Блэйк в задумчивости выпятил губы. Взгляд его неожиданно упал на Джека.
– На случай, если вы ее не найдете, я приготовлю небольшой сюрприз, – промолвил Блэйк тяжелым голосом, который не сулил решительно ничего хорошего. – Велите плотникам соорудить к вечеру виселицу на главной площади. Если до того времени леди не удается обнаружить, мы повесим капитана Джека, и да помилует господь его душу. Можете идти.
– Простите, – проговорил Джек, – я правильно понял? Вы собираетесь меня вешать? Но ведь суда еще не было!
– У губернатора есть право казнить и миловать по своему усмотрению, – желчно отозвался Блэйк. И оскалился: – Привыкайте, Джек. Времена Моргана закончились, и похоже, что вам тоже пришел конец. Сегодня вечером, ровно в шесть часов, вас вздернут, а до того я позабочусь, чтобы о предстоящей казни было объявлено на всех углах. Если сей исполнительный джентльмен, – он кивнул на полковника Салливана, который все медлил уйти, – не разыщет Габриэль, если она ускользнет от него, то ведь наверняка захочет предпринять что-нибудь для вашего освобождения. Вот тут-то я ее и сцапаю. Да-да, я расставлю ловушку, а приманкой будете вы, капитан Джек. Потому что у меня создалось впечатление, что вы очень дороги нашей очаровательной леди, а раз так, она вряд ли бросит вас на произвол судьбы. Я прав, да? – Блэйк умолк и вгляделся в потемневшее лицо пленного пиратского капитана. – Ну конечно, прав. Чего еще вы ждете, полковник? Ступайте!
Полковник Салливан в смущении отдал честь и отправился отрабатывать обещанные пятьдесят гиней. Конвоиры молча переминались с ноги на ногу, не глядя на пленника. Блэйк махнул им рукой, коротко бросив:
– Уведите его.
– Ничего у вас не выйдет, – внезапно сказал Джек.
Артур Блэйк в удивлении обернулся.
– Что?
– Габриэль далеко не так глупа, как вы думаете, – глядя ему прямо в глаза, твердо промолвил Джек. – Она поймет, что вы пытаетесь заманить ее в ловушку. У вас ничего не выйдет, капитан.
– Значит, я хотя бы смогу увидеть, как тебя, приятель, повесят, – безмятежно отозвался капитан Блэйк. – Если ты и впрямь ничего для нее не значишь. Увести его, – повторил он солдатам, – и не спускать с него глаз ни на минуту. Понятно?
– Да, сэр. Ну, пират, шагай!
И Джек в сопровождении троих конвоиров вышел из комнаты. Но буквально на пороге его подстерегала полная негодования маленькая мисс Джоанна с веснушчатым носиком. Джек остановился.
– Значит, это правда? – проговорила мисс Фортескью. – Вы никакой не капитан Блэйк! Вы пират, бесчестный человек!
– Ну и что? – отозвался Джек, пожимая плечами. – Кому-то ведь надо быть бесчестным, в конце концов.
Мисс Фортескью надменно выпрямилась.
– В таком случае, сэр, я рада, что вас повесят!
– Бог да благословит вас за вашу доброту, – равнодушно ответствовал Джек.
Конвоир подтолкнул его, и он прошел мимо Джоанны, не глядя на нее. В сущности, девушка никогда для него и не существовала. Мысли его занимало одно: где сейчас Габриэль и что она предпримет, узнав о готовящейся казни. Потому что меньше всего на свете Джек Осборн хотел, чтобы она попалась в лапы капитану Блэйку.
Глава 25Пятьдесят гиней за бесценную голову
– Ты слышал, Джим, что сказал наш полковник? – спросил один солдат в красном мундире другого.
– А? – отозвался его собеседник, маленький, невзрачный, рябой малый с простым открытым лицом и бесцветными ресницами.
– Кто найдет ту бабу, тот получит пятьдесят гиней, – доверительно сообщил первый солдат. – Вот так-то.
– Да ну! – усомнился второй солдат. – Нет на свете такой бабы, за которую можно уплатить такие деньжищи. Точно тебе говорю, я ихнего брата всяких перевидал.
Разговор происходил в предместье Порт-Ройяла, которое патруль прочесывал уже несколько минут – правда, без особого рвения.
– Ну ты все-таки того, смотри в оба, – наставительно сказал первый солдат. – Вдруг мы ее заметим? Должна же она где-то быть, в самом деле!
– А че они вообще ее ищут? – недоверчиво спросил Джим. – На кой она им далась-то? Баб, что ли, на свете мало?
Товарищ поглядел на него и тихо вздохнул.
– Толкую тебе, толкую, а все без толку, – промолвил он с укоризной. – Баба та – французская шпиёнка. Вот поэтому, значит, и надо ее непременно словить.
– Ясно, – без особого энтузиазма откликнулся Джим. – И чего эти французы все к нам лезут? Сидели бы себе дома да занимались бы своими француженками, чем людей мутить, ей-богу!
Солдаты дошли до конца улицы, завернули влево и скрылись из глаз.
Большая желтая собака лежала на земле и то и дело клацала зубами, выгрызая из шерсти блох. Куры, квохча, клевали зерно, а к тощему деревцу был привязан смирный длинноухий ослик с прекрасными печальными глазами.
