Обучение – это, конечно, заманчиво. Что я умею делать с воздухом, кроме как ловить ветра за хвост? Ничего. И те как попало использую. Могу поймать и сберечь залётные, могу сама слепить, но не всегда получается. Только подслушивать ими и горазда.
Нет уж, спасибо за предложение, господин главдеп, но мне с двумя плавничками на Дне спокойнее будет, чем в неизвестных водах этой «правильной» жизни.
А вот и «Раханди». На вид я, конечно, не оборванка. Вещи все добротные, чистые, хоть и неприметные. Усатый швейцар чуть покосился, но распахнул передо мной двери, хоть и с заминкой.
– Добрый вечер, госпожа, – вырос передо мной учтивый распорядитель. – Вас ожидают? Позволите ваш плащ?
– Не позволю, – вызывающе прищёлкнула я языком по нёбу. Страсть как захотелось вывести кого-нибудь из себя. – Да, меня ждут.
Проводить себя тоже не разрешила – сложно ли по запаху нужный столик найти?
– Вы всё-таки пришли, – расцвёл фрой Стордаль, вскочил из-за стола и подвинул мне кресло прежде, чем я в него плюхнулась.
Что я здесь делаю? И почему Дансвик, этот коварный город тысячи ветров, вновь и вновь заносит на мою дорогу этих братьев? Есть, может, какой-то ветер судьбы, с которым я ещё не разобралась? Последние два часа меня преследовал шинук – горячий, сильный и порывистый, редко его в городе встретишь. Помнится, дядя Леванте рассказывал, что на севере его почитают за ветер страсти. Но что с северян, изголодавшихся по любому теплу, взять?
Вчерашний день мне новый плавничок принёс, на неведомую прежде глубину опустил. Живи да радуйся. С такой протекцией мне, конечно, лучше оставаться на Дне. Теперь смешными прежние мечты казались – выкупиться, книжную лавку завести. Кому эта моя лавка сдалась. Подожжёт кто-нибудь ради забавы или ограбит – причём бывшие свои же. Кто меня потом, такую всю честную, защитит? То-то и оно: никто.
– Ветерок, вы здесь? – обеспокоенно спросил Стордаль, деликатно коснувшись моей руки.
Я тряхнула головой. Всё, хватит в облаках витать. С этим товарищем тоже завязывать надо, хоть и нравится. Но прежде: то, ради чего я на самом деле пришла. Раханская кухня.
– Тяжёлый день, фрой Стордаль, – улыбнулась я одними уголками губ. – Кстати, я не успела поблагодарить вас за приглашение.
– Коста, – взмолился он, но в глазах заплясали озорные огоньки. – Прошу вас, зовите меня по имени.
Я вздохнула. Раханская кухня – это, конечно, хорошо, но лучше сразу расставить всё по своим местам. И я спросила то же самое, что у его брата немногим ранее.
– Что вам от меня нужно, Коста?
Стордаль не стушевался, не поник от того, что романтический ужин (если он именно на него рассчитывал) начался с моего хмурого вопроса в лоб.
– Вы мне нравитесь, Ветерок. Я хочу узнать вас ближе.
Ни улыбок, ни этого прежнего заигрывания бровями. Ответил в тон мне: серьёзно, откровенно.
– И насколько ближе? – не сдержала я сарказма.
– Насколько позволите.
– Вас не смущает, что мы из очень разных кругов?
– Я так не думаю, Ветерок. Мне кажется, у нас с вами гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд.
Принял меня, видать, за обедневшую благородную, что сейчас подрабатывает не самыми честными способами. Хевл бы побрал Эрланна и того генерала на приёме с его Бромером.
– Кажется, вы не улавливаете, – я уже готова была рубить с плеча, лишь бы не осталось недопонимания. Может, сам снимет розовые очки и отстанет, если его чуть-чуть припугнуть? Пока у меня ещё хватает запала. – Вы – фрой. Благородный. Боюсь, вы даже не представляете, насколько моя жизнь отличается от вашей, и кто я на самом деле…
– Вы из подонков, так ведь?
От вежливого и улыбчивого Констанца это грубое слово прозвучало настолько неожиданно, что я не нашла, что ответить.
– Этим вы хотели меня отпугнуть? – Стордаль проникновенно заглянул мне в глаза, снова взяв за руку. – Может, всё же поужинаем?
Как по мановению руки рядом возник официант, предложив меню.
– Вы ведь поможете мне с выбором? – как ни в чём не бывало спросил Костанц. – Боюсь, я не силён в раханской кухне, но вам готов довериться полностью.
У меня на языке крутилась тысяча вопросов. Он знает о Дне? Этот избалованный аристократ в шёлковой рубашке, прожигатель жизни? И его брат, значит, тоже? Наверняка. Я, не особо задумываясь и даже не смотря в меню, продиктовала заказ для двоих. Просто вспомнила обычные блюда Абертины; надеюсь, названия здесь не сильно отличаются. Официант, однако, принял заказ и даже, как мне показалось, остался им весьма доволен.
Спросить сразу? Нет, что я как бездна простодырая буду… И Стордаль тоже не торопился продолжать разговор.
– А, нет, всё же с этими местами я заочно немного знаком, – я навострила уши. – Йелленские долины – это ведь на юге Раханди? Любезный, тогда ещё бутылку белого. Вам ведь оно нравится, Ветерок?
Как оказалось, нравится. Хевлов Эрланн и про прихваченную бутылку, поди, рассказал.
– Мне даже интересно стало, как вы полюбили именно южную кухню? Последние лет десять в Дансвике в моде латрийская, а до этого все с ума сходили по классической восточной…
– Это вопрос? – нахохлилась я.
Не рассказывать же, что у подонка Ветерка когда-то была собственная кухарка из тех мест.
– Нет, просто надеялся оживить беседу. Я не стану выпытывать у вас то, на что вы не хотите отвечать. Пусть и знаю, что вы ответите правду.
– Тем не менее ваша очередь начинать игру, и лучше уж сразу с этим покончить. Спрашивайте, Коста.
– О, я, честно говоря, разрываюсь между жгучим желанием узнать ваш любимый цвет и любопытством по поводу этого необычного плаща…
– Смелее.
Плащ не проблема, раз он уже знает о том, что мне подвластны ветра. Сам ведь видит, Смотрящий, что плащ непростой.
– Скажите, Ветерок. Вы хотите научиться полному владению стихией?
– Что?.. Да вы сговорились, что ли…
– Это вопрос, Ветерок, – прозвучало неожиданно жёстко. Гораздо жёстче, чем любезные предыдущие фразы.
– Да!
Я захлопнула ладонью рот, но слишком поздно – само вырвалось.
– Замётано, – невозмутимо припечатал Стордаль, приподняв бокал и легонько ударив по моему. – Завтра и начнём.
И когда только налить успели?
Остался позади ресторан, где остальное время мы провели в молчании. Я наслаждалась перчёным вяленым мясом с дыней, поджаренным рисом с гребешками и мидиями, а после сладкими, почти приторными палочками теста во фритюре, щедро политыми карамелью… Точно такими же, как готовила наша несговорчивая кухарка. Милая Абертина, где ты сейчас?
За нашими бывшими слугами поначалу следили. Сколько раз я порывалась броситься в тёплые объятия кухарки, заметив её на улице, или наведаться к старому Карсену, что жил всего через два квартала от Кустарного. Нельзя было. Первые два месяца я постоянно замечала соглядатаев магнадзора рядом с ними. Кого они искали? Дядю Леву? Меня? Надеюсь, дядю. Тогда у меня хотя бы оставалась надежда, что он успел уплыть и остался жив. И до сих пор ходит по южным морям, ловит редкие ветра.
А потом у меня началась совсем другая жизнь, и пришло понимание: бывшие слуги мне не помогут. Никто не поможет, кроме меня самой. И я с болью в сердце заставила себя забыть их – ради их же спокойствия.
Да нет, не смогла, кого я обманываю.
Стордаль… Коста, да. Коста оказался очень приятным собеседником, а именно – молчал, пока я нежилась в воспоминаниях детства. Дорогущее йелленское так и осталось нетронутым.
Мы вдруг оказались на набережной тихой речки Липки, что пересекала центр Дансвика. Моя рука неожиданно оказалась на локте Стордаля, а ночные цикады мелодично сопровождали этот незапланированный променад. Мне было на удивление хорошо и спокойно гулять по вечернему городу в компании понимающего и так вовремя замолчавшего Косты.
А чем хевл не шутит? Стордаль – Смотрящий. Тем не менее прошёл полный курс магического обучения и может обучать не хуже мэтров столичной академии. Он-то магию видит всю, как есть. Как она, приручённая, циркулирует в человеке и как дикая кружит в природе. Видит мои жалкие потуги с ветрами и видит мой действительный потенциал.
И, главное, это безопасно для Фьельбрис Оркан. Индивидуальное обучение с приятным мне мужчиной, которого не пугают мои тайны, а не шестилетний дорогой курс в академии, где неизбежно возникли бы вопросы к происхождению моей магии. Эрланн может хоть десяток новых имён мне придумать, выправить документы, но не сможет избавить от лишнего внимания. И его собственный пристальный интерес мне тоже ни к чему.
Всё это Коста рассказал мне сам. Точнее, только о своих возможностях преподавателя, остальные преимущества я уже додумала сама. Как один из лучших выпускников, он и смог получить свою должность в отделе магнадзора. Эту новую информацию я восприняла уже с неким фатальным безразличием. Действительно, где ещё Смотрящему работать, как не там, где ловят преступников-магов… Коста отшутился, что перекладывает там бумажки, я сделала вид, что поверила. Будто я не понимаю, что там случайные люди не работают.
Стордаль действительно может быть полезен. Однако вовсе не это стало причиной того, что на набережной Липки вдруг стало на одну целующуюся парочку больше. Просто в один момент фонари осветили профиль моего спутника, и я невольно им залюбовалась. Красивый. Они оба. Сейчас особенно ярко было заметно сходство.
– Вы знаете, что отличает подонков от остальных людей, Коста?
– Осмелюсь предположить, Ветерок. Свобода? Действий, выбора…
– Верно. В том числе, свобода от общепринятой морали.
– Чем докажете? – хитро улыбнулся Стордаль.
Доказала действием. Просто сделала, что захотелось: провела пальцами по густым бровям, по породистому носу. Идеально прямой. Впрочем, горбинка у второго его не портит. Интересно, её Косте тоже не досталось от отца, либо у Эрланна она лишняя? А, чего тут думать…
Пока Стордаль застыл изваянием, приподнялась на цыпочки и попробовала его губы на вкус. И не стала возражать, когда он деликатно ответил тем же. А после перехватил инициативу, углубив поцелуй.