Тихо фыркнул, скрывая смех, советник.
– Прекрасно, – Ромион отпил ромашкового отвара. – Ваше слово против слова моей жены. Простите, господин Квакер, но моей Кики я верю больше.
Это Квакера почему-то рассмешило.
– Кики?! Звёзды, сестра, ты совсем…
– Любимый, я его не знаю! – перекрикивая, взвизгнула принцесса. – Пусть его уведут!
– Да ладно тебе, прелесть моя, – усмехнулся Ромион. – Юноша упорствует. Тебе не интересно, почему он так уверен в своих словах?
– Нет!
– Ах ты, лгунья! Ладно мне врёшь – так других зачем впутывать?! – закричал Квакер и снова рванулся к Кики. – Зла на тебя нет, вырастили на свою голову! Маме было бы за тебя стыдно!
– Дорогой, о чём он говорит? – всхлипнула Кики, когда юношу снова схватили гвардейцы.
– Понятия не имею, звезда моя, но жутко интересно послушать, – ухмыльнулся Ромион. – Господин Квакер, продолжайте. Почему вы считаете мою жену лгуньей?
– Только имейте в виду, что за дачу ложный показаний полагается штраф в десять золотых и стояние у позорного столба сутки, – добавил советник.
Ромион замахал на него рукой.
– Джек, уймись, а то этот разговорчивый юноша сейчас испугается и замолчит. Господин Квакер, так что случилось?
Квакер одарил принцессу злым взглядом.
– Она решила, что сможет изменить мир! Она наложила… Она… закля… Ква! Ква-ква-ква!
Ромион и советник оторопело уставились на большую жирную жабу, которая только что была Квакером. Жаба дулась и громко, почти без продыху, квакала.
– Придворного мага ко мне! – первым пришёл в себя король и обернулся к жене. – Дорогая…
– ЖАБА! – завизжала "дорогая". – А-а-а-а! – И подпрыгнула на стуле.
Стул упал. Принцессу успели подхватить гвардейцы, на руках у которых Кики принялась визжать, извиваться и бесцельно махать кулаками. Успокоилась она, только когда господина Квакера по приказу Ромиона унесли.
– Я жаб бою-у-у-усь! – рыдала принцесса, а Ромион пытался отпоить её горячим ромашковым настоем с успокоительным.
– Прелесть моя, всё хорошо…
– Д-д-да?
– Конечно. Однако странно, что он стал жабой, когда только-только начал рассказывать что, по его мнению, ты мне солгала. Ты точно не колдуешь, звезда моя?
– Я-а-а?! Нет! Нет-нет-нет!..
– Ну-ну, милая, успокойся… Хочешь мороженое?
Ромион действительно не чувствовал от Кики колдовства. А должен был, ведь трансформация человека в жабу – это вам совсем не шуточки. Тем более, у Ромиона имелся специальный амулет, который определял, кто и когда в непосредственной близости к королю колдует. С другой стороны, амулеты часто сбоят, а Ромион не был так уж силён в магии. Если бы здесь присутствовал Дамиан, он бы точно определил… Жаль, такой момент пропустили…
– А он обратно не превратится? – испугалась вдруг Кики. – Любовь моя, Ромион, не верь, я тебя не обманываю, я не такая!
– Хорошо-хорошо, прелесть моя. Может, ты всё-таки хочешь ещё мороженого?
Так сумбурно закончился завтрак. "Что же меня за обедом ждёт?" – с обречённой улыбкой думал Ромион.
А за обедом его ждал король гномов ("За что?" – чуть не взвыл Ромион), а после – беседа с принцессой эльфов. До этого предстояло нанести визит некоторым из человеческих королей, а то завтра большинство из них отправится домой, и уже ничего не успеть…
– Дорогая, тебе надо отдохнуть, – приговаривал Ромион, сдавая жену с рук на руки экономке. – Пожалуйста, дай себя осмотреть целителю. Я так за тебя волнуюсь…
Кики всхлипывала и кивала.
Где-то за дверью квакала и квакала жаба…
Стоило солнцу подняться, как ветер пригнал облака, они сгустились, превратились в тучи и очень скоро в столице Сиерны зарядил дождь. Он шуршал по листьям, стучался в окна, позвякивал серебряными бубенчиками, которые развесили по всему дворцовому саду. Отвлекаясь от бумаг или теряя нить разговора, Ромион слушал его музыку – тихую, спокойную, деловитую. В открытые окна то и дело залетал ветер, роняя капли – и всё время тянуло прохладой.
– Гурздук, как я не люблю эту воду с неба! – проронил за обедом король гномов, мрачно посматривая в окно. – Мокро! Гурздук!
Что такое "гурздук", Ромион не знал (но подозревал, что это гномье ругательство), а вот мнение короля о дожде не разделял. Впрочем, гномы в своём большинстве были довольно приземлённым и практичным народом. Они ничего не выращивали, любили свои камни – а тем дождь не нужен совсем. Конечно, их король не видел в «воде с неба» никакой романтики.
– Эти ваши деревья не отсыреют? – поинтересовался тем временем гном, смачно вгрызаясь в бычью ляжку и очень этим напоминая Ромиону Кики. – Сырые деревья нам не нужны!
– Они высохнут, – спокойно заметил Ромион, который обедом отнюдь не наслаждался.
– Ага-а-а! – улыбнулся гном. – То есть, до этого они всё-таки отсыреют! Вы не думаете, что это хороший повод для скидки? – И отсалютовал Ромиону кружкой эля.
