ика и стратегия не новы! Вы по дешевке выкупали акции, подписывали кабальные для ваших «партнеров поневоле» договора, через подставных лиц вынуждали владельцев предприятий брать огромные кредиты, влезать в долги, а потом разоряли их и получали практически за бесценок их активы. Впрочем… у нас не экономический ликбез, речь идет о том, что Стелла решила подыграть вам.
– Второй раз! – широко улыбнулся Ростовцев. – Надеюсь, вы не станете упрекать меня в недозволенных приемах? Таковы правила, пусть и неписаные. Бизнес – площадка для взрослых игр. Не уверен – не суйся. В клетку к тиграм можно входить только опытным дрессировщикам. Если вас съедят, сами виноваты!
– Знакомая песня. Закон русской рулетки распространяется и на деловую сферу! «Пусть проигравший плачет!» Или стреляется.
– Я – игрок! Такова моя сущность. Разве не таковы мы все? Чемпионом становится кто-то один. Боитесь поражения – оставайтесь зрителем, болельщиком… кем угодно. Каждый сам делает свой выбор.
– И поэтому вы положили ножницы, которыми отрезали у Стеллы прядь волос, в карман своего пиджака, а сами волосы втихаря сунули в сумочку Лики, – с иронией произнес сыщик. – Поступок, достойный восхищения!
Ростовцев изменился в лице, выпрямился.
– Как… какие ножницы? Какие волосы? Это уж слишком! До сих пор я слушал ваши бредни… они меня развлекали. Но…
– Лика подтвердит, что нашла ножницы в вашем кармане, – перебила его возмущенную тираду Ева. – Помните, вы в ту ночь опрометчиво накинули ей на плечи свой пиджак? А про важную улику забыли. Память подвела? Или так и было задумано? Может, вы случайно положили волосы Стеллы вместо своего кармана в дамскую сумочку? Просто перепутали! Бывает…
– Почему вы их не выбросили? – спросил сыщик. – Не успели? Кто-то помешал? Что вам стоило оставить отрезанную прядь на полу, например?
Ростовцев машинально смахнул испарину со лба, он даже не возражал.
– Не помните? – сочувственно покачала головой Ева. – Бедняжка! Это ведь у вас с детства.
– Подождите, – взмолился бизнесмен. – Остановитесь! Что… вы специально меня морочите? Почему же Лика молчала, если… если…
– Она боится вас, неужели не понятно? И вчерашнее происшествие в китайском ресторане подтвердило ее худшие опасения.
– Я не убивал Стеллу. Она дважды помогла мне, а к шантажу я привык. Кое-кто не раз пытался «наехать» на меня, но со мной вымогательство не проходит! Стелла бы не рискнула… там, в «Элегии» она даже не подала виду, что мы знакомы. И я тоже. Зачем бы я стал ворошить прошлое в такой неподходящий момент?
Смирнов и Ева добились своего, привели собеседника в замешательство, теперь он будет сговорчивее.
– Скажите правду, Альберт, – Ева серьезно посмотрела ему в глаза. – Зачем вы вчера пригласили Лику в ресторан, обещали ей свидание с отцом, а сами устроили дурацкий маскарад? Рикша, Дракон, нелепые обвинения, мнимое отравление? Зачем это все?
Последние слова доконали Ростовцева.
– Рикша? – растерянно переспросил он. – Свидание с отцом… отравление? Что за… дребедень?! Все было совсем не так! Клянусь! Может быть, кто-то другой страдает провалами в памяти? Честно говоря… когда я увидел в зале Лику, то решил, что она сама устроила эту глупую встречу. Женщин порой трудно понять, и… мне пришло на ум, что со мной сыграли злую шутку.
– Как вы там оказались?
– Ну… мне кто-то позвонил… судя по голосу, мужчина, предложил прийти в тот самый китайский ресторан, – неохотно признался Ростовцев.
– Он назвал себя?
– Как вам сказать? Вы же… да ладно, думайте, что хотите! В общем, он… вызвал меня на поединок. Сражение над бездной! Вот такая ерунда получается…
Смирнов недоверчиво хмыкнул, но Ева вся превратилась в слух.
– Над бездной? – эхом повторила она. – Впечатляет. Что, так и сказал?
– Ну… я уже не припомню, кто из нас что говорил, – с досадой дернул подбородком Альберт Юрьевич. – Кажется, я узнал его.
– Кого?
– «Канатоходца»… это человек-призрак из моих снов. Теперь вы будете считать меня шизофреником? Но я… вполне нормален. Бывают же… необъяснимые явления?
– Да-да, – с готовностью подтвердила Ева. – Еще как бывают! А почему вы не отказались от… поединка?
Ростовцев тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.
– Наверное, понадеялся, что на сей раз образ, который меня преследует по ту сторону сознания, проявится в реальной жизни; я, наконец, увижу его вблизи… смогу понять, что нас связывает. И потом… я никогда не отклоняю брошенный вызов, независимо от того, исходит он от человека, или… от самой судьбы. Трусость – все равно, что смерть, даже хуже.
Ева внимательно посмотрела на него.
– Какой он, «канатоходец»? – спросила она без тени сомнения во взгляде.
Эта ее уверенность в том, что его слова вовсе не болезненные фантазии, покорила Ростовцева, побудила раскрыться. Его «прорвало», – он сначала невнятно, а потом все более подробно пустился описывать «канатоходца»: образ акробата на канате, протянутом над пропастью.
