белая Долина. В этой долине Штефан потерпел от турок сокрушительное поражение, что и послужило поводом для того, чтобы часть местности получила новое название — Рэзбоень.
Получается, Влад-младший знал об этом, но в отчёте выразил уверенность, что Дракула с венгерским военачальником Штефаном (Иштваном) Батори соединятся с войсками Штефана Молдавского и вместе разобьют турок. Может, о битве потому и не говорится, что она закончилась плохо?
Если бы в Буде узнали о поражении, то могли отдать приказ об отмене совместных действий венгерской и молдавской армий. Таким образом был бы потерян шанс на реванш, а это не было выгодно ни Штефану, ни Дракуле. Штефан рассчитывал на венгерскую помощь, а Дракуле это объединение было нужно ради совместного похода в Валахию, чтобы вернуть трон.
В то же время у Штефана были очень серьёзные основания сомневаться в том, что совместная операция состоится. Летом прошлого (1475) года он собирал свои войска близ города Яссы, ожидая, что король Матьяш пришлёт Дракулу с войсками в Молдавию для совместного похода в Валахию и далее — на турецкую территорию. Однако никто так и не явился.
И вот летом 1476 года 90-150 тысяч турок во главе с султаном Мехмедом сами пришли в Молдавию, теснят войска Штефана, а венгерская помощь застряла где-то в Трансильвании и обещает «скоро». Далее Штефан, располагая очень малым числом людей, готовится к сражению в Белой Долине (при Рэзбоень), а помощь всё не идёт. Он проигрывает битву, а помощь всё не идёт... Представьте его психологическое состояние. Примерно такое же было у самого Дракулы, когда он летом 1462 года, теснимый 100-200 тысячами турок, тщетно ждал помощи из Венгрии.
Судя по всему, миссия Влада-младшего в Молдавии заключалась в том, чтобы убедить князя Штефана: «старый друг Влад» обязательно придёт, он не бросит князя Штефана один на один с турками, придёт и поможет, а единственное, что этому мешает — скоро ожидающееся вторжение турок в Трансильванию. Ясно, что это вторжение надо будет отразить и лишь после идти в Молдавию.
Не случайно в тексте рассматриваемого нами документа сказано следующее: «Он (Дракуглиа) велел передать воеводе Стефану, что (пока) не отражён натиск Турка (султана), поэтому они (с Иштваном Батори) не явились объединиться с ним (Стефаном) вместе со всеми своими людьми, и что через 6 дней после его (султана) ухода или позже они явятся на соединение со всеми (своими силами) к упомянутому воеводе. И ничего другого не ожидается, кроме как встречи...»
Сложно сказать, как Влад-младший убеждал старого отцовского друга и что говорил. Однако вскоре после битвы при Рэзбоень уехал в Буду. Проезжая через Трансильванию, он встретился с отцом, а отец вполне мог повелеть сыну не болтать в Буде лишнего — пусть узнают о поражении позже. Но о молчании же мог просить и Штефан.
То, что король Матьяш всячески затягивал начало совместных действий Дракулы и Штефана, подтверждает даже королевский советник Габриэль Рангони, чьё письмо к папе римскому было рассмотрено в предыдущей статье. Рангони пишет, что королю «следует исключить задержки, так как ранее он (король) постоянно препятствовал отъезду подготовленных (воинов)».