– В чём дело? – спокойно поинтересовался король, ловя взгляд феи.
Туан тут же её отпустил и согнулся в поклоне. Виола, бросив на него обиженный взгляд, повела плечами, расправила подол платья и наябедничала:
– Дамиан меня не впускает. Он там заперся вместе с ней и не впускает. Меня.
Ромион вздохнул и взялся за ручку. Дверь не поддалась.
«И за что мне всё это?» – устало подумал король, а вслух позвал:
– Дами!
За дверь не отозвались. Ромион почувствовал, что ещё вот-вот и провалится сквозь землю от стыда. Пять лет стараний, чтобы собственный двор начал тебя уважать – и вот, сначала заколдованная девица на свадьбе выставляет тебя идиотом, а потом ты топчешься перед запертой дверью своих же покоев, а твой брат уединился там с этой девицей. Между прочим, это конец её репутации.
Последнее Ромиона особенно развеселило.
– Дамиан, не валяй дурака! Клянусь, я сломаю эту демонову дверь, хотя мне будет её очень жалко!
Некоторое время с той стороны по-прежнему царила тишина, и Ромион уже собрался действительно отдать приказ высадить дверь. Или спалить – раз уж под рукой так удобно оказался дракон. Но тут замок щёлкнул, потом звякнуло снимаемое заклинание, и дверь распахнулась настежь. На пороге возник Дамиан.
– Ты предатель!.. – завопила фея, но Ромион щёлкнул пальцами, и крик оборвался.
– Дами… – начал было король, но тут Виола смахнула его заклятие и закричала ещё громче:
– И ты тоже! Всё! Развод и девичья фамилия, понял?!
– Виола, не сейчас! – рявкнул Дамиан, и фея неожиданно замолчала. – Ромион, прости, но я не могу позволить тебе войти.
– То есть? – опешил король. – Это мои комнаты…
Дамиан быстро кивнул.
– Конечно. Я сейчас же перенесу её в лабораторию…
– Если ты о моей невесте, – начал Ромион, но Дамиан снова его перебил:
– Она должна была оставаться крысой! – с жаром воскликнул он. – Она и была крысой! На ней до сих пор какое-то заклинание, и пока я не пойму, какое, ты к ней не подойдёшь.
Ромион поднял взгляд к потолку и тихо вздохнул. Мир стремительно сходил с ума.
– Дамиан. Отойди немедленно или мне придётся арестовать тебя за неподчинение.
Бывший Тёмный Властелин изогнул брови и усмехнулся.
– Да? Ты же понимаешь, брат, что я сильнее всех твоих стражников и магов?
– С вашего позволения, мой король, – начал было капитан гвардейцев, положив руку на меч. – Мы сейчас же…
– Помолчи, Гавин, – устало перебил Ромион. – К сожалению, он прав. Дамиан, я последний раз по-хорошему прошу тебя внять голосу разума и отойти. Я сам в состоянии решить, что делать с моей невестой.
– Прости, брат. – Дамиан остался стоять.
Ромион снова посмотрел на потолок, тяжело вздохнул. И повернулся к Дамиану.
– Я твой король, и я приказываю тебе отойти, – в голосе у него больше не было ни усталости, ни просьбы. Один только холод. – Повинуйся.
Пол вздрогнул. Косяк под руками Властелина задрожал, зашатались на стене картины, зазвенела под потолком люстра…
Склонив голову, Дамиан посторонился.
– Как прикажете, Ваше Величество.
И снова стало тихо.
Не говоря больше ни слова, Ромион прошёл в комнату. За ним попыталась войти и принцесса фей, но Дамиан резко выставил руку.
– Дами! – обиженно прошипела Виола.
– Уведи её отсюда, – приказал Дамиан Туану. – Немедленно.
Судя по возмущённым крикам, дракону это было сложно, но он справился – в комнату фея не вошла, а её голос скоро стих. Снова вздохнув, Ромион на время выбросил это из головы. Извиниться перед принцессой он всегда успеет. К тому же, она жена Дамиана – вот пусть он с ней и разбирается.
У Ромиона теперь была своя… супруга.
Девушка без движения лежала на постели в королевской спальне. Всё ещё в свадебном платье – естественно, ей ведь занимался Дамиан и, конечно, он не озаботился даже ослабить ей шнуровку корсета.
Ромион остановился у изголовья кровати, глядя на суженую.
– Что с ней?
– Заклинание, которому я не знаю… – начал было Дамиан, но Ромион взмахом руки остановил его.
– Я спросил, что с ней, а не с её заклинаниями. Почему она до сих пор не пришла в себя?
– Я её усыпил, – признался Дамиан, не поднимая головы и внимательно разглядывая узоры на ковре.
– Ну конечно, – выдохнул Ромион, садясь на постель рядом с девушкой и невольно с любопытством разглядывая её. Всё, что королю запомнилось с церемонии – рост невесты. Сейчас, когда девушка лежала, не так бросалось в глаза, какая она высокая. Зато Ромион обратил внимание на её руки – первое, на что он всегда смотрел у женщин. Руки бывшей крысы были такими, что сразу становилось ясно: ни на чём она не играет. Один ноль не в её пользу.
Красавицей её бы тоже никто не назвал – скорее, милой. Нос чуть крупноват, рот слишком большой, скулы сглаженные, а щёчки наоборот, выделялись. Миленькие такие щёчки. И волосы – длинные, золотистые. «Забавно, а крысой она была чёрной», – подумал Ромион. Больше в девушке ничего примечательного не нашлось. Ромион, конечно, прошёлся взглядом по её фигуре, но глухое свадебное платье большого размаха для воображения не давало… А, впрочем, и так было понятно, что грудь и бёдра у девушки не такие выдающиеся, как Ромион предпочитал.
