Какой ещё стороне или силе нужен дракон Иллы? Или не дракон? И зачем для этого им понадобился именно я?
Ближе к вечеру мне пришла ещё одна дельная мысль. Я велел старосте вновь принести его книгу предка. Чтоб посмотреть на неё с нового взгляда. Теперь я разгадываю не секрет маленькой принцессы. Теперь это секрет четырёх, уверен великих родов Междуморья. Родов давно канущих в лету, но как это бывает с нелюдями возродившимися. Теперь меня интересовал не только драконий замок, девицы и драконы. Я внимательно искал другие странные события, особенно те что могли быть связанны с нелюдями.
Подчерк предков старосты был неумел и коряв. Разобрать некоторые фразы удавалось с трудом. Но этот фрагмент я нашёл не по записям, а по рисунку. На странице книги был нарисован человек… я думаю, что это человек, рисунок был очень грубым и неумелым. Но за спиной у этого человека были крылья и художник не пожалел сил чтоб раскрасить их красным.
Текст, который удалось разобрать гласил: «Четвёртого дня, пастухи опять встретили того безумного старика. Не ведаю, какая сила влечёт этого проходимца к нашему селению. Пастухи, завидев его, вновь обкидали камнями. Да только этот глупец не убёг, а упал на траву и стался рыдать безутешным плачем. Вдова Ларена сжалились над юродивым, и дала воды и хлеба и пустила в сарай обсохнуть. А утром когда стала гнать его восвояси, он снова взялся выть, а потом словно обхватил его пламень жгучий, да раскрыл он сий пламень будто крылья. И будто огонь этот не жёг безумца вовсе, не кричал он болью, а наоборот улыбался и на руки свои глупо пялился. Только огонь тот взаправдашний был. Сарай вдовы тут же занялся, да и на дом быстро пламя кинулось. Пока дом тушили, безумец пропал бесследно. Но тебе сын мой нужно помнить о нём и опасаться. Волос его сед, но прежде был рыжим. И глаза зелены как и у молодых зелены не бывают….»
Дальше шло описание одежды и где странного старика видели. Запись была сделана сто восемьдесят шесть лет назад, так что вряд ли мне доведётся столкнуться с этим же типом. Но… и картинка и описание явно говорили, что сюда захаживал потомок владык долин Иянь — феникс. Видимо был он болен. Но самым интересным для меня было иное. Предку старосты казалось, что феникса сюда что-то влекло. Замок дракона? Но девицы и дракона в замке тогда не было, они появились… Я перелистнул несколько страниц. Да! Они появились через несколько месяцев. Точнее в записях было не понять.
Утром я вновь отправился к Илле. К Илле и Арис. Мне казалось, что я стою на пороге разгадки. Всего один шаг и полная картина этой старой и очень запутанной истории сложится перед моими глазами.
Трактирщик расстарался. Корзину с завтраком собрал как на званый пир. А ещё кланялся и приговаривал:
— Вы уж сэр рыцарь принцессе-то скажите пусть сама к нам не хаживает. Вчерашние вои то не поехали на дракона. Устрашились да домой коней повернули. Пусть в замке сиживает. Мы ей и так пирожков самых свеженьких сослать можем.
Его беспокойство было понятно да Арис, не получила своих коней, теперь деревенские боятся потерять скот.
— Недолго уж осталось дел, Фанар. Не более седмицы и минует вас беда ваша со зверем. Скоро уж.
Илла
28. Рискованный шаг
Илла
Всю дорогу до драконьего замка я ехал сильно задумавшись. У меня в голове крутились отдельные кусочки загадки. Четыре рода нелюдей: кровопивцы, чревоходцы, двуликие и фениксы. После книги старосты я был уже абсолютно уверен, что четвёртый род владык долин Иянь именно фениксы и горящая птица на мозаике обозначает именно их. Что это были за семейства? Я достаточно подробно знал историю королей Междуморья и правителей Дьямары, кровопивцы и чревоходцев. В книге старосты упоминалось несколько возрождённых двуликих и один безумный феникс. Которого притянуло сюда какой-то силой?
Впрочем, все мои раздумья улетели прочь, как только я увидел Иллу. Что-то изменилось. Я внимательно наблюдал, но пока ни как не мог подчеркнуть, что именно. Она будто смотрелась старше, решительней… А ещё Илла была на меня обижена. Прекрасная принцесса посчитала оскорблением, что я не выражаю нестерпимого желания вести её под венец. И мои доводы она кажется не слышала. Но… Драконица при этом пока молчала. Я старался не спускать глаз с обоих и в какой-то момент меня осенило, драконица сегодня повторяет жесты Иллы. Мимика ящеров бедна, да и иная гибкость и размеры сильно меняют движения, но сегодня драконица вместе с Иллой отворачивалась, наклоняла голову на бок… в одно и то же время. Я расположился так, чтоб видеть их обоих одновременно. Илла сидела напротив меня в своём кресле, а драконица дальше на несколько десятков саженей на стене. Это настолько поразило меня, что я, кажется, выпал из разговора.
— Сэр рыцарь! Вазгар! — Илла смотрела на меня обеспокоенно. — Кажется, вы отвлеклись.
Я постарался улыбнуться. Ничего неправильного в слаженности действий двух тел двуликой не было. Просто… Понимать и видеть это было разные вещи. И сейчас, наблюдая своими глазами громадного дракона повторяющего движения хрупкой девушки… я невольно осознавал всю силу маленькой Иллы. Силу, которой многие поколения лишали наивных юных наследниц двуликих.
