Всеобщее ликование и предощущение праздника зажгли глаза Жанне ярко, сердце ее билось особенно скоро в эти минуты. Как бы ей хотелось попробовать себя на ристалище! Ведь она тоже – воин! Но она ничего не сказала об этом желании своим рыцарям – еще поднимут на смех! Все-таки для них она – девчонка…
Они поселились на одном из постоялых дворов, где Бертрана де Пуланжи и Жана де Новелонпона хорошо знали. Ведь они не раз сопровождали своего патрона Робера де Бодрикура в столицу Лотарингии – к герцогу Рене Анжуйскому.
Жанна заметила, что оба рыцаря в нерешительности. Они раздумывали, стоит ли своим приездом беспокоить обоих герцогов сегодня.
– Подождем с визитом до утра, – сказал рассудительный Бертран де Пуланжи.
– Нет, – возразила Жанна. – Кто-нибудь из вас пойдет во дворец нынче же и отдаст письмо герцогу Рене. Пусть он решает – ждать нам до утра или принять нас сразу и накормить ужином, как подобает добрым хозяевам.
Рыцари переглянулись – их Жаннета просто менялась на глазах. Прихватив двух слуг, во дворец отправился Бертран де Пуланжи.
– Как ты думаешь, Жан, у меня достойное платье? – когда они остались наедине, спросила девушка. – Я ничего не понимаю в этом…
– Даже если бы ты была одета в обычное деревенское платье, ты выглядела бы не хуже, – сказал рыцарь.
– Спасибо тебе.
– Я хотел с тобой поговорить, Жанна…
Она подняла на него глаза.
– О чем?
– Тот мальчишка, из Туля, вы и впрямь говорили о замужестве?
Жанна улыбнулась.
– Конечно нет.
– Но ведь ты уже взрослая девушка. Неужели тебе ни разу не приходила мысль о том, что ты когда-нибудь могла бы стать женой, матерью? – Жанна прочитала в его глазах ту печаль, которую если и замечала раньше, то не придавала ей никакого значения. – Ты очень красива, прекрасна, ты…
– Не надо, Жан, – сказала она.
– Но… почему? – Он не просто спрашивал – умолял ее. – Ответь, прошу тебя!
Девушка кивнула:
– Я думала об этом, когда-то. Быть женой, матерью. Но для себя все решила – еще тогда, в саду отца…
– Решила – что?
– Я сохраню свою непорочность и буду служить Господу. Это моя судьба.
– Ты могла бы все изменить!
– Стать такой, как все?
– Да…
– Нет, Жан, все уже решено. И ты не будь таким, как другие, – совершенно серьезно сказала она ему. – Разве я могу забыть, сколько ты сделал для меня? Ты был одним из немногих, кто выслушал и поверил мне. Оставайся же до конца преданным другом. Мне очень нужна твоя дружба…
Светловолосый рыцарь Жан де Новелонпон вздохнул:
– Был бы у меня противник, я вызвал бы его на поединок. Но глупо ревновать к Господу Богу.
Девушка кивнула:
– Ты все понимаешь, мой милый Жан.
Вскоре вернулся Бертран де Пуланжи. Поглядел на кислую физиономию боевого товарища, на притихшую Жанну.
– Что, Бертран? – спросила она.
Жанна, казалось, точно и забыла, куда и зачем он ездил!
– «Что, Бертран?» – удивился Пуланжи. – Да что тут у вас происходит? – Он недоуменно покачал головой. – Тебя ждут во дворце! Нас ждут! Одевайтесь!
Жанна была права, послав Пуланжи к обоим герцогам. В приемной он сообщил дежурному офицеру, что в Нанси приехала Дама Жанна и рыцари де Бодрикура. Герцог Рене Анжуйский отвлекся от ужина и немедленно вышел к рыцарю.
– А, Бертран! – воскликнул он. – Вы привезли ее?
– Да, монсеньер, – поклонился тот.
– Великолепно! – воскликнул молодой человек. – Идите, летите за ней! Мы ждем вас! Да, и вот что еще… – Он цепко взглянул на Бертрана де Пуланжи. – Когда вернетесь с Дамой Жанной, сделайте так, чтобы офицер вызвал именно меня. Я тоже предупрежу стражу. Там много народу – она может замкнуться. Для нее такое в новинку. Я первый хочу поговорить с ней.
Бертран де Пуланжи пообещал выполнить его указание. И вот теперь, как можно скорее переодевшись, они торопились на ужин во дворец. Город по-прежнему веселился и, кажется, даже не думал о сне. Втроем они прибыли во дворец, офицер немедленно отправился наверх, потом вернулся. Другой офицер проводил их в одну из приемных зал, чьи стены сплошь украшало боевое оружие.
И вот к Жанне вышел молодой человек – ее ровесник. Если не младше. Она как зачарованная смотрела на него. Он был строен и легок; смугл; его густые и черные, как смоль, волосы немного вились. Большие карие глаза смотрели горячо. Твердый подбородок и высокий широкий лоб выдавали волю и ум. В правом ухе сверкала тяжелая золотая серьга. На пальцах крепких, но изящных рук всеми цветами радуги переливались перстни. А как он был одет! Жанна сиротинушкой ощутила себя рядом с ним. Тут и штаны ми-парти из тончайшего шелка – золотого и лазурного цветов, говорившего о королевской крови молодого герцога; и только входивший в моду смело облегающий фигуру парчовый жакет, иссиня-черный, с подбитым мехом куницы воротником и легкими дутыми рукавами; талию Рене перехватывал широкий кожаный пояс тончайшей выделки, кривой кинжал в усыпанных бриллиантами ножнах тянулся к правому бедру. В широкий берет, заломленный набок, впилась дорогая бриллиантовая брошь. И при том молодой человек был мужественным и рыцарственным. Жанна обмерла, когда увидела такую красоту. Никто из людей, которых она знала раньше, не одевался так! И не казался ей так ослепительно красив…
Молодой человек улыбнулся девушке открыто и просто:
– Так вы и есть Дама Жанна?
