Я толкнула свою тарелку с половинкой рогалика через стол. Эдди уже умял свой рогалик, а еще блинчики и бекон, но сразу принял мое предложение. Может, он и был противоестественным существом-гибридом, но, судя по тому, что я видела, аппетит имел как любой человеческий подросток.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он Джил, едва проглотив кусок рогалика.
Поскольку рано или поздно он узнал бы о ее отсутствии в классе, мы просто рассказали ему, что Джил вчера перенервничала и почувствовала себя плохо. Меня все еще выводили из себя голословные обвинения в похмелье, но Джил настояла на том, чтобы я не давала делу хода.
– Прекрасно чувствую, – ответила Джил. – Намного лучше.
Я не прокомментировала это замечание, но втайне меня терзали сомнения. Джил и вправду нынче утром выглядела получше, но вряд ли проспала целую ночь.
По правде говоря, она с воплем проснулась посреди ночи.
Я вскочила с кровати, ожидая увидеть не меньше сотни наемных убийц, стригоев и мороев, врывающихся в наше окно. Но, осмотревшись, поняла, что это всего лишь Джил – она металась и кричала во сне. Я поспешила к ней и в конце концов разбудила, хоть это и было нелегко. Джил села, задыхаясь, обливаясь потом, и схватилась за грудь. Успокоившись, она тут же сказала, что ей всего лишь приснился кошмар, но в ее глазах было что-то такое… Отзвук чего-то реального. Я знала это, ведь это напомнило мне множество случаев, когда я сама просыпалась в ужасе, уверенная, что алхимики пришли забрать меня в центр переобучения.
Джил настойчиво твердила, что с ней все в порядке, и утром только попросила не упоминать о ночном происшествии при Эдди.
– Он будет переживать, – сказала она. – И кроме того, это не так уж важно.
Я согласилась, но, когда снова попыталась выспросить, что же произошло, Джил лишь отмахнулась от меня.
Теперь, за завтраком, она явно нервничала, но, судя по всему, в основном из-за предстоящего ей первого дня в человеческой школе.
– Я все еще не могу свыкнуться с тем, что так сильно отличаюсь от всех остальных, – негромко сказала она. – Я имею в виду – во-первых, я выше почти каждой здешней девушки!
Это была правда. Для женщин-мороек рост выше шести футов – обычное дело. Джил не была настолько высокой, но из-за стройного сложения казалась выше, чем в действительности.
– И я очень костлявая.
– Ты не костлявая, – сказала я.
– Я слишком тощая… В сравнении с ними, – заспорила Джил.
– У каждого есть свои особенности, – возразил Эдди. – Вон у той девушки уйма веснушек. Тот парень бреет голову. Не существует стандартов «нормальности».
Судя по виду Джил, она все еще сомневалась, но, когда прозвенел первый звонок, решительно направилась в аудиторию. Она пообещала встретиться с Эдди за обедом, а со мной – на физкультуре.
Я добралась до кабинета истории на несколько минут раньше других. Миссис Тервиллигер стояла у своего стола, перекладывая какие-то бумаги, и я нерешительно приблизилась к ней.
– Мэм?
Она подняла на меня глаза, поправляя на носу очки.
– Да? О, я вас помню. Мисс Мельбурн.
– Мелроуз, – поправила я.
– Вы уверены? Я могла бы поклясться, что вас назвали в честь какого-то места в Австралии.
– Что ж, зовут меня Сидни[9],– сказала я, сомневаясь, следует ли ей поддакивать.
– А! Значит, я не сошла с ума. Что ж, спасибо и на том. Чем я могу вам помочь, мисс Мелроуз?
– Я хотела попросить… У меня есть свободное время между уроками, потому что я уже сдала языки. И я подумала – может, вам нужен еще один ассистент… Как Трей.
Вышеупомянутый Трей уже находился в классе – он сидел за отведенным ему столом и сверял бумаги. Услышав свое имя, он поднял глаза и настороженно посмотрел на меня.
– Я учусь последний год, мэм. Поэтому, если вам нужно сделать какую-то дополнительную работу…
Миссис Тервиллигер рассматривала меня несколько мгновений, прежде чем ответить. Сегодня я позаботилась о том, чтобы прикрыть свою татуировку, но все равно у меня было ощущение, что учительница смотрит прямо на нее.
– Мне не нужен еще один ассистент, – напрямик заявила она. Трей самодовольно ухмыльнулся. – Мистер Джарез, при всех его недостатках, вполне способен разобраться во всех кипах моих бумаг.
Улыбка Трея после этого сомнительного комплимента исчезла. Разочарованная, я кивнула:
– Хорошо. Я понимаю.
Я уже собиралась было развернуться и выйти, но услышала:
– Нет-нет. Не думаю, что понимаете. Видите ли, я пишу книгу.
Миссис Тервиллигер помедлила, и я поняла – она ожидает, что ее слова произведут на меня впечатление.
– Про еретическую религию и магию в греко-римском мире. Эта книга на основе моих лекций в колледже Карлтон. Захватывающая тема.
Трей закашлялся.
– И мне бы очень пригодился ассистент, чтобы помочь отслеживать информацию, выполнять разные поручения, всякое такое. Вас бы это заинтересовало?
У меня даже дыхание перехватило.