— О чём вы так задумались, сэр рыцарь?
— Вы ведь уже попробовали управлять зверем?
Илла фыркнула и отвернулась. Арис повторила её жест пусть и более грубо.
— У меня не получилось!
— Получилось. Просто не до конца!
Она испуганно оглянулась, вглядываясь в зверя.
— Не вижу ни каких изменений. Такой же огромный абсолютно дикий зверь. Монстр!
Я задумался. Сегодня мне казалось, что от неприятных вестей Арис уже не кинется на меня с огнём, Илла уже сколько-то сдерживает её. Или я так себя уговариваю? Но всё же я решил рискнуть:
— Илла, вы сами как полагаете? Вы достаточно взрослая сильная женщина, чтоб уметь спокойно воспринимать пусть и неприятную, но правду. Или вам пока лучше оставаться в неведении?
Вопрос был с подвохом. Мало кто в такой формулировке предпочтёт не знать о чём идёт речь. А Илла уже показалась мне внутренне довольно упрямой натурой.
— Говорите.
Возможно я делаю огромную ошибку… И сейчас меня просто спалят.
— Принцесса Илларис, вы не человек. Вы возрождённый потомок величайшего рода нелюдей — двуликих. Это их замок и их мозаики рассказывают о четырёх великих семьях нелюдей. Этот дракон не зверь, она ваше второе тело. Просто она появилась у вас недавно, и пока вы не наловчились ею управлять. Своим человеческим телом вы ведь тоже учились владеть постепенно: ходить, говорить. Никто другой, ни один мужчина, никогда не способен управлять вашим драконом. Скорее всего вам лгали, что Регур управлял драконом прабабушки. В этой ситуации это невозможно. Полагаю, он просто договаривался с ним. Что, уверен, действовало не всегда, так что пришлось скрывать не мало лишних смертей.
Илла смотрела на меня ошарашено. Мимику дракона было трудно прочитать, но она тоже замерла глядя на меня. Останавливаться было нельзя и я сделал ещё один, скорее всего очень опасный для меня шаг:
— И, Илла, если вам станет от этого легче, я тоже не человек. И мой род тоже есть на вашей мозаике.
Илла вжалась поглубже в кресло:
— Вы чревоходец?
Я помотал головой:
— Кровопивец.
Глаза её распахнулись в каком-то первобытном ужасе:
— Вы пьёте кровь людей?
— Только когда нужно залечить смертельные раны или болезни. Довольно редко.
— И вы приехали сюда….
— Как и сказал, чтобы помочь вам. Я услышал о леди, попавшей в беду и селянах страдающих от дракона, и приехал помочь. Но как понимаете, зять для короля из меня не выйдет. Ваш венценосный дедушка будет категорически против.
Илла некоторое время смотрела на меня растерянно.
— А… — она уже открыла рот, но спрашивать передумала
Было видно, как она размышляет, вглядывается в меня внимательно. Как растерянность покидает её, уступая место особенной решительности. Арис за её спиной подняла голову и медленно облизнулась. Илла потупила глазки:
— Вы правы, я попыталась управлять драконом. Я старалась. Только у меня не получилось справиться с ней. Но, кажется, я знаю, что мне поможет. Поцелуйте меня! По-настоящему!
Вазгар пришёл не слишком рано, но и не заставив себя ждать. Снова корзинка с завтраком, чарующий аромат пирога, и ещё более завораживающие кудри на холодном осеннем ветру, и взгляд. Его бледность совсем прошла. Он улыбался, говорил комплименты мне и моему чудовищу.
— Вы сегодня как-то особенно спокойны. Вам очень идёт.
Меня грызла мысль, что этот великолепный рыцарь совсем не хочет на мне жениться. Но с другой стороны было бы обидно, если бы он был рядом со мной из-за обещанного титула, а так он рядом… Почему?
— Я вам нравлюсь, сэр рыцарь?
Он улыбнулся и отвёл взгляд:
— Вы невероятны Илла! Нужно быть слепцом или отъявленным глупцом, чтоб не восхититься вами, не очароваться вашей силой и выдержкой, не плениться вашей красотой.
Тогда почему?
— Вы женаты? Обручены и поклялись некой даме в верности?
— Нет. — Он на несколько мгновений задумался, поглядывая то на меня, то на моё чудовище — Вы прекрасны Илла. Но я совсем не хочу быть зятем короля. Это не моё! Позвольте мне остаться лишь вашим рыцарем. Подчините дракона и выбирайте любого. Никто не сможет вам отказать! Никто не сможет повлиять на ваш выбор!
Крайне благороден, крайне обходителен… И снова наказ справляться самой… Почему?
— Вы так настойчиво велите мне самой подчинить зверя. Почему? Допустим, вы не жаждите судьбы при дворе. Но может мне просто нужно подождать другого рыцаря? Разве это женская судьба управлять лютым зверем? Разве девице не правильней быть слабой и покорной?
Некоторое время он смотрел на меня, будто что-то высматривая, потом улыбнулся. Живо, задиристо, искристо.
— А вы хотите ждать? Сколько? — потом рассмеялся — Илла, не путайте слабость с нежностью. Слабость это не способность дать отпор. Нежность способность уступать, действовать мягко. А слабость… Если девица это ребёнок ещё не доросший чтоб называться женщиной, то да она может быть слабой. Дети имеют такое право. А если девица это всего лишь женщина пока не вышедшая замуж, но уже полностью взрослая и готовая быть женой и матерью, то нет. Мать это всегда очень сильный человек. Сильный, но нежный.