— Я не сомневаюсь, поэтому и спрашиваю!
— Видите ли, — вмешался Рой, который сидел, чуть откинувшись на спинку своего стула, и лениво рассматривал напиток в бокале на свет, — В вашем департаменте никто, кроме вас, не обладает совокупностью необходимых в нашем мире навыков и параметров.
Его взгляд вновь лениво скользнул по моей вызывающе обтянутой трикотажем груди. Я проигнорировала эту провокацию:
— Допустим, про параметры я поняла, но уверяю, в нашем департаменте достаточно много женщин с выдающимися гм… параметрами.
— Голованова, вот что ты нам голову морочишь? — вдруг спросил Павел Андреевич. Он уже выпил два бокала коньяка и теперь на его носу проступили красные ниточки сосудов, — ты будто никогда не мечтала стать принцессой?
— Мечтала, — кивнула я головой, — лет до двенадцати.
— А потом что? — поинтересовался Рой. Я внимательно посмотрела на него:
— А потом я поумнела.
Я не стала рассказывать, что мне просто надоели вечные напоминания, что я — девочка, должна быть скромной, милой, тихой. Что я обязательно должна носить платья, а не бегать в шортах наперегонки с мальчишками по двору. Бабушка постоянно причитала, смотря на мои сбитые коленки, мама недовольно хмурилась, когда я растрёпанная влетала домой с просьбой налить воды. А оценки! Я обязательно должна была учиться лишь на «отлично». В общем, после такого образ принцессы потерял в моих глазах свою привлекательность и до сих пор вызывал некое неприятие. Не знаю, понял ли это граф. Он молчал, просто потягивая коньяк и задумчиво наблюдая за мной.
— Поумнела она, — пробурчал полковник, — вот девки пошли: карьера да работа.
— А что делать, если принцы вымерли, а вокруг одни Иванушки-дурачки? — наигранно вздохнула я, — У меня, Павел Андреевич, между прочим, мама и бабушка на иждивении! Знаете же, какие у них пенсии!
Полковник с тоской посмотрел на гостя, тот едва заметно кивнул.
— Ладно, Лизавета, выплатят тебе за это задание премию, не переживай! — повеселел начальник.
— И вы подпишете разрешение на отпуск за пределами страны! — тут же выпалила я. Полковник нахмурился:
— Куда собралась?
Я пожала плечами:
— Кипр или там Тайланд… вот на что вашей премии хватит, туда и поеду, пока деньги не закончатся!
— В этом случае, боюсь, увидят вас не скоро, — заметил Рой с усмешкой, — мы высоко ценим заслуги тех, кто нам помогает, — Он залпом допил коньяк, поставил пустой бокал на стол и поднялся, — Что ж… Наверняка, вам хочется обсудить все еще раз без меня. Думаю, завтра вы дадите свой положительный ответ. Кстати, предложение подвезти все еще в силе.
— Спасибо, — сухо сказала я, всем видом давая понять, что это мое решение неизменно. Граф дернул плечом, словно говоря: «как хотите», и ушел. Я подождала, пока стихнут шаги в коридоре, и внимательно посмотрела на своего начальника:
— Павел Андреевич, я могу отказаться?
Он тяжело вздохнул и придвинул мне бокал:
— Пей, я Лешу попрошу, он тебя отвезет.
— Значит, не могу, — я взяла бокал, покрутила в руках и пригубила. Коньяк растекся на языке целым букетом, невольно бросила взгляд на бутылку, вернее, этикетку, так и есть, Frapinne XO, мой любимый. Начальник явно подготовился, значит, моя кандидатура рассматривалась не один день. Я решительно отставила бокал:
— Все так серьёзно?
— Приказ подписан самим… — он чуть скосил глаза на портрет на стене. Я кивнула:
— И все же, почему я?
— Потому что, Голованова, карате надо было заниматься в детстве, как все, а не пятиборьем! — вскинулся полковник, было видно, что он очень переживает, — Ясно?
— Так… — я настолько растерялась, — Там же что: плавание, да бег… ну — стрельба… это же у нас половина ведомства…
— Угу. А на лошади скакать и шпагой махать тоже половина ведомства?
— Дело только в этом?
— Не только, ты еще и внешне деваха видная, — буркнул полковник, успокаиваясь. Он вдруг встал, прошелся по кабинету, выглянул за дверь, затем вернулся на свое место, — Похожа ты на эту принцессу, Лизавета, очень похожа. Мне как портрет показали, думал — ты это. Аккуратнее будь с этим Алайстером, еще тот пройдоха.
— Поняла, — я встала и подхватила сумку, — разрешите идти?
— Иди, что с тобой делать… — пробурчал он, и добавил чуть громче — завтра в девять чтоб как штык. У тебя есть еще два дня для подготовки. Может, кого найдем вместо тебя… Но учти, откажешься… сама понимаешь, какая запись в трудовой светит. Поняла?
— Так точно! — наигранно бодро отрапортовала я и чуть тише добавила, — не волнуйтесь, не откажусь…
Павел Андреевич лишь махнул рукой и обреченно налил себе еще коньяку.
Глава 2
Выйдя из здания, я даже обрадовалась, что машина стоит далеко, мне просто необходимо было пройтись, чтобы осознать все. Конечно, я читала про параллельные миры, но одно дело читать сказку, а другое… в памяти вновь всплыли феи, порхавшие по воздуху, лепреконы, тащившие горшок с золотом, бордовые деревья и снежная буря.
