Старейшины кланов невозмутимо наблюдали.
– Духи за вас, – объявил старик-шаман, которого эта сцена нисколько не удивила.
Очевидно, всем было пофиг, кто идет сквозь огонь: сам принц или его слуга. Ли это знал. Мне в очередной раз повезло.
– Выезжаем на рассвете, – сказал Алим и панибратски обхватил меня за плечи, чуть не уронив при этом. – Ты принесешь мне удачу, чужеземец! Выпьем за это.
И сунул мне чашу арыка. Помните перебродивший кефир? Я заставила себя сделать глоток и отвернулась. Вокруг уже царила настоящая вакханалия, судя по всему, нормальная для кочевников. Как только генералы вернулись к солдатам и объявили, что завтра они идут на Великую стену, все начали праздновать. От пьяного хохота заболела голова, и пить вместе со всеми я отказалась. Алима это почему-то рассмешило. Его хохот звучал в моих ушах еще долго – пока Ли провожал меня в шатер и даже после, когда я без сил опустилась на кровать.
Снаружи царил праздник, где хлеще всех, кстати, отрывался шаман, а у нас в шатре словно убили кого-то – так было тоскливо.
– Ли, как твои ноги? – только и смогла спросить я, чуть-чуть придя в себя.
– Все хорошо, госпожа, – отозвался Ли, садясь у входа. – Меня учили танцевать на углях. Это несложно. Простите, что не предупредил: это обычное испытание для чужеземцев. Особенно для правителей, которые приехали на поклон к хану. Здесь поклоняются огню.
То есть меня вдобавок еще и унизили. Великолепно.
– И сколько правителей выживает?
– Все, госпожа, – лицо Ли осветила мимолетная улыбка. – Все знают о страсти кочевников к огню и привозят с собой раба, который обучен танцу на углях.
– Но ты не мой раб. – Я в упор посмотрела на Ли.
Он снова улыбнулся.
– Нет, госпожа. Но я служу вам и обещал помочь, помните? Если вы желаете трон, я сделаю все, чтобы вы его получили.
– Все? – эхом повторила я.
Ли наконец открыто посмотрел на меня.
– Да, госпожа. Все.
Я зажмурилась. Это было больно слышать, очень больно. Это рождало надежду, а я не могла себе ее позволить.
– Зачем ты это делаешь, Ли? Скажи правду. Я понимаю, что была нужна тебе, чтобы вытащить Ванъяна, но потом я тебя отпустила. Зачем это все?
– Вы мне не верите, госпожа? – Ли нахмурился.
– Ты столько раз меня предавал – как я могу тебе верить? – усмехнулась я.
Он опустил голову.
– Да. Так было нужно. Простите, госпожа.
– Нужно? И у мятежников?
– Конечно, госпожа. Я всегда был рядом с вами, знал, что вы попадете в ловушку, поэтому выбрал самый действенный способ вас спасти. Простите меня, госпожа.
Я закрыла глаза и застонала от бессилия и отчаяния. Как же мне хотелось ему довериться! Как же хотелось побыть эгоисткой, да просто слабой беззащитной женщиной, но у меня не было на это права. Я не лгала Ли: для всех я принц-изгнанник, меня не должно быть в живых, а то, что я женщина и Ли это знает, ничего не меняло.
Наверное, мое отчаяние передалось Ли, а может, ему просто стало меня жаль, потому что он подошел, крепко обнял меня и прошептал:
– Все хорошо, госпожа. Я с вами. Вы не одна.
Не знаю почему, но это моментально меня взбесило. Я попыталась вырваться, но это оказалось почти то же, что и сбросить цепи: дергайся не дергайся – им плевать. Ли держал меня, пока я не успокоилась.
– Пусти.
Он повиновался и повторил напоследок:
– Я рядом.
Я слышала, как он ушел сторожить вход, но уже сквозь сон – после истерики меня моментально сморило. Сердце успокоилось, голова больше не кружилась, даже не болела. Все и правда вдруг стало хорошо.
Как он это делает? И почему в такие моменты мой мир сужается до одного-единственного человека?
Я проснулась посреди ночи – Ли спал, положив руку на меч, но вздрогнул и поднялся, когда я зажгла фонарь.
– Спи, – бросила я, усаживаясь за письменный столик.
– Госпожа, вы не можете заснуть? – Ли оглядел шатер так, будто ждал, что из-за кровати сейчас выпрыгнет убийца.
– Все в порядке, – отозвалась я, готовя тушь.
Он посмотрел на письменный столик.
– Я так и думал, что он вам пригодится, госпожа.
Ну конечно. Вряд ли кочевники – фанаты каллиграфии, если вообще грамотны.
– Спасибо тебе. – Я макнула кисточку и поставила на рисовую бумагу первую кляксу. Чистописание не мое. – Спи.
На этот раз он и правда лег и затих. Как и все вокруг.
Я пишу сейчас это, а вокруг снова мертвая тишина: все-таки кочевники знают, когда остановиться.
Мне уже плевать, что будет завтра. Я добьюсь своего – и только это важно.
Берегись, Рен.
Принцесса Намонаки
Свиток двадцатый
Солнце еще и не думало появляться, небо едва посветлело, даже звезды не погасли – рассвет только-только начинался, а меня уже усадили на коня и хлопнули эту бестию по крупу.
Коню это не понравилось. Мне, впрочем, тоже. Вы же помните, как я люблю лошадей?
