Я терялась в догадках, какая цель может стать достаточно благородной, чтобы привлечь внимание Адриана. Но я почти не сомневалась, что знаю кое-какие менее благородные аспекты, которые могли бы заставить его подключиться к делу.
– Если вы сумеете обеспечить его собственным жильем, держу пари, он все сделает, – в конце концов сказала я. – Он очень хочет уехать от Кларенса Донахью.
Стэнтон приподняла брови. Такого она не ожидала.
– Что ж. Полагаю, это не такое уж большое требование. И вообще-то мы уже оплачиваем бывшую квартиру Кита, поскольку он снял ее на год. Мистер Ивашков мог бы просто переехать туда, вот только…
– Только что?
Она слегка пожала плечами.
– Я собиралась предложить квартиру тебе. После долгой дискуссии мы решили сделать тебя здешним алхимиком, учитывая… внезапное отбытие Кита. Ты могла бы оставить Амбервуд, переехать в его квартиру и просто наблюдать оттуда за делами.
Я нахмурилась.
– Но я думала, вы хотите, чтобы кто-нибудь все время находился с Джил.
– Хотим. И вообще-то мы подобрали кандидатуру получше – не обижайся. Морои сумели найти дампирку, ровесницу Джил, которая не только сможет жить с ней в одной комнате, но и быть ее телохранителем. Дампирка приедет сюда вместе с исследователями, и тебе больше не нужно будет изображать ученицу.
Мир пошатнулся. Алхимики никогда не останавливались на полпути, строя свои планы. Кажется, на этой неделе они приняли много решений. Я прикинула, во что это выльется. Больше никакой домашней работы, никаких школьных правил. Возможность приходить и уходить когда вздумается. Но это означало также, что я отдалюсь от друзей, которые у меня появились, – от Трея, Кристин, Джулии. Я все еще смогу видеться с Эдди и Джил, но не так часто, как раньше. И если я буду жить самостоятельно, помогут ли алхимики – или мой отец – оплатить занятия в колледже? Вряд ли.
– Я обязательно должна уехать? – спросила я Стэнтон. – А не могу ли я отдать квартиру Адриану и остаться в Амбервуде еще на некоторое время? Хотя бы до тех пор, пока мы не решим, можно ли раздобыть для меня другую квартиру?
Стэнтон не потрудилась скрыть свое изумление.
– Я не ожидала, что тебе захочется остаться. Мне казалось, ты, как никто другой, будешь счастлива больше не жить в одной комнате с вампиром.
И тут на меня навалились все страхи, все давление, которое я выдержала перед приездом в Палм-Спрингс. «Подружка вампиров». Я была идиоткой. Мне следовало ухватиться за шанс убраться от Джил. Любой другой алхимик так и сделал бы. Высказав желание остаться, я, наверное, снова навлекла на себя подозрения. Как я объясню, что передо мной стоит куда более важный выбор, чем просто смена соседки по комнате?
– Понимаете, – проговорила я все с тем же спокойным лицом, – когда вы сказали, что привезете Джил дампирку ее возраста, я решила, что она и станет делить с Джил комнату, а я больше не буду там жить. Я подумала, мне просто придется найти в общежитии другую комнату.
– Наверное, это можно устроить…
– И, честно говоря, после некоторых событий я буду чувствовать себя лучше, приглядывая за Джил. Это легче сделать, если я останусь в школе. Кроме того, если квартира достанется Адриану, он будет счастлив и с радостью начнет работать над загадкой стригоев. В общем, я могу подождать.
Стэнтон несколько долгих секунд рассматривала меня и нарушила молчание лишь тогда, когда официантка принесла нам счет.
– Это очень профессионально с твоей стороны. Я все организую.
– Спасибо, – сказала я.
Во мне нарастало ликование, и я почти улыбнулась, вообразив лицо Адриана, когда он услышит о своей новой квартире.
– Есть еще одна вещь, которой я не понимаю, – заметила Стэнтон. – Когда мы обследовали квартиру, то увидели опаленное огнем место. Но ни один из вас не доложил о пожаре.
Я изобразила озабоченность.
– Если честно… Столько всего помнится смутно из-за потери крови и укуса… Что я не очень уверена. У Кита имелись свечи. Не знаю, может, одна из них была зажжена… Или уж даже не знаю. Я все время думаю только о тех зубах и о том, как это было ужасно, когда меня укусили…
– Да-да, – согласилась Стэнтон.
Мои объяснения были не слишком убедительными, но даже Стэнтон пугала мысль о том, чтобы стать пищей вампира. Это считалось худшим кошмаром для алхимика, и я имела право на душевную травму.
– Не беспокойся об этом. Тот пожар волнует нас меньше всего.
Но меня он не волновал меньше всего. И, вернувшись чуть позже в кампус, я наконец-то разыскала миссис Тервиллигер, работавшую в одном из кабинетов библиотеки.
– Вы знали, – сказала я, закрывая за собой дверь.
Все мысли о правилах этикета вылетели у меня из головы. Я неделями подавляла гнев и наконец-то могла его выплеснуть. Всю жизнь меня учили уважать начальство, но теперь одна из начальниц меня предала.
– Все, что вы заставили меня сделать… Переписать заклинания, изготовить амулет «просто чтобы посмотреть, как это делалось»!
Я покачала головой.