Почему-то очень некстати вспомнилось то, как бережно Рой подхватил меня, его дыхание в темноте, обжигающее висок.
Задумавшись, я чуть не шагнула под машину, водитель успел затормозить и возмущенно посигналил мне вслед. Я виновато улыбнулась ему и мысленно отругала себя: так вместо другого мира и в больницу недолго попасть, а то и сразу на кладбище. Кладбища я не любила.
Выкинув все лишние мысли из головы, я свернула на Шпалерную. Я всегда обожала именно эту часть улицы. Было в ней нечто такое… Парадно-уютное и в то же время камерное: аккуратная крупная плитка, потом переходившая в зернистый темный асфальт, невысокие дома, стоящие по обе стороны, стены богато украшены лепниной, на большинстве окон — ящики с разноцветной петунией, всегда вызывавшие у меня опасения из-за порывов сильного ветра. Вот и сейчас он налетел, растрепал мои и без того торчащие во все стороны волосы, неожиданно принес с собой запах моря и сгинул в давно закрытых дворах-колодцах.
В отличие от парадных фасадов, питерские дворы всегда были мрачными, темными, со стенами, покрашенными в грязно-желтый цвет (ох уж это наследие петровской эпохи), и прямоугольными окнами, расположенными друг напротив друга так близко, что всегда было видно, что творится на кухне у соседей.
Вдруг вспомнилось время, когда всех этих черных ворот и кодовых замков не существовало, и, зная, где свернуть, можно было значительно сократить путь и выйти на параллельную улицу. В студенческие времена мы знали все дворы в округе, идя почти напрямик от метро или любимой блинной, чтобы успеть к началу лекций. Сейчас большинство квартир было выкуплено, а в закрытых дворах парковались элитные машины, самыми дешевыми из которых были «Роверы» и «Тойота Прадо».
Погруженная в спасительные воспоминания, я пригладила растрепанные ветром волосы и только тогда заметила, что сумка на плече подрагивает: телефон был переведен на вибровызов. Пришлось остановиться и попытаться достать супертехнологичный и безумно дорогой гаджет, купленный самой себе на очередную премию в качестве подарка на Новый год. Сумки я любила большие, бесформенные, и, как обычно, поиск телефона занял минут пять, не меньше. Под руку постоянно лезли кошелек, косметичка и почему-то пузырек с антигистаминным. Я с трудом вспомнила, что купила его, когда коллегу, шумного и жизнерадостного Сёмена, в шею укусила оса, и пошел сильный отек. Пришлось бежать в аптеку. Потом я хотела переложить лекарство в рабочий стол, но все забывала. Семен принес мне коробку дорогущих конфет и букет роз. Вздохнув, я кинула пузырек обратно в сумку.
Выудила телефон. Судя по информации на экране, мой бойфренд (вот что за слово?) звонил уже в пятый раз. Пришлось перезвонить: Макс — единственный, кто не мог примириться с мыслью о том, что моя работа иногда предполагает, что я отключаю телефон.
— Да? — недовольно раздалось в трубке. Так и есть, обиделся.
— Извини, я была на совещании, — черт, надо было соврать, что пропалывала огурцы и не слышала! Но врать я не любила.
— Ты же в отпуске, — недоверчиво хмыкнул он.
— Отозвали, — памятуя наших умельцев из отдела прослушки, я всегда старалась говорить по мобильному очень коротко, особенно сейчас: мало ли как меня еще захотят проверить, — ты что хотел?
— Да вот, думал вырваться к тебе, на природу… — игривые нотки в его голосе заставили меня поморщиться: как-то в самом начале наших отношений я предложила поехать ко мне на дачу, когда там никого не было, и теперь Макс постоянно намекал, что неплохо было бы приезжать «на природу» почаще. При этом желательно, чтобы ни родственников, ни соседей вокруг не было. Как я должна была при этом обеспечить наше «романтическое» уединение, мой приятель не уточнял. А еще после его приезда мне приходилось сначала жевать подгоревшее мясо с явным привкусом уксуса (Макс мнил себя великим шашлычником), а потом мыть шампуры и чистить мангал и заодно все вокруг…
— Извини, у меня не получится, — сухо оборвала я его.
— Да я уже понял, — хмыкнул мой приятель, — слушай, а квартира у тебя свободна? Я бы заехал, мы бы посидели…
— Сегодня не стоит, мои дома! Все, мне пора! — соврала я, нажала отбой и кинула телефон обратно в сумку. С Максом временами было приятно и забавно, но не сейчас, когда мне нужно было хорошо подумать.
Удивительно, но само наличие параллельных миров я восприняла очень спокойно. Наверное, сказывалось детство, проведенное в эпоху видеосалонов, где показывали боевики или фильмы ужасов, в том числе и про пришельцев с далеких планет. Какая разница: планета или мир, надо туда лететь или просто залезть в шкаф. Кстати, в этом ключе идея со шкафом мне нравилась значительно больше.
Меня беспокоило другое: почему наше обычно консервативное ведомство так рьяно взялось помогать чужому миру и зачем мне надо было стать принцессой этого мира.
Первое, что приходило на ум: шпионаж на благо Родины, но тогда человек, назвавшийся графом Алайстером (надо же, я запомнила его фамилию), явно не вписывался в эту концепцию. К тому же, из-за расположения ко мне, Павел Андреевич дал понять, что приказ был спущен с самого верха, а значит: