– Я принял решение уже давно, – сообщил Ли.
Он окунул пальцы свободной руки в кровавое пятно на моей руке и с видом мрачной решимости поднес кончики пальцев к губам. Он слизал кровь, что не показалось мне таким отвратительным, каким показалось бы при других обстоятельствах. Сейчас происходило столько всего, что, честно говоря, это было не ужасней всего остального и почти прошло мимо меня.
Лицо Ли исказилось от изумления и потрясения, вскоре сменившихся отвращением.
– Нет, – выдохнул он.
Повторил свой жест, снова натерев пальцы кровью и слизав ее.
– Тут что-то… Что-то не так…
Он наклонился и приблизил губы к моей шее, и я заскулила в страхе перед неизбежным. Но почувствовала не зубы, а лишь легчайшее прикосновение губ и языка к нанесенной им ране, словно некий извращенный поцелуй. И тут же Ли отпрянул, в ужасе уставившись на меня.
– Что с тобой такое? – прошептал он. – Что такое с твоей кровью?
Он предпринял третью попытку попробовать мою кровь, но сразу понял – это бесполезно. Ли нахмурился.
– Я не могу это сделать. Не могу ее проглотить. Почему?
Ни у меня, ни у Адриана не было на это ответа. Ли на мгновение понурился, и я внезапно загорелась надеждой, что, может быть, он сдастся и прекратит это безумие. Но он с глубоким вздохом выпрямился, и в глазах его снова появилась решимость. Я напряглась, почти ожидая заявления, что теперь он собирается попробовать Адриана, хотя в предыдущих двух попытках с мороями (считая Мелоди) уже потерпел неудачу.
Но вместо этого Ли вытащил из кармана мобильник, все еще продолжая держать у моего горла нож и не давая мне улизнуть. Он набрал номер и стал ждать ответа.
– Дон? Это Ли. Да… Да, я знаю. Что ж, у меня есть для тебя двое, готовы и ждут. Морой и алхимик. Нет… Не старик. Да. Да, еще живы. Это должно случиться нынче ночью. Они обо мне знают. Ты можешь их забрать… Но не забудь условия сделки. Ты знаешь, чего я хочу… Да. Угу. Хорошо.
Ли продиктовал наш адрес и дал отбой. На лице его заиграла довольная улыбка.
– Нам повезло. Они к востоку от Лос-Анджелеса, поэтому у них не уйдет много времени, чтобы сюда попасть, – тем более что их не очень-то заботит превышение скорости.
– Кто такие «они»? – спросил Адриан. – Помню, ты звонил в Лос-Анджелес, какой-то девчонке по имени Дон. Я думал, она одна из твоих сексуальных подружек из колледжа.
– Они повелители судеб, – мечтательно проговорил Ли.
– Как восхитительно загадочно и как бессмысленно, – пробормотал Адриан.
Ли сердито взглянул на него, потом присмотрелся повнимательней.
– Сними галстук.
Я уже достаточно знала Адриана, чтобы ожидать комментария вроде: «О, я рад, что с официальной частью покончено».
Очевидно, ситуация была достаточно угрожающей – и нож у моего горла достаточно серьезен, – чтобы Адриан не отпускал обычных острот.
После некоторых сложных маневров он в конце концов сумел развязать скованными руками галстук, который надел на показ мод Джил. Потом швырнул галстук Ли.
– Осторожно, – сказал Адриан. – Он шелковый.
Конечно, он все-таки не мог удержаться от ехидных замечаний.
Ли перевернул меня на живот, наконец-то избавив от ножа у горла, но не дав мне времени среагировать. С поразительной сноровкой он быстро скрутил мне руки за спиной галстуком Адриана. Для этого ему пришлось тянуть и удерживать мои руки, отчего ножевая рана заболела сильнее. Закончив, Ли подался назад и разрешил мне сесть. Я села, слегка покачиваясь, но, когда на пробу дернула галстук, оказалось, что в ближайшее время я эти узлы не развяжу. Я с тревогой гадала, скольких девушек Ли уже связывал в своих сумасшедших попытках стать стригоем.
Странно, но, пока мы ждали появления «повелителей судеб», в комнате воцарилось неловкое молчание. Сколько времени оставалось у нас до прибытия вызванных? Судя по тому, что он мне сказал, я решила – по меньшей мере час.
Расхрабрившись, я наконец-то попыталась побеседовать с Адрианом в надежде, что мы все же сможем тайно сговориться против Ли – хотя теперь, когда у нас обоих были связаны руки, шансы на успех такой попытки значительно снизились.
– Как ты вообще сюда попал? – спросила я.
Глаза Адриана были прикованы к Ли – он все еще надеялся перехватить его взгляд. И все-таки Адриан быстро, искоса взглянул на меня.
– Так же, как я попадаю во все другие места, Сейдж. На автобусе.
– Почему?
– Потому что у меня нет машины.
– Адриан!
Изумительно. Даже сейчас, когда наши жизни были в опасности, ему все еще удавалось меня взбесить.
Адриан пожал плечами и снова сосредоточился на Ли, хотя его слова явно предназначались мне.
– Чтобы извиниться. Потому что на показе мод вел себя по отношению к тебе как законченный придурок.
Я пребывала в полнейшем смятении. В том, что Ли превратился в психопата, не было моей вины, но Адриан попал в переплет, когда пришел передо мной извиниться, и это мучило меня.
– Ничего. Ты не вел себя… э-э… так уж плохо, – неловко проговорила я, надеясь приободрить этим Адриана.
На его губах появилась легкая улыбка.
– Ты совершенно не умеешь врать, Сейдж, но я все равно тронут, что попыталась ради меня.
– Да. Все равно то, что тогда произошло, кажется пустяком в свете нынешней ситуации, – пробормотала я. – Такое легко простить.
Слушая нас, Ли хмурился все сильнее.
– Другие знают, что ты здесь? – спросил он Адриана.
– Нет, – ответил Адриан. – Я сказал, что возвращаюсь в дом Кларенса.
Я не знала, лжет он или нет. На мгновение мне показалось это неважным. Остальные слышали, как я сказала, что еду сюда, но ни у кого не было причин искать нас здесь.
Почувствовав, как на секунду перехватило дыхание, я взглянула на Адриана и встретилась с ним глазами. Он потупился, возможно боясь выдать то, о чем я только что подумала. Неважно, знает ли наша компания, где я. Если Джил сейчас на связи с Адрианом, она это узна ет. И узнает, что мы в беде. Но только при одном условии: она сейчас видит, что происходит у Адриана в голове.
И Джил, и Адриан признавались: связь их непостоянна, и вызывают ее сильнейшие эмоции. Уж если нынешнюю ситуацию нельзя было считать крайне эмоциональной, то я просто не знаю, какую тогда можно назвать. Но даже если Джил поняла, что происходит, включалось множество дополнительных условий. Джил пришлось бы добираться сюда, а она не могла сделать это одна. Если бы она позвонила в полицию, помощь прибыла бы быстрее всего, но Джил могла заколебаться, зная об участии в деле вампиров. Ей понадобился бы Эдди. Сколько времени может уйти на то, чтобы до него добраться, если они разошлись по своим общежитиям?
Я не знала. Я знала только одно: нам нужно остаться в живых. Если мы каким-то образом сумеем продержаться, Джил приведет сюда помощь. Вот только я больше не могла оценить наши шансы на выживание. Мы оба были связаны, заперты в комнате с парнем, который не боялся убивать ножом и отчаянно хотел снова стать стригоем. То была плохая ситуация, и она вот-вот могла стать еще хуже…
– Кто сюда едет, Ли? – спросила я. – Кому ты звонил?
Он не ответил, и я сделала логический вывод:
– Стригои. Ты вызвал сюда стригоев.
– Это единственный способ, – сказал он, перекидывая нож из одной руки в другую. – Единственный способ, который мне остался. Прости. Я больше не могу быть таким. Я больше не могу быть смертным. И так уже слишком много времени прошло.
Конечно. Морой мог стать стригоем двумя способами. Первый заключался в том, чтобы пить кровь другого и убить жертву во время кровопития. Ли пробовал это сделать, убивая все жертвы, какие только смог найти, и потерпел неудачу. Таким образом, ему оставался последний отчаянный шаг: быть обращенным другим стригоем. Обычно это случалось, когда стригой кого-то убивал и потом поил жертву собственной кровью. Ли хотел, чтобы именно это с ним и сотворили. Он продал наши жизни стригоям, которые его обратят. А потом он хотел сделать то же самое с Джил из-за какой-то сумасшедшей больной любви…
– Но оно того не стоит, – сказала я. Отчаяние и страх придали мне храбрости. – Это не стоит убийства невинных и угрозы твоей душе.
Взгляд Ли упал на меня, и в этом взгляде было такое знобящее безразличие, что мне было трудно узнать в парне передо мной того, над кем я посмеивалась, глядя на его ухаживания за Джил.
– Вот как, Сидни? Откуда тебе знать? Ты большую часть жизни лишала себя веселья. Ты держишься в стороне от людей. Ты никогда не позволяла себе быть эгоистичной – и посмотри, куда это тебя привело. Твоя «мораль» дает тебе короткую, скудную жизнь. А теперь можешь ли ты сказать, перед тем как умрешь, что тебе не хотелось бы позволить себе чуть больше веселья?
– Но бессмертная душа…
– Что мне до нее? – горько усмехнулся Ли. – Зачем утруждать себя тем, чтобы вести в этом мире унылую упорядоченную жизнь в надежде на то, что, может быть, наши души будут и дальше существовать в каком-то небесном царстве? Зачем, если я могу уже сейчас взять все под контроль и позаботиться о том, чтобы навсегда остаться в этом мире, со всеми его удовольствиями, вечно сохраняя молодость и силу? Это реально. Это то, во что я могу верить.
– Но так нельзя, – сказала я. – Оно того не стоит.
– Ты бы так не говорила, если бы испытала то же, что и я. И, если бы ты была стригоем, тебе бы никогда не захотелось это утратить.
– И как ты это утратил? – спросил Адриан. – Каким образом пользователь духа тебя спас?
Ли фыркнул.
– Ты имеешь в виду – ограбил. Не знаю. Все случилось так быстро. Но как только я его найду… А-а!
Ежегодник не самое отличное оружие, тем более ежегодник величиной с амбервудский, но в крайнем случае (и если застать врага врасплох) он срабатывает.
Я уже говорила, что мне не суждено было в ближайшее время распутать узлы на галстуке. Это правда. У меня ушло на развязывание все время, пока мы разговаривали, но я справилась. По какой-то причине завязывание узлов стало полезным навыком в курсе обучения алхимиков, и я упражнялась в этом, когда росла с отцом.