Ни о какой скидке Ромион точно не думал – он собирался ободрать гнома, как липку (в идеале). Гном, очевидно, желал того же – но от Ромиона. Обед довольно быстро превратился в поле битвы, ожесточённой и яростной. Разве что оружием были слова.
Через час, когда обед закончился, и Ромион с гномом пожали друг другу руки, король Сиерны всё так же потом смотрел на дождь – тому дела не было до политики и экономики, и это было прекрасно. Хоть кому-то в окружении Ромиона нет до этого дела!
Выдался свободный час: король подумал было послать за братом (его простодушие в такие моменты было как бальзам на сердце). Но Дамиан всё ещё спал, его супруга что-то там писала, принцесса эльфов (следующая в списке дел Ромиона) выбирала наряд и пока не была готова.
Ромион приказал позвать мастера фехтования: у того сейчас тоже был перерыв.
Мастеру Венету, мужчине за пятьдесят, жилистому, худому и невысокому, дождь как будто не мешал. Ромион же промок до нитки, пока его гоняли по вымощенной каменными плитами площадке у лебединого озера – любимое место Ромиона в саду. Дождь не прекращался, капли заливались королю за шиворот, падали с носа, текли по губам, попадали в глаза и мешали смотреть. Фехтовать от этого становилось всё тяжелее: Ромион противника уже почти не видел, больше ориентируясь на ощущения и немного – на интуицию.
Когда башенные часы пробили три (сюда их звон доносился протяжным стоном), мастер Венет остановился, опустил меч и спрятал кинжал в ножны.
– Ваше Величество, вам стало легче?
Ромион ухмыльнулся:
– Да. Спасибо.
– Плечо перевяжите, – посоветовал Венет, прежде чем поклониться и попросить у короля разрешение уйти. Плечо он задел кинжалом, и оружие не было тренировочным. На этом ещё давным-давно настаивал отец Ромиона, а потом и сам принц-наследник. Это помогало не расслабляться.
Ни придворные, ни даже советник об этом не знали – Ромион не имел никакого желания объяснять им, почему подвергает себя опасности. Знали только гвардейцы (но молчали – по приказу) да законник – Ромион давным-давно написал завещание и оправдательную бумагу для Венета (на всякий случай).
У всех королей свои маленькие слабости.
Перевязывал Ромиона капитан гвардейцев – когда король вернулся в свои покои переодеться.
– Там царапина, – отмахнулся Ромион, когда ему предложили навестить лекаря.
Капитан поджал губы, но промолчал. О каждом визите короля к лекарю узнавал двор – а Ромион ненавидел лишнее внимание. Объясняй потом… К тому же, там и правда только царапина.
– Гавин, а что за парад ты вчера устроил на моей свадьбе? – поинтересовался во время перевязки Ромион. – Я впечатлён, но смысла не вижу. Я ведь, кажется, приказывал: не больше троих гвардейцев сопровождения. Ты считать не умеешь?
– Простите, мой король. – Гавин чуть туже, чем нужно, затянул бинт. – Но мой долг – отвечать за вашу жизнь.
– За свою жизнь я сам отвечаю с тех пор, как меня покинула няня, – отозвался король. – А твой долг – выполнять мои приказы.
– Да, мой король. – Закончив, Гавин встал и отошёл на приличествующие пять шагов. – Ваше Величество, я в вашей власти. Я нарушил приказ и жду наказания…
"Жди-жди", – с улыбкой подумал Ромион, а вслух сказал:
– Прекрасно. Наказываю: завтра у тебя выходной. Отдохни, вспомни математику.
– Но, Ваше Величество, принцесса…
– Мой брат сказал, что она не опасна. Я верю моему брату. А ты, Гавин, веришь мне. – Ромион помолчал. – Хоть кто-то из нас должен быть отдохнувшим! Так что завтра у тебя выходной – моё решение окончательно и обжалованию не подлежит. Это понятно?
– Да, мой король. Как прикажете.
Ромион улыбнулся про себя.
Принцесса эльфов была всё так же чопорна и высокомерна. Она очень удивилась, увидев свою подпись на договоре – но через час Ромион убедил её, что эльфы от такого торгового соглашения останутся только в плюсе. Пожелал здоровья отцу, поздравил с почти победой на вчерашнем соревновании дровосеков. Принцесса холодно поблагодарила. На том и расстались – Ромион решил, что всё прошло не так уж плохо.
Время приближалось к пяти, и король послал узнать, как чувствует себя его жена. Потом навестил жабу Квакера в лаборатории придворного мага. Виттор как раз играл с якобы братом Кики в шашки – Квакер выигрывал. На вопрос короля, когда с ним можно будет поговорить по-человечески, маг только флегматично пожал плечами и съел дамку Квакера. Ромион пообещал, что завтра, если всё останется так же неопределённо, обоих растянет на дыбе. Квакер что-то пробулькал, Виттор пожал плечами: "Угу". И обзавёлся ещё одной дамкой.
– Ваше Величество, госпожа Марисса спит и не отвечает, – сказал советник, встретив короля у лаборатории.
Марииса была экономкой короля, и обычно днём не спала. Тем более, когда ей полагалось развлекать принцессу Кики.
– А моя жена?
– Не можем найти.
Ромион тяжело вздохнул, вернулся в лабораторию, смахнул шашки с доски – чем совершенно мага не удивил – и заставил его искать Кики по одному из привязанных к ней амулетов.