Дверь отворилась и в спальню, поклонившись, зашёл советник.
– Ваше Величество, с добрым утром! Хорошо ли вы отдохнули?
Ромион изогнул брови.
– Джек, что всё это значит?
– Нам было приказано, Ваше Величество, не беспокоить вас, – ответил советник.
– Кем приказано?
– Её Величеством.
– Кем?.. А, Кики… – То, что казалось Ромиону ярким и красивым сном, на самом деле было воспоминанием. Значит, он действительно провёл вчера целый день на берегу океана со своей женой, которая вдобавок полудух да ещё и несостоявшаяся Чёрная ведьма и хотела убить его, вернув власть Тёмному Властелину…
Ромион застонал, отпустил амулет и упал на подушки.
– Ваше Величество? – Советник с плохо скрываемым интересом смотрел на него.
– Она вернулась со мной и отдаёт приказы, – выдохнул Ромион.
– Именно так, Ваше Величество.
– Великолепно! Почему вы её слушаетесь? Джек, бездна тебя забери, ты же лучше меня знаешь, что у меня нет времени спать! Мне нужен почасовой отчёт о том, что произошло в моём королевстве в общем и во дворце в частности! Так какого демона!..
– Прошу прощения, Ваше Величество, но она ваша супруга и наша королева. Она приказывает, и мы не смеем ослушаться.
Ромион вздохнул. Всё это было правдой – королевой мог командовать только король, а остальные были подданными в равной степени и его, и её. Но королевы в Сиерне всегда знали своё место – матери Ромиона никогда бы в голову не пришло распоряжаться советниками мужа и вмешиваться в его распорядок дня.
– Ваше Величество, позвольте заметить, что ваша супруга… – Джек замялся, – немного… изменилась.
– Ну да, она метаморф, – отозвался Ромион.
Джек сглотнул. По этому нечаянному жесту да по страху в глазах только и можно было сказать, как эта новость его взволновала. Внешне советник оставался совершенно спокойным и голосом владел отлично.
– Понятно, Ваше Величество.
– Она выберет одно обличие – под ним и коронуем, – Ромион рассматривал лисиц, прыгающих за мячом на занавесках. – Что ещё она вам приказала?
– Ничего, Ваше Величество. Но королева спустилась на кухни, и вот уже два часа как она там. С ней стражники, они сообщают, что королева готовит.
– Звёзды… – простонал Ромион. Королева – готовит! Слыханное ли это дело?! – Ей же, конечно, предложили слуг?
– Да, мой король. И представили лучших поваров. Её Величество от их помощи отказалась. В весьма… категоричной форме.
Ромион снова вздохнул.
– Она также приказала послать за ней, когда вы проснётесь. Это уже сделано, – добавил советник.
Ромион бросил на него тоскливый взгляд.
– Это всё?
– Да, Ваше Величество. Прикажете прислать камердинеров или подавать завтрак?
– Лучше отчёт приготовь, – мрачно отозвался Ромион.
– Он уже готов, Ваше Величество. Хотите выслушать его прямо сейчас?
Ромион поднялся.
– Нет. Сначала камердинеры. И пришли ко мне капитана моих гвардейцев.
Гавин королю отчитался первым. Около Ромиона сновали камердинеры: застёгивали, закалывали, завязывали, расчёсывали, приглаживали… Ромион привычно не обращал на них внимания – он бы свихнулся, если бы переживал, что они о нём подумают. Конечно, король знал каждого из камердинеров – всё, от имени до семьи и положения, но Ромиона интересовало их мнение, только когда оно относилось к его внешнему виду. В остальном слуги для короля были тенями – так ему жилось легче.
Поэтому Ромион не видел ничего странного в том, чтобы при камердинерах уточнить у своего капитана, действительно ли он отдыхал тот день, который король выделил под его выходной, и всё ли сделал потом согласно оставленным ему инструкциям.
Гавин слуг стеснялся. Ромион знал, что неси хоть кто-нибудь из них угрозу, капитан заметит это первым и вовремя предотвратит покушение, но вот рассказывать, как прошли последние три дня, Гавину было сложно.
Ромион молча слушал и смотрел на себя в зеркало. Гавин там тоже отражался – он то и дело норовил опустить взгляд, потом вспоминал об уставе и смотрел поверх голов короля и слуг. И говорил сплошными канцеляритами, суть которых сводилась к тому, что ничего с дворцом за это время не случилось. Потом Гавин добавил, что отрядил к королеве в охрану ("Или конвой?" – подумал Ромион) двоих гвардейцев. Больше, к сожалению, не смог, но двое королеву сопровождают везде и отчитываются лично Гавину по специальным амулетам.
– Отзови, – бросил Ромион. Ему как раз прикалывали брошь на воротник. – Гвардейцев отзови. Моей супруге они не требуются.
– Ваше Величество, – вздрогнул капитан. – Согласно протоколу…
– Я знаю протокол, – Ромион по-прежнему смотрел в зеркало. Там отражался щуплый юноша, почти подросток, с покрасневшим от загара лицом (ничего с ним камердинеры ещё не сделали) и грустным взглядом. "Как она может меня любить? – подумал Ромион. – Как в это вообще можно влюбиться?" И тут же пришла другая мысль, заставившая короля побледнеть: "Почему я ей поверил?"