– Да, мэм. Заинтересовало бы.
– Чтобы вы получили признание за собственную научную работу, вам придется одновременно заняться каким-нибудь проектом. Проводить собственные исследования, написать собственный доклад. Не такой длинный, как моя книга, конечно. Вас что-нибудь интересует в той эпохе?
– Э-э… да.
Я с трудом могла поверить в такую удачу.
– Классические искусство и архитектура. Мне бы очень хотелось получше их изучить.
Теперь миссис Тервиллигер выглядела так, будто мои слова ее поразили.
– В самом деле? Тогда наш союз кажется идеальным. О, ну почти. Жаль, что вы не знаете латыни.
– Ну…
Я отвела взгляд.
– Вообще-то я… э-э… Я умею читать по-латыни.
Я бросила на нее быстрый взгляд. Сейчас преподавательница уже производила впечатление не пораженной, а ошарашенной.
– Замечательно. А как насчет…
Она печально покачала головой.
– Я даже боюсь спросить про греческий.
Прозвенел звонок.
– Идите и садитесь, а потом найдите меня в конце дня. Последний учебный час у меня для методической работы, поэтому у нас будет много времени, чтобы поговорить и должным образом заполнить бумаги.
Я вернулась за стол и получила одобрительный тычок кулаком от Эдди.
– Классно сработано. Тебе не придется ходить на настоящие занятия. Конечно, если она заставит тебя читать на латыни, это может быть похуже настоящих занятий.
– Мне нравится латынь, – совершенно серьезно сказала я. – Это весело.
Эдди покачал головой и очень, очень тихо проговорил:
– Не могу поверить, что ты считаешь нас странными.
Замечания, которые отпустил Трей на следующем уроке, были не такими приятными.
– Ну как, ты уверена, что обвела Тервиллигер вокруг пальца?
Он кивнул на нашу учительницу химии.
– Собираешься рассказать ей, что в свободное время расщепляешь атомы? Что у тебя в комнате есть реактор?
– Нет ничего плохого в том, чтобы…
Я оборвала себя, не уверенная, что сказать. Я чуть было не закончила: «в том, чтобы быть умной», но это прозвучало бы слишком хвастливо.
– Нет ничего плохого в том, чтобы иметь знания, – сказала я наконец.
– Конечно, – согласился он. – Когда знания достаются законным путем.
Я припомнила вчерашний странный разговор с Кристин и Джулией. Поскольку мне пришлось везти Джил к Адриану, я пропустила наши совместные занятия и не смогла разузнать насчет татуировки. И все-таки теперь я, по крайней мере, знала, почему Трей относится ко мне с презрением – хоть это и казалось абсурдным. Сегодня больше никто в школе не упомянул о том, что моя татуировка – особенная, но ко мне успели подойти несколько человек, спрашивая, откуда она у меня. Они были разочарованы, когда я ответила, что из Южной Дакоты.
– Послушай, я не знаю, с чего все решили, что моя татуировка прибавляет мне ума, но, если ты тоже так думаешь… Ну, не стоит. Это всего лишь татуировка.
– Золотая, – возразил он.
– Ну и что? Просто особые чернила. Я не понимаю, почему люди считают, будто чернила обладают какими-то магическими свойствами. Кто верит в такую чушь?
Трей фыркнул.
– Половина школы верит. Тогда почему ты такая умная?
Неужели я и вправду так выделяюсь на занятиях, что людям приходится искать объяснения в сверхъестественном? Я дала заранее заготовленный ответ:
– Я училась на дому.
– Ну да, – задумчиво проговорил Трей. – Это все объясняет.
Я вздохнула.
– Но держу пари, домашнее обучение не имеет большого отношения к физкультуре, – добавил он. – Что ты собираешься делать со спортивными нормами?
– Не знаю, еще не думала об этом, – ответила я, слегка встревоженная.
Я могла справиться с уроками в Амбервуде даже во сне. Но спортивные упражнения? Пока не знаю.
– Что ж, тебе лучше побыстрее это решить, час «икс» приближается. Не надо смотреть так испуганно, – добавил Трей. – Может, тебе позволят вместо упражнений основать клуб любителей латинского языка.
– Ты это к чему? – спросила я; мне не понравился его тон. – Я уже занималась спортом.
Он пожал плечами.
– Тебе видней. Ты не кажешься спортивной. Выглядишь слишком… изящной.
Я не была уверена, можно ли считать это комплиментом.
– А каким спортом занимаешься ты?
Трей вздернул подбородок; он был очень доволен собой.
– Футболом. Спорт настоящего мужчины.
Сидевший рядом парень услышал его и обернулся.
– Что ж ты не стал квотербеком[10], Джарез? В прошлом году тебе это почти удалось. Похоже, ты окончишь школу, так и не осуществив еще одну свою мечту.
А я-то воображала, будто не нравлюсь Трею! Когда он переключил внимание на того парня, я осознала, что Трей просто забавляется, подкалывая меня. А вот к обратившемуся к нему парню он относился с абсолютным презрением.
– Я не помню, чтобы ты вообще когда-нибудь имел шансы выиграть, Слейд, – бросил ему Трей. Глаза его стали жесткими. – С чего ты решил, что у тебя это получится в нынешнем году?