– Да, – тихо ответила она.
Хотела ответить громче, но получилось тихо. Молодой человек щелкнул пальцами. Появился юный паж, одетый, как заметила Жанна, едва ли хуже, чем его господин.
– Проводи господ рыцарей в трапезную залу, – приказал он.
Бертран де Пуланжи и Жан де Новелонпон поклонились и проследовали за пажем. Они остались одни. Только стража у дверей, но она – не в счет.
– Вы – ангел? – спросила она его.
Молодой человек неожиданно смутился, и даже румянец вспыхнул на его щеках.
– Не думаю, чтобы вы были искушены в комплиментах, – сказал он. – Мне писали о вашей трогательной непосредственности. А это значит, что вы говорите то, что думаете. – Он поклонился. – Я польщен. Рене Анжуйский, герцог де Бар, к вашим услугам. Другие титулы я опускаю. – Он посмотрел в ее глаза. – Вы еще лучше, чем мне говорили. А мне говорили о вас много хорошего.
– Робер де Бодрикур?
– И он в том числе, – кивнул герцог.
Он не просто смотрел на нее – молодой человек скрупулезно исследовал свою гостью. Тут смешалось два любопытства – его собственное и любопытство Иоланды Арагонской. Как неожиданно появилась эта девушка в его жизни – дальняя кузина! А ведь у них был общий прадед – король Франции, несчастный Иоанн Добрый, при котором Франция потеряла половину своих владений на континенте, а сам он умер в английском плену. Как неожиданно она появилась в жизни всего французского королевства! Час назад он прочитал письмо от своего военного советника и старшего товарища Робера де Бодрикура. Капитан Вокулера писал: «Приглядитесь к ней, монсеньер. Ее душа – чиста, сердце – кремень, а уверенности в собственных силах больше разве что у самого Господа Бога!»
Они поговорили недолго, и Рене Анжуйский остался доволен этой беседой. Бодрикур был прав: она – штучка! Тем лучше для Франции!
– Вам сейчас придется предстать перед всем двором, – сказал он. – Я бы хотел внести кое-какие изменения в ваш туалет.
– Я вам… не нравлюсь, Рене?
Они быстро перешли на дружеское обращение.
– Что вы, Жанна! Я не устану повторять, что вы – прекрасны. И все же… доверьтесь мне.
– Я в вашей власти, – согласилась она. – Уверена, дурного вы мне не пожелаете.
Молодой герцог вновь щелкнул пальцами, и вновь рядом с ним оказался юный паж, но уже другой. И тоже – щеголь.
– Скажи моей супруге, что я жду ее, и поторопись! Да, и пусть обойдется без фрейлин!
Через пять минут в залу вошла молодая женщина, чья цветущая внешность, сияющее лицо, легкость походки и роскошный наряд были во всем под стать самому герцогу.
– Позволь представить тебе, моя милая, Даму Жанну, которую мы так долго ждали! – отрекомендовал гостью Рене Анжуйский. – Моя жена, Изабелла.
Жанна поклонилась:
– Доброго вам вечера, герцогиня.
Та ответила поклоном, но куда более изящным. Жанна попыталась скрыть неожиданно родившееся в ее сердце щемящее чувство. Она все же была не истуканом и в полной мере могла оценить мужскую красоту. И даже могла позавидовать женщине, которой достался такой избранник!
– Мы очень рады, что вы согласились навестить нас, Дама Жанна, – сказала герцогиня. – Мой батюшка тоже с нетерпением ждет этой встречи.
– Прежде, чем мы представим гостям Даму Жанну, я бы хотел внести небольшие изменения в ее туалет, – сказал он Изабелле. – Составь нам компанию, прошу тебя. Для этого нам придется пройти в твои покои.
– Как скажете, герцог, – с улыбкой ответила та.
Они прошли в женскую половину молодых супругов, и тут же в руках Рене и Изабеллы стали появляться шарфы и платки, сверкающие драгоценности, перчатки и береты.
– Думаю, вот этот! – воскликнул Рене Анжуйский, вытащив из прочих тряпок легкий шелковый черный шарф, прозрачный на фоне горевшего камина. – И вот этот берет! – он уже держал в руках головной убор из парчи, с золотой пряжкой. – Вы разрешите, Жанна?
– Делайте со мной все, что считаете нужным, – вздохнула гостья, понимая, что ей не тягаться с этой парочкой счастливчиков, никогда и ни в чем не знавших беды.
– А к берету – вот этот черный жакет! – не унимался Рене.
– В этом случае мы должны предложить Даме Жанне и вон то платье из черного бархата, – добавила его жена. – Пусть все будет под стать одно другому. А к нему хорошо подойдет ожерелье, которое ты подарил мне на именины. – Она переглянулась с супругом. – Я с удовольствием одолжу его Даме Жанне. Сегодня она покорит сердца всех рыцарей герцогства!
– И не только! – кивнул Рене. – Даже чертовых бургундцев, будь они прокляты!
– А посему – выйди, милый, – подтолкнула мужа к выходу юная Изабелла. – Здесь уж мы разберемся сами!