Видишь, Рен, ради тебя и твоей госпожи я согласна провести весь день в седле, терпеть насмешки кочевников и это неисправное транспортное средство, которое так и норовит при каждом удобном случае меня укусить или сбросить. Цени мою жертву! Все ради вас с королевой. Я упрямая, я до вас доберусь – и тогда, милый мой тануки… Я бы на твоем месте уже бежала бы в Лунную рощу и пряталась там под землей. Хотя кто я для тебя, енот-переросток? Так, забавная человеческая девица в теле мужчины, чего от нее ждать, кроме очередного представления, которое потом станет анекдотом, правда? Что я, что танцующая обезьянка – никакой разницы.
Ну да ничего. Я уже расспросила Ли, а потом Алима, познания которого в кулинарии меня поразили, и узнала, что полезного можно сделать с енотом. Например, воротник. А еще мясо енота – Рен, ты знаешь, сколько существует с ним рецептов? Тушеное, жареное, вареное, печеное в углях… Ммм! Пальчики, наверное, оближешь. Такие мысли меня успокаивают, особенно после дня верхом. А тебя, Рен? Ты во дворце, поди, сидишь и вино пьешь? Ну, сиди-сиди…
Впрочем, если ты это читаешь, значит, я уже зажгла для тебя костерок и повесила над ним котел. О, кстати, я теперь умею готовить в котле! Сначала приготовлю гарнир: рис – наверное, ты хорошо пойдешь с рисом, да и ничего другого тут все равно нет, потом схожу за приправами – у кочевников они особенно ядреные. Ты все еще спокоен?
А я вот терплю норовистого степного коня, которого уже сотню раз пообещала себе съесть – кто сказал, что конина гадость? Конкретно эта кляча будет вкусной, я очень постараюсь.
С Ли мы простились еще в лагере кочевников. Он не хотел оставлять меня одну с этими варварами, но пришлось, я приказала. Три раза, под конец даже прикрикнула. Лишь тогда он уехал. Одинокому всаднику, да еще и с навыками ниндзя, будет куда легче попасть в столицу и найти клан Синих Пауков. Даже если город запрут, испугавшись армии кочевников. Что, наверное, вряд ли, ведь у королевы есть своя армия.
Я скакала следом за кочевниками, и на горизонте уже росли очертания Великой стены. С такого расстояния она казалась совершенно обычной: ну решил кто-то построить стену в чистом поле, ну построил – и что? Но чем ближе мы подъезжали, тем выше и выше она становилась. Меня, человека, привыкшего к небоскребам, сложно удивить высотой, так что даже Великой стене это не удалось. Я оценила, что человеческого роста в ней, пожалуй, пять – в смысле, пятерым пришлось бы встать друг на друга, чтобы достать до гребешка зубцов. Да, перелезть не удастся, но никто иного и не ждал.
А вот Алим с ребятами смотрели на стену открыв рты. Эта громадина для них заслонила солнце и закрыла полнеба, они к такому не привыкли.
Что ж, так даже лучше, потому что по плану мы изображали как раз сельских идиотов, огорошенных величием империи Дайкоку. Чтобы пройти через ворота, конечно, пришлось пойти на хитрость: в ближайшей деревеньке мы купили телегу и арбузы, потому что они дешевые и крупные. Сложили в телегу оружие и доспехи, на них – арбузы и накрыли все это покрывалом. Сами же оделись как крестьяне. Ладно, я изображала купца, но в одежде разница была небольшой. И… мы прошли. Это было до грустного несложно.
– Что там у вас? – бросил один из стражников, когда мы вкатили телегу во двор крепости. Второй просто лениво посмотрел на нас, опираясь на копье, чуть во рту не ковырял! Впрочем, это делал третий стражник. Хана дисциплине.
Я не боялась, что принца узнают – на границе-то? Его и в столице не узнаю́т, а уж в этой глуши!.. Поправив соломенную шляпу – она здорово мешала обзору, – я спокойно ответила:
– Арбузы, господин. Я везу арбузы. На свадьбу господину наместнику, отборные арбузы из самого султаната. Ох, там нынче урожай!.. Хотите попробовать?
И откинула ту часть одеяла, где действительно лежали арбузы.
Стражники в предвкушении облизнулись, но тут к ним присоединился еще один, с регалиями начальника – золотыми пластинами на наплечниках – и вот он как раз бдительность не потерял:
– Ты так легко отдаешь свой товар, смерд?
Поправлять, что я вообще-то купца изображаю, я не стала. Просто сунула ему арбуз, еще два – другим стражникам и улыбнулась:
– Для хороших людей ничего не жалко. Кушайте, кушайте. Ай, хорошие арбузы!
И ведь сработало. То ли все тут так соскучились по арбузам, то ли я мастерски изображала добродушного купца, но нас пропустили без вопросов.
Идиоты, я ведь могла дать вам яд! Пока мы проезжали через двор крепости к другим воротам, я слышала, как солдаты обсуждали эти несчастные арбузы. Один прямо там и разломили, чтобы попробовать.
Сяду на трон – наведу на границе порядок: замучаю эту таможню инспекциями. Взятки они берут! Куда это годится?
Отъехав подальше от стены, мы избавились от телеги, но переодеваться обратно в кожу и меха – одежду кочевников – не стали. Мы ехали маршрутом, который Ли заранее обсудил с Алимом, и это был пустынный путь: вдоль реки, потом луга и, наконец, бамбуковая роща. Не знаю, волновался Ли, что нас заметят, или не хотел, чтобы Алим начал грабить Лянь уже сейчас, потому выбрал такую дорогу? Хотя у кого там грабить и что? У тех же деревенских – все те же арбузы? Глупо.