«Ладно, я тоже не красавец», – с усмешкой подумал король, убирая со лба девушки длинный волнистый локон.
– Разбуди её.
– Ты уверен?.. – встрепенулся Дамиан.
– Разбуди. Её.
– Да, мой король. – И в то же мгновение ресницы девушки затрепетали.
На секунду Ромион почувствовал панику. Обычно девушки не вызвали у него не то что страха, а даже удивления (разве что за редким исключением). Скорее, они давно стали для короля рутиной. Приятной, но всё-таки рутиной.
Но эта была не просто девушка, а… жена. Ромион не хотел, но помнил, как омерзительно обращался со своей королевой отец; и помнил, что давным-давно дал себе обещание никогда, ни при каких обстоятельствах так себя не вести. К тому же, девушка наверняка стала жертвой какого-нибудь колдуна. Провести, возможно, годы в обличии крысы – Ромион, чья мачеха спала и видела, как его убить, не понаслышке знал, каково это: страдать от проклятья.
Безотказная, много раз отрепетированная и проверенная в действии улыбка дрожала на его губах, когда король осторожно коснулся щеки беспомощно озирающейся девушки.
– Дорогая, как ты?
Девушка повернула голову и в упор посмотрела на него. На мгновение Ромиону показалось в её светло-серых глазах что-то знакомое…
Но тут она моргнула, улыбнулась, и ощущение ушло.
А потом и вовсе стало не до того: девушка громко воскликнула:
– Любовь моя!
«Спокойно», – подумал Ромион, изо всех сил улыбаясь. Он перехватил руку девушки, когда та в ответ потянулась к его лицу, и повторил:
– Дорогая, как ты себя чувствуешь?
– Любимый! – В глазах девушки светилась такая чистая и незамутнённая восторженность, что Ромиону стало нехорошо. Как будто перед ним наивный ребёнок, у которого он собирается отобрать конфету. – Твоё присутствие – лучше любого лекарства! Ты больше не уйдёшь?! – Она ищуще всмотрелась в лицо короля. – Пожалуйста, любовь моя, муж мой, не оставляй меня больше одну! Этот, – она на мгновение посмотрела на Дамиана, но тут же отвела взгляд. – Злой человек меня так пугает!
– Это мой брат, – выдержка Ромиону всё-таки изменила. – И я доверю ему собственную жизнь.
Дамиан, застыв, по-прежнему гипнотизировал пол, а девушка вцепилась в руки Ромиона.
– Конечно, любимый, если таково твоё желание!.. – Она чуть не плакала, и Ромиону стало совсем паршиво.
– Тс-с, радость моя. Хорошо, я тебя не оставлю…
– Правда?! – перебила девушка и, взвизгнув, бросилась Ромиону на шею. – Я тебя люблю!
«Уже?» – ошеломлённо подумал король, успокаивающе поглаживая невесту… то есть, жену по спине.
– Ты у меня самый лучший! – распалялась между тем девушка. – Самый замечательный! Любовь моя!..
– Пожалуйста, не надо меня так называть, – перебил король и с трудом отстранился. – Дорогая, давай познакомимся. Меня зовут Ромион, и я король Сиерны.
– Ух ты! – восхитилась «дорогая». – Я же говорю, ты у меня самый лучший!
«Или она идиотка, или это такое паршивое проклятье», – со вздохом решил Ромион. И продолжил улыбаться.
– А как зовут тебя, моя прелесть?
– О, ты можешь называть меня, как пожелаешь, любимый! – У девушки как-то получалось говорить так, что каждая фраза превращалась в восклицание. И обязательно восторженное. – Например, «солнышко»! Или «котик»!
Ромиону случалось называть любовниц и солнышком, и котиком, и даже «ах ты моя змеюка», но к собственной жене он бы так обращаться не стал. Всё-таки она королева. Ну, почти.
«Впрочем, какая из этой дуры королева?» – подумал он и приставил к губам девушки палец – лишь бы заткнулась.
Девушка его поцеловала. Сначала палец, потом ладонь, потом запястье…
Потом Ромион догадался убрать руку.
– Дорогая, я хочу узнать твоё имя.
– Но ты можешь!..
– Я понял. Имя, моя прелесть. Твоё настоящее имя. И откуда ты. Прошу, пожалуйста, скажи мне.
Девушка захлопала ресницами – взгляд у неё при этом стал совершенно глупый.
– Но я не знаю, любовь моя!
– Ромион, – машинально поправил король. – То есть как это: ты не знаешь?
Девушка улыбнулась, и картина «я у мамы дурочка» оказалась законченной.
– Я не помню, Ромио… Нет, я хочу называть тебя любовью! Потому что я тебя люблю! – И она снова бросилась ему на шею. – М-м-м, любовь моя!
«А-а-а-а!» – мысленно завопил Ромион.
– Усыпить её? – тихо предложил Дамиан, пока король пытался отодрать от себя эту «любовь».
– Злой! – тут же вскинулась девушка, ещё сильнее прижавшись к Ромиону. – Я же говорила, он злой! Любовь моя, не позволяй ему!..
– Не позволю, – пропыхтел Ромион. – Итак… прелесть моя… – Он всё-тки высвободился. – Давай уточним: ты не помнишь своё имя. И откуда ты – тоже не знаешь?