– Ваше Величество, ваше слово – закон, – отозвался Гавин, – однако, позвольте…
– Гавин, делай, как я говорю, – вздохнул Ромион. Стражники не остановили бы Чёрную ведьму – при желании она легко бы с ними справилась, а Ромион не хотел бы потом вручать посмертные ордена их семьям.
– Да, мой король, – капитан поклонился и отошёл к стене, каким-то образом умудрившись сделаться при этом незаметным. Слился с ней, что ли?
Ромион усмехнулся – шутка про стену получилась неудачная, и с Гавином можно было и повежливее. Но на сердце было тяжело, и день, начавшийся так странно, казался совершенно испорченным.
Ромион снова бросил взгляд на своё отражение – камердинеры как раз закончили, и король блистал в прямом смысле: алмазы оттягивали кружева воротника и манжет. Но за всей этой красивой одеждой и драгоценностями оставался тот самый щуплый мальчишка с грустным взглядом. "Не за что меня любить", – решил Ромион, и ему стало совсем тоскливо.
– Прикажете подавать завтрак, Ваше Величество? – в дверях снова возник советник.
Ромион покосился на окно: там уже шёл тихий неспешный дождик, и затянутое низкими тучами небо словно заявляло, что непогода в столице надолго.
– Да, – Ромион кивнул на соседнюю комнату. – В гостиной. Я завтракаю один?
– Да, Ваше Величество. Мне показалось разумным ввести вас в курс текущих новостей, а не нагружать приёмами или переговорами, – Джек тряхнул свитком и тот развернулся аж до пола. – Вы приказали почасовой отчёт. Итак, в одиннадцать часов…
Ромион слушал, и его настроение стремительно портилось. Нет, ничего страшного в Сиерне не случилось, даже турнир вчера провели успешно, и гостям, по мнению Джека, всё понравилось… Но как же снова не хотелось окунаться во всё это! Ромион ещё вчера летал на драконе и плавал в океане… "Забудь, – оборвал он себя. – Ты король, и только это важно". Веселее от этого не стало.
Джек читал – медленно и монотонно. Ромион сел за стол и принялся ковырять ложкой "летний" салат – состоящий из травы больше, чем из овощей (зато под кисло-сладким соусом). Дождь стучал в окно, и Ромион просто физически чувствовал, как на сердце скребут кошки....
Потом в дверь что-то врезалось.
Советник замолчал. Лакей, прислуживавший Его Величеству, чуть не уронил на короля тарелку с супом.
Ромион не донёс вилку до рта и повернулся к двери, в которую снова что-то врезалась – что-то тяжёлое.
Лакей у двери покосился на советника, но тот покачал головой, и лакей остался стоять.
Ромион повернулся к невозмутимому Гавину – однако лицо у того было совершенно нечитаемое – и громко поинтересовался:
– В чём дело?
– Полагаю, это королева, Ваше Величество.
За дверью что-то бухнуло.
– Так впустите её! – приказал Ромион.
– Вы уверены, Ваше Величество? – поднял брови советник. – Она не была приглашена на ваш завтрак и по протоколу…
– Ро-о-оми! – раздалось из-за двери. – Я иду к тебе!
Ромион представил, что дверь заледенеет – и если бы только дверь! – и всерьёз испугался.
– Бездна и все демоны, впустите её немедленно!
Лакей открыл – и сначала в комнату ввалился гвардеец, очевидно, заслонявший дверь грудью. А потом, спокойно перешагнув через него, вошла Кики с огромным подносом в руках. На подносе исходили паром пирожки.
– С добрым утром! – солнечно улыбаясь, объявила Кики, и Ромион почувствовал, как отпускает, уходит, прячется серая тоска. – Я испекла тебе булочки! Сама! – И, игнорируя подскочившего лакея, водрузила поднос на край стола, поближе к Ромиону. – Попробуешь?
– Это ты в "Браковедении" вычитала? – изучая пирожки, поинтересовался Ромион.
– Ага! – просияла Кики. – А ещё я, оказывается, люблю готовить!
"Ну ещё бы, – подумал Ромион. – Ты же ведьма". Но вслух сказал только:
– Принесите моей жене кресло. Кики, дорогая, присаживайся.
Кики уселась – напротив Ромиона. Это место ей чем-то не понравилось, и она вместе с креслом подвинулась к краю стола. И ещё. И ещё – пока стол не кончился, а Кики не оказалась на расстоянии локтя от короля.
Гавин у стены взялся за рукоять меча. Ромион, поймав краем глаза движение, подумал, что это грустно, если его окружение будет воспринимать королеву как угрозу. "А ты сам-то о ней разве не так думаешь?" – мелькнула неприятная мысль, но тут же исчезла, когда Кики, улыбаясь, принялась гипнотизировать мужа выжидательным взглядом.
Справа на короля так же внимательно смотрел советник.
– Джек, продолжим после завтрака.
Советник скатал свиток.
– Как пожелаете, Ваше Величество.
– Иди. Гавин, ты тоже.
Капитан гвардейцев прекословить больше не осмелился, но бросил на Кики такой взгляд, что громче было только сказать: "Я за тобой слежу!". От лакеев Ромион избавился жестом – и уже через пять минут остался в гостиной один на один с супругой.
– Ты безумно пугаешь моё окружение, – вздохнул он, беря пирожок. – С чем он?
– С сюрпризом, – улыбнулась Кики, не спуская с короля внимательного взгляда.