Прошло несколько минут. Где-то поблизости раздался невнятный шум. Ослик насторожился. Но шум вскоре прекратился, и ослик со вздохом разочарования опустил голову. Через несколько мгновений двое солдат показались в конце улицы. Судя по всему, они двигались обратно, так никого и не обнаружив.
– Просто возмутительно! – воскликнул тот из них, что был пониже. Следует отметить, что на сей раз он говорил почему-то на чистейшем французском языке.
– Вы чем-то недовольны? – спросил его спутник. У него были рыжеватые волосы с медовым отливом, орлиный нос и ярко-серые глаза в длинных ресницах. Штаны английского солдата были ему явно коротковаты.
– Мерзавец Блэйк посулил пятьдесят гиней за мою голову, – ответил первый. В его внешности тоже произошла разительная перемена: волосы из пыльно-русых сделались золотыми, а глаза приобрели изумительный изумрудный оттенок. – Но так или иначе он сильно продешевил.
– Почему вы решили, что именно Блэйк? – осведомился второй, сбиваясь с шага.
– А кто еще? – с досадой ответила Габриэль. – Что с вами, Анри?
– Сапоги жмут, – признался тот. – И потом, в этом дурацком красном мундире я чувствую себя похожим на попугая.
– Умоляю вас, Анри… – промолвила Габриэль со скучающей гримасой. – Нам надо раствориться среди местного населения, а что может быть лучше, чем форма английского солдата? Так нас точно никто не узнает.
– Вы уверены? – иронически осведомился Анри.
– Ну, если мы не столкнемся нос к носу с Блэйком или с кем-то еще, кто знает меня в лицо, – проворчала Габриэль.
– Похоже, вы неравнодушны к капитану Блэйку, – поддел ее Анри. – Все время только о нем и говорите.
– Анри, – сухо сказала Габриэль, – я нахожу, что у вас извращенное воображение.
– Как вам будет угодно, – насупился Анри. – Лично я нахожу, что мы оказались в безвыходном положении.
– Безвыходных положений не бывает, – мягко промолвила Габриэль. – Всегда есть хоть какой-нибудь выход, просто надо его найти.
– Прекрасно, давайте искать его вместе, – подхватил Анри. – Итак, наш бриг ушел и больше не вернется. Верно?
– Верно.
– Отлично. Теперь дальше. Пункт второй: мы находимся на английском острове, где вдобавок все нас ищут. Так?
– Предположим.
– Пункт третий: нам надо во что бы то ни стало выбраться отсюда, но без корабля это невозможно. А корабля у нас как раз и нет. Даже если нам удастся захватить одно из тех судов, что стоят в гавани, нам просто не дадут выйти в море, не говоря уже о том, что вдвоем нам ни за что не сладить с управлением.
– Ну, в нашей ситуации есть и положительные стороны, – возразила Габриэль.
– Правда? А я и не заметил, – признался Анри. – Какие же?
– Карта Грамона, например.
Анри застыл на месте.
– Что вы имеете в виду? – наконец спросил он.
– Я хочу сказать, – пояснила Габриэль, – что теперь карта целиком у меня.
– Вся? – переспросил Анри, не веря своим ушам.
– Именно так, месье. Обе половины.
– Но… Потрясающе! Как вам это удалось?
– Я забрала вторую половину у Блэйка, пока мы танцевали с ним этот скучный контрданс.
– Забрали?
– Ну да. Капитан имел несчастье проговориться, что вторая часть карты находится у него. Поэтому, вспомнив, чему меня в свое время научил мэтр Тибоден…
– Кто еще такой?
– Король парижских карманников, если угодно. Мы познакомились с ним на… словом, на одном деле.
– Изумительные у вас знакомые!
– Согласна. Словом, вспомнив кое-какие хитрости мэтра Тибодена, я изъяла столь необходимый нам кусочек бумаги у Блэйка из кармана, и тот даже ничего не почувствовал.
– Габриэль, – решительно заявил Анри, – меня могут завтра повесить, поэтому… Я хочу, черт побери, своими глазами увидеть карту!
– Извольте.
Габриэль стрельнула глазами вправо, влево, убедилась, что никакого подозрительного движения вокруг не наблюдается, сунула руку за отворот мундира и достала оттуда два каких-то лоскутка. Когда Габриэль сложила их вместе, оказалось, что это две части одной карты, разорванной сверху вниз по косой линии.
На левой половине, той, что и прежде находилась у Габриэль, были изображены три острова, на которых красовалось семь меток. Правая половина была куда интересней. На ней были нарисованы четыре острова: три ближе к краям листа и один – почти по центру.
Остров в верхнем правом углу имел довольно неровные очертания. Три крестика на нем указывали местонахождение сокровищ, и надписи возле них гласили:
Мыс Бурь 1107
Озеро 518309
Роща 305701
Остров в правом нижнем углу напоминал кляксу, и на нем стояло всего два крестика, обозначенные так:
Яма 804215
Потухший вулкан 1814
На острове, расположенном в нижней части листа, оказался всего лишь один клад, а в пояснении к нему значилось: «Вторая пещера. 1001».
Четвертый остров – самый маленький – располагался посередине листа, ближе к линии разрыва. Он напоминал повернутую подкову, внутри которой был тоже нарисован крест. Это была единственная метка на карте, возле которой не стояло никаких цифр. Только надпись возле креста: «Большой холм».