– Он словно мое отражение в зеркале, мой двойник! – торопливо говорил бизнесмен. – Иногда «канатоходец» приходит как бы наяву… и мы… беседуем. Он держится в стороне… в какой-то туманной дымке.
– Его кто-нибудь видит, слышит, кроме вас?
Ростовцев сокрушенно покачал головой:
– Не знаю. Наверное, нет. Допускаю, что тот телефонный звонок возник в моем воображении. Но я все равно пришел… сидел около получаса за столиком… никого не дождался и уже собрался уходить, когда увидел Лику. Тогда… мне подумалось, а не ее ли это затея? И я остался.
– Вы не узнали ее по голосу, приняли за мужчину? – засомневалась Ева.
– Голос изменить – не проблема, – махнул рукой Альберт Юрьевич. – Попросила кого-нибудь подыграть… или воспользовалась техническими средствами. Одна неувязка… про «канатоходца» Лика не знала.
– А тот… человек так и представился… я, мол, «канатоходец»?
Ростовцев пожал плечами, задумался. Его надменность испарилась, уступила место тревожной растерянности.
– Кажется, я сам спросил его… он не стал возражать.
Всеслав молчал. Канатоходец! Цирк, да и только! За кого Ростовцев их принимает? За простофиль, которые поверят любой галиматье?
Между тем, Ростовцев вспомнил последнюю фразу звонившего.
– В конце он сказал… «Я покажу тебе свою добычу!» и… назвал место, где мы встретимся.
– Как прикажете вас понимать? – не выдержал сыщик. – Выходит, Лика всех ввела в заблуждение? Прикинулась каким-то мифическим «канатоходцем»… выдумала рикшу и все прочее? Зачем? От скуки или… хотела вас спровоцировать? Чего она ждала, на что рассчитывала? И кто тогда убил артиста из фольклорного шоу? Мадемуазель Ермолаева была со мной почти до рассвета… я отвез ее домой и сидел с ней, пока она не успокоилась и не уснула. Я запретил ей отвечать на телефонные звонки и открывать кому бы то ни было дверь. Если она придумала Дракона, то за какие грехи погиб тот, кто его изображал в ночной феерии? Разве что у Лики есть сообщник. Логично?
Он сыпал вопросами, а сам обдумывал следующий ход. Ростовцев выглядел взволнованным и тоже о чем-то размышлял.
– Как бы широко не расходились круги по воде, всегда есть камешек, который их вызвал, – произнес он.
– Этот камешек – Лика! – подхватила Ева. – Все круги имеют центром ее персону!
– А Стелла? А китаец, который участвовал в шоу? – спросил Смирнов.
Она не нашлась, что сказать, и молча опустила глаза.
– Я бы очень хотел разобраться, – выдохнул Ростовцев.
– Тогда сделаем так…
ГЛАВА 30
Из бара они поехали на Неглинную. Смирнов и Ева отправились к Лике, Альберт Юрьевич остался внизу, в своей машине, которую припарковал в соседнем дворе.
– Сколько мне ждать? – спросил он.
– Полчаса, не больше. Думаю, за это время мы управимся. После того, как мы выйдем, действуйте, как договорились.
Лику они застали в плачевном состоянии – лихорадочный румянец на бледном лице, под глазами синяки, волосы кое-как собраны на затылке. Она куталась в шерстяную шаль, зябко вздрагивала.
– Есть новости? – спросила. – Мой отец не объявился?
– Вы верите, что он жив? – в свою очередь, поинтересовался Смирнов. – Как трогательно.
– Но… кто же тогда мне звонил, предлагал встретиться?
– А то вы не знаете!
– Если бы я знала… – Она осеклась, закусила губу.
– То что бы сделали? Продолжайте…
– Ничего.
Ева молча наблюдала за этим сражением между мужчиной и женщиной, сыщиком и его клиенткой.
– Хотите послушать историю своей семьи, Анжелика Александровна? Уверен, вы осведомлены гораздо лучше, чем я, – заявил сыщик. – Но все же… положение обязывает: вы платили, я работал, теперь должен отчитаться. Дело закончено, госпожа Ермолаева!
Смирнов обожал театральные эффекты, это было частью его игры, от которой он получал удовольствие. Развлекался.
Лика не ожидала услышать подобного, ее глаза сверкнули, губы приоткрылись от изумления.
– За… закончено?
– Целиком и полностью. Вы поручили мне расследовать, что вокруг вас происходит. Не так ли? Я справился со своей задачей. Прикажете говорить?
Она, побледнев еще больше, кивнула. Куда ей было деваться?
– Я изложу суть в общих чертах, – начал Всеслав. – Обилие мелких деталей только мешает восприятию основной идеи. Итак… некто по прозвищу Черный Дракон создал подпольный игорный бизнес и успешно управлял им, пока… не покинул сей многострадальный мир ради вечного покоя. Деньги текли рекой, «придворные» дрожали от одного взгляда своего повелителя, а конкуренты не смели сделать лишнего вздоха. И вдруг… всесильный владыка потерял бразды правления, а затем и жизнь. Почему? Оказывается, все случилось после того, как от него ушла сила. Можно верить в это, можно не верить… однако, существует молва, будто бы вся мощь Дракона заключена в жемчужине…
Смирнов сделал длинную паузу и выразительно посмотрел на Лику. Она молчала, ее лицо застыло, стало непроницаемым, словно маска. Зато Ева горела от нетерпения услышать продолжение.