– Все это было ложью. Вы знали… Вы знали, что это было… По-настоящему.
Миссис Тервиллигер сняла очки и внимательно в меня вгляделась.
– Я так понимаю, вы проверили его в деле?
– Как вы могли так со мной поступить? – воскликнула я. – Вы понятия не имеете, какие чувства я испытываю к магии и сверхъестественному!
– О! Вообще-то я имею понятие, – сухо сказала она. – Я знаю о вашей организации.
Она постучала себя по щеке, по той же, на какой у меня была татуировка.
– Я знаю, почему ваша «сестра» получила освобождение от занятий физкультурой на улице и почему ваш «брат» превосходит других в спорте. Я очень хорошо информирована о различных силах, действующих в нашем мире и спрятанных от глаз большинства людей. Не беспокойтесь, моя дорогая. Я никогда никому не расскажу. Вампиры меня не заботят.
– Почему? – спросила я, решив сделать вид, будто не слышала, как она разоблачает все, что я старалась сохранить в секрете. – Почему я? Почему вы заставили меня проделать все это? Тем более если – по вашим словам – вам известны мои чувства?
– Мм… На то есть пара причин. Вампиры, как вы знаете, владеют некоей внутренней магией. Они связаны со стихиями на самом инстинктивном, почти не требующем усилий, уровне. Но люди не имеют такой связи.
– Людям не положено пользоваться магией, – холодно проговорила я. – Вы заставили меня сделать то, что противоречит моей вере.
– Чтобы воспользоваться магией, – продолжала миссис Тервиллигер так, будто я вообще ничего не говорила, – людям нужно силой вырвать ее у мира. Это не дается легко. Конечно, вампиры время от времени пользуются заклинаниями и разными химическими соединениями, но это совершенно непохоже на то, что приходится делать нам. Их магия исходит изнутри. Наша – извне. У нас на нее уходит столько усилий, столько концентрации и точных расчетов… У большинства людей не хватает на это терпения и навыков. Но человек вроде вас? Вас мучили этими кропотливыми технологиями с тех пор, как вы научились говорить.
– Итак, это все, что требуется, для пользования магией? Способность сконцентрироваться и точно отмерить?
Я даже не потрудилась скрыть насмешку.
– Конечно нет.
Миссис Тервиллигер засмеялась.
– Нужен еще определенный природный дар. Инстинкт вкупе с дисциплиной. Я почувствовала, что в вас он есть. Видите ли, я сама кое-что умею. Я почти ведьма, но все равно опыта у меня недостаточно. А вы… Я чувствую в вас источник силы, и мой небольшой эксперимент подтвердил это.
Я вся похолодела.
– Это ложь! Вампиры используют магию. Но не люди! Не я.
– Этот амулет сам по себе не зажег бы огонь, – сказала миссис Тервиллигер. – Не отрицайте то, что у вас есть. А теперь, когда мы в этом разобрались, можем двигаться дальше. Ваша врожденная сила, очевидно, больше моей, но я могу начать обучать вас основам магии.
Я не верила своим ушам. Это было что-то нереальное. Как будто эпизод из фильма, поскольку в моей жизни ни в коем случае не могло происходить такое.
– Нет! – воскликнула я. – Вы… Вы с ума сошли! Магии не существует, и во мне ее вовсе нет! Она неестественная и неправильная. Я не поставлю под угрозу свою душу!
– Слишком много отнекиваний для такого хорошего ученого, – задумчиво сказала миссис Тервиллигер.
– Это серьезно, – ответила я, едва узнавая собственный голос. – Я не хочу иметь ничего общего с вашими оккультными исследованиями. Я буду рада и дальше делать для вас записи и приносить вам кофе, но если вы не прекратите свои сумасшедшие заявления и претензии… Я пойду в администрацию и потребую, чтобы меня перевели к другому преподавателю. Верьте мне – что касается бюрократии и административных дел, у меня и вправду есть внутренняя сила.
Она слегка улыбнулась, но потом улыбка ее угасла.
– Вы говорите всерьез. Вы и вправду отвергаете этот изумительный потенциал – это открытие?
Я не ответила.
– Да будет так.
Миссис Тервиллигер вздохнула.
– Это большая потеря. И пустая трата возможностей. Но я даю слово, что не буду больше заговаривать об этом, если вы сами не заговорите.
– Такого не случится! – пылко сказала я.
В ответ миссис Тервиллигер лишь пожала плечами.
– Ну что ж. Поскольку вы здесь, не могли бы вы принести мне кофе?
Я двинулась к двери, но потом кое о чем вспомнила.
– Это вы звонили в «Невермор» и спрашивали насчет вампиров?
– Да зачем же мне это делать? – изумилась миссис Тервиллигер. – Я уже знаю, где их найти.
Позже в тот же день я добралась до кафетерия, как раз когда Эдди, Джил и Мика заканчивали обед. Джил, само собой, нелегко было свыкнуться со смертью Ли и со всеми обрушившимися на нее откровениями – в том числе с желанием Ли сделать ее своей не-мертвой королевой. И я, и Эдди старались побольше разговаривать с девушкой, но Мика, казалось, утешал ее успешнее всех. Наверное, потому, что никогда не упоминал открыто о главной теме. Он знал о смерти Ли, но думал, что произошел несчастный случай, и,