Крохотная допросная комната была набита людьми. Четыре красных плаща – и все столичные. Настороженные, готовые чуть что пустить магию в ход. Будто я что-то могу с этим уродливым браслетом на запястье… Тот самый кейре Астингтон из столичного магнадзора. Глава уже нашего – начальник Косты, чьего имени я не узнала. Знакомый мне капитан Лейденс, глава следственного отдела О. Б.
Эрланна не обнаружилось, и слава Тому, Кто… Да эмметские хмари!.. Никому.
Фарс. Очевидно же, что Коста, не будучи до конца уверен в том, что я с радостью брошусь в объятия Того, Кто Ещё Ниже, решил показать, что ждёт меня за пределами Дна, если вдруг рыбка затрепыхается. Право, не стоило. Будто недостаточно дяди и Хвенсига, чтобы я осталась. Были ещё сомнения по поводу Эрланна… Но как ножом отрезало после сегодняшней встречи. А я ведь действительно беспокоилась за его жизнь… А ему, оказывается, ничего не угрожало. Раз уже присягнул Дну и его хозяину в лице брата.
Взяли Эстель Абрего, причём за пустое. От этих обвинений – даже в убийстве Готрика – любой адвокат отбрешется. А если этот кейре со своим отрядом скоро уедет, то мне даже законник не потребуется. Господин главдеп просто выпустит меня по приказу брата. Коста этим доносом доходчиво дал мне понять: сегодня взяли Эстель, а завтра могут и за моной Оркан прийти. Если не будешь послушной рыбкой.
Буду, Коста. Теперь буду.
– Назовите ваше имя, – начал столичный офицер, и секретарь застрочил протокол на бумаге.
Я задумалась. А действительно – какое? Столько их уже на меня наросло… Насчёт кейре не уверена, а вот глава нашего магнадзора точно маг. А они все на ложь натасканные. И что мне ответить?
– Зовите меня так, как вам больше нравится, – скучно улыбнулась я.
– Отвечайте на вопросы, либо к вам применят легилименцию, – кейре с трудом проглотил такую наглость, но удержался в рамках приличий.
– А можно я не отвечу, а спрошу? С каких это пор высокородные уважаемые кейре из столичного магнадзора сами ездят по провинциям, расследуя мелкие анонимные доносы?
В точку попала. Столичный офицер поморщился. Видно было, что всё это ему ни к хевлу не сдалось. Ни сырой и ветреный Дансвик, ни молодая наглая дамочка в штанах, которая – это уже полный бред! – вроде как сколотила тут какую-то разбойничью шайку… Но ведь приехал.
– Вы, фрея Абрего, являетесь кузиной мона Эрланна, назначенного королевским указом в Дансвик на очень высокую должность. Подозрения в отношении вас бросают тень на него лично. Человек на таком важном посту не может быть связан с преступностью. Как он сам, так и его семья, должны иметь безупречную репутацию, – снисходительно объяснил он.
Ах, вот оно что. Ай да фрой Стордаль… Одним выстрелом двух зайцев. Этим анонимным доносом ещё и Кристару дал понять, что и его положение может пошатнуться. Это раньше сложно было Эрланна на крючок подцепить. Неподкупен, безгрешен, не замечен. Был один слабенький вариант: оспорить его имя и наследство. Зато теперь какой рычаг нашёлся… Родственница-преступница. Если обвинению дадут ход, то из-за такой неугодной «кузины» уже по самому главдепу прилетит… Ай да Коста. Всех на поводок взял.
– По той же причине – как лицо заинтересованное – он не может присутствовать на допросе, – пояснил и так уже очевидный момент глава нашего магнадзора. – Как и ваш второй кузен. Отвечайте на вопросы, госпожа.
– Ну что ж, – пожала я плечами. – Как кейре и сказал, меня зовут Эстель Абрего.
Маг слегка поморщился, прислушиваясь к себе, но распознать ложь не сумел. И не смог бы – это кейре назвал меня фреей, я лишь повторила его слова, не сама так назвалась.
– Вы маг? – продолжил он.
– Воздушница второго уровня, – не стала отнекиваться я. Сам же видит блокиратор.
– Запись о магической метке сделана всего два месяца назад, – подозрительно уставился на меня глава магнадзора. – А вам, судя по документам, уже двадцать. Хотите сказать, ваша магия проснулась лишь недавно?
– Именно так. Позднее развитие.
Я невзначай оглядела себя, и взгляды моих допросчиков устремились следом. Хилый пацанёнок, вот что они увидели в моём излюбленном образе Ветерка. А я ещё заранее сгорбилась, чтобы спрятать вполне оформленную грудь. Они тотчас же смутились, поняв, что рассматривают всё же девушку, а так на неё пялиться – просто неприлично.
– При каких обстоятельствах это случилось? – не унимался маг. – Все маги Дансвика проходят через мой отдел, вас же я вижу впервые.
– Вы что, требуете рассказать о таинствах, происходящих в храме Сёрвики Великой? – я с праведным возмущением впилась в него взглядом. – Это оскорбление Милосердной! Меня и так с позором изгнали из Долины Света за то, что осквернила храм внезапно пробудившейся магией… Когда я уже готова была до конца жизни посвятить себя служению! А, получается, первое, что я должна была сделать, лишившись благословения богини, – это явиться к вам за меткой? Не беспокойтесь, за вас эту работу выполнил господин Эрланн! Хоть не чужой человек…
Присутствующие смутились. Ну да, при таких обстоятельствах лучше, чтобы метку несостоявшейся послушнице ставил родственник, а не посторонний. Знают ведь, гады, как это мерзко это может быть. Или наоборот.
Кейре Астингтону обстоятельства обретения мною магии были не интересны. Он следовал своему списку вопросов, касавшихся непосредственно обвинения.
– Фрея Абрего, вас часто видели не в самых благополучных районах Дансвика. Есть свидетели. Чем вы там занимались?
– Благотворительностью и молитвами Всевышней. В Кустарном квартале находится единственный её храм.
Нет, не зря я велела «подкозыркам» сдавать мне улов именно там. Прикрыла Сёрвика в очередной раз.
Дальше вопросы посыпались градом, я даже пожалела в какой-то момент, что не умею разыгрывать обморок благородной дамы. Отвечала скупо, лихорадочно шевеля мозгами. Не только ведь ради себя старалась. Мало себя не выдать, нужно ещё о Дне думать. Об Эрланне тоже, раз и под него копают. На Эрланна плевать, конечно. Но мы ведь теперь части одной махины. Раз Коста не убрал брата, то, значит, Глубине он сейчас нужен. И желательно на том же посту.
А, может, я зря вообще отвечала? Может, стоило презрительно молчать на все вопросы?
Нет, если я правильно всё понимаю, то отмолчаться Принцесса не может. Должна убедить, очаровать, отыграть свою роль до конца… Не возмущаться в ответ на нелепые обвинения, но и не молчать испуганно, как какой-нибудь малёк. Вести себя достойно, как настоящая «акулька».
Наверняка это проверка. С дяди такое сталось бы. Сколько он меня в детстве ловил на шалостях. И всегда было так: не расскажу родителям, если обоснуешь шалость. А Коста у дяди Леванте учился.
Сколько длился допрос – одному Лунну известно. Мне показалось, что часов пять. В допросной тоже не было окон. Наверное, это такой способ давления на арестованных: чтобы не могли понять, день или ночь на дворе. Гораздо хуже мне было от застоявшегося воздуха. Ни ветерка… Хевлов блокиратор.
Наконец меня увели обратно. Стражник незаметно сунул мне письмо в карман плаща и запер дверь камеры. Дождавшись, пока утихнут шаги за дверью, я развернула послание. Почерк был незнакомый.
«Брисчетка», – гласила первая же строка.
Дядя Лева, успокоилась я. Это прозвище знал только он и Абертина.
«Девочка моя. Извини за это. Выкрутишься, если сама пожелаешь. В застенках многие подонки ломались, а Дну слабые не нужны. Считай, проверка. Тебе же им управлять, значит, на слабину не имеешь права. Я тебя слишком люблю, а потому и испытаний тебе достанется вдвое больше. Но ты у меня сильная. Знал бы тогда, что жива, может, по-другому всё обернулось бы… Уже не важно. Теперь так. Пусть с преемником я не во всём согласен, но он хорош. Разберётесь между собой, не маленькие. Далее. Ты спрашивала меня, кто подставил Орканов. Это был Амро́й Ге́рстлен».
Я отвлеклась от чтения и напрягла память. Этого имени я прежде не слышала.
«Зависть, амбиции, грязная политика. Когда Николаса, твоего отца, назначили главой ратгауза, на этот пост также претендовал Герстлен. Его сестра когда-то давно вышла замуж за некого фроя ради титула, и тот в добавок к богатому приданому обещал Герстлену, что поможет ему заполучить пост. Связи и положение у этого фроя были. Но сестра Герстлена умерла первыми же родами, а её муж, поправив финансы, своих обязательств так и не выполнил. Тогда то Герстлен и решил действовать сам. Подставив Николаса, чтобы освободился желанный пост. И не по мелочи, а обвинив в государственной измене, чтобы уж наверняка… Заплатил подонкам, чтобы нашлись «улики» и «свидетели». Настрочил анонимный донос. Осторожничал, всё делал через подставных лиц. Да я всё равно вычислил. Самого Амроя Герстлена я убрал четыре года назад. И всё его проклятое племя тоже вырезал. До третьего колена – как они с нами. Из их рода только один и остался. Это племянник Герстлена, сын его сестