– О Кулан Тит, могущественнейший из джеддаков! – сказал воин, отдав положенный салют. – Твой посланный явился один, потому что апартаменты Отца фернов опустели, как и те, что занимала его свита.
Кулан Тит побледнел.
Низкий рев сорвался с губ Тувана Дина. Он стоял рядом со мной, не пожелав занять место рядом с троном хозяина дворца. На мгновение в огромном приемном зале Кулана Тита, джеддака Каола, воцарилась гробовая тишина. Первым заговорил он сам.
Поднявшись с трона, он спустился с возвышения и подошел к Тувану Дину. Слезы блестели на его глазах, когда он положил ладони на плечи своего друга.
– О Туван Дин! – воскликнул джеддак Каола. – И такое могло случиться во дворце твоего лучшего друга! Я бы собственными руками свернул шею Матаи Шангу, если бы заподозрил его в черном замысле! Прошедшей ночью вера всей моей жизни пошатнулась… а этим утром она разбита вдребезги… но слишком поздно, слишком поздно! Ради того чтобы вырвать твою дочь и жену этого доблестного воина из когтей демонов, тебе нужно лишь призвать на помощь силы нашей могучей нации, и весь Каол будет в твоем распоряжении! Что можно сделать? Скажите, вы оба!
– Прежде всего, – заговорил я, – нужно найти тех, кто устроил побег Матаи Шанга и его свиты. Без помощи дворцовой стражи такое было бы просто невозможно. Надо отыскать виновных и заставить их дать объяснение, пусть скажут, в какую сторону направились беглецы.
Прежде чем Кулан Тит успел отдать приказ о начале расследования, вперед вышел красивый молодой офицер и обратился к джеддаку.
– О Кулан Тит, величайший из джеддаков! – сказал он. – Я один виноват в этой чудовищной ошибке. Мне поручили командовать стражей прошлой ночью. Я находился в другой части дворца в то время, как ранним утром здесь шел прием, и ничего не знал о случившемся. Отец фернов вызвал меня и якобы передал твое повеление: мол, пусть святой геккадор со свитой поскорее покинет город, поскольку здесь находится его смертельный враг. И я сделал то, чему меня всегда учили: повиновался тому, в чьих руках власть. Я верил, что Отец фернов даже более могуч, чем ты, могущественнейший из джеддаков! Пусть все последствия этого недоразумения падут на меня одного, поскольку виноват лишь я. А стражи, выпустившие беглецов, действовали по моему приказу.
Кулан Тит сначала посмотрел на меня, потом на Тувана Дина, как будто спрашивая нашего мнения. Но ошибка была настолько объяснимой, что никому и в голову не пришло наказывать молодого офицера.
– Каким образом они скрылись? – поинтересовался Туван Дин. – Куда направились?
– Они улетели на собственном воздушном корабле, так же как и прибыли, – ответил офицер. – Я некоторое время наблюдал за их судном, оно исчезло на севере.
– Где именно на севере Матаи Шанг мог бы найти убежище? – спросил Туван Дин Кулана Тита.
Какое-то время джеддак Каола стоял, склонив голову, погруженный в глубокие размышления. Потом его лицо осветилось.
– Вспомнил! – воскликнул он. – Лишь вчера Матаи Шанг обмолвился о цели своего пути, он говорил о расе людей, непохожих на нас и живущих далеко на севере. Он сказал, что священные ферны всегда знали об этих преданных последователях их древнего культа. У северян геккадор намеревался найти укрытие, в котором никакие «лживые еретики» не смогли бы его найти. Уверен, туда Матаи Шанг и отправился.
– А в Каоле нет челноков для воздушной погони! – спохватился я.
– Ближе Птарта их не найти, – согласился Туван Дин.
– Погодите! – продолжил я. – Но ведь за южной границей огромного леса лежит сломанный корабль, тот, что принес меня сюда. Если вы дадите мне людей, чтобы забрать его, и механиков в помощь, я могу починить челнок за пару дней, Кулан Тит!
Я, честно говоря, весьма и весьма сомневался в искренности внезапного отречения джеддака Каола от древней веры, но та живость, с которой он обнял меня, благодаря за идею, и поспешность, с какой был отдан приказ отряду офицеров и рядовых немедленно отправиться в указанное мной место, окончательно развеяли последние мои подозрения.
Два дня спустя воздушный корабль уже стоял на вершине сторожевой башни, готовый к полету. Туван Дин и Кулан Тит предложили мне все, что могли дать их государства, – миллионы солдат оказались в моем распоряжении, – но челнок не мог принять на борт более двух человек с Вулой в придачу.
Когда я поднялся по трапу, Туван Дин последовал за мной. Я удивленно посмотрел на него. Он повернулся к своему старшему офицеру, сопровождавшему его в Каол.
– Ты отвечаешь за возвращение моей свиты в Птарт, – сказал он. – Там в мое отсутствие успешно правит мой сын. Принц Гелиума не должен отправляться один в стан врагов. Я все сказал. Прощайте!
VIIIСквозь гнилые пещеры
День и ночь мы мчались на север, и наш целевой компас вел нас следом за удирающим кораблем, на который я настроил прибор еще в тот день, когда покидал крепость фернов.
На вторую ночь воздух заметно похолодал, и, судя по расстоянию от экватора, которое мы пролетели, было ясно, что северный арктический регион совсем близко.
Я знал о многочисленных экспедициях, желавших исследовать эти неведомые земли. Увы, ни один из кораблей, проникнувших далеко за мощный ледяной барьер на южной границе арктической зоны, не возвращался обратно.
Что с ними стало, никто не знал, известно было только то, что они навсегда пропадали в мрачных и таинственных приполярных областях.
До ледяной границы оставалось несколько часов лета; предполагалось, что некая ужасная катастрофа ждет того, кто доберется до «запретной земли», как называли этот край во внешнем мире.
Именно поэтому я снизил скорость, когда мы приблизились к ледяному барьеру. В мои намерения входило осторожно двигаться при свете дня над снежными полями, дабы не угодить в ловушку, если таковая поджидала странников в пустынных землях у Северного полюса. Мне казалось, что только там Матаи Шанг мог чувствовать себя в безопасности и не бояться Джона Картера, принца Гелиума.
Мы летели со скоростью улитки, всего в нескольких футах над землей, – то есть буквально нащупывали путь в темноте, поскольку обе луны зашли; из-за облачности, характерной для полюсов Марса, стояла беспросветная ночь.
Внезапно прямо перед нами выросла высокая белая стена, я резко вывернул руль и перевел мотор на задний ход, но опоздал – избежать столкновения не удалось. С тошнотворным грохотом корабль ударился о колоссальное препятствие.
Челнок завалился набок, мотор заглох, накопители энергии взорвались, и мы полетели вниз головой на землю, что была в двадцати футах внизу.
К счастью, ни один из нас не пострадал и все выбрались из-под обломков, а когда меньшая луна снова появилась над горизонтом, стало ясно, что мы находимся у подножия мощного ледяного барьера. Из него вырастали гранитные холмы, гряда которых тянулась на юг.
Что за поворот судьбы! Наше путешествие завершилось с неправильной стороны этой крутой и неприступной стены изо льда и камня!
Я посмотрел на Тувана Дина. Он лишь удрученно покачал головой.
Остаток ночи мы провели, закутавшись в спальные шелка и шкуры и дрожа от холода, поскольку ничто не могло защитить нас от снега, лежавшего у основания ледяного барьера.
Когда же наступил день, мой подавленный дух слегка воспрянул, несмотря на видимую безнадежность нашего положения. Должен признать, особых причин для радости не было.
– Что будем делать? – спросил Туван Дин. – Как нам перебраться через неодолимую преграду?
– Прежде всего, мы должны убедиться в том, что это действительно невозможно, – ответил я. – Я не считаю этот горный массив неприступным, пока не обойду его вокруг и не вернусь к этому же месту. И чем скорее мы начнем, тем лучше, потому что я просто не вижу другого пути. А нам может понадобиться больше месяца, чтобы пройти все эти тоскливые ледяные мили.
Пять дней, страдая от холода и голода, мы шли по неровной замерзшей почве вдоль ледяного барьера. Злобные косматые твари нападали на нас днем и ночью. Мы ни секунды не чувствовали себя в безопасности и постоянно ждали атаки какого-нибудь огромного северного демона.
А самым страшным и упорным нашим врагом был апт.
Самым страшным и упорным нашим врагом был апт.
Это огромное чудище, обросшее белым мехом, с шестью конечностями: на четырех, коротких и мощных, зверь стремительно передвигается по снегу и льду, а еще две вытянуты вперед по сторонам длинной толстой шеи. Они заканчиваются белыми безволосыми кистями, наподобие кистей человеческих рук, и именно ими апт хватает и удерживает жертву.
Головой и пастью апт из всех земных животных более всего напоминает гиппопотама, при этом из нижней челюсти у него растут два здоровенных, слегка загнутых клыка.
Чрезвычайное любопытство у меня вызвали громадные глаза этого полярного хищника. Они располагались в двух глубоких продолговатых глазницах, тянувшихся по обе стороны головы от макушки черепа до основания клыков, так что это грозное оружие, по сути, торчало прямо из нижней части глаз, состоявших из тысяч маленьких фасеток.
Подобное устройство глаза казалось весьма странным у зверя, который охотился на сверкающих снежных и ледяных полях. Я внимательно рассмотрел нескольких убитых нами тварей и понял, что каждый глазок снабжен собственным веком и апт может закрывать столько глазков, сколько захочет. Полагаю, природа так распорядилась потому, что основную часть своей жизни хищник проводит в темных подземных пространствах.
Вскоре мы наткнулись на громаднейшего из всех виденных нами аптов. Эта тварь достигала в холке восьми футов и была такой гладкой, чистой и блестящей, что я готов был поклясться: зверя недавно причесывали, как скаковую лошадку.
Он стоял и смотрел, как люди приближаются к нему. А мы решили, что незачем тратить время на попытки убежать от него. Эти чертовы твари постоянно клокотали от ярости и бросались на все, что движется, едва на жертву падал взгляд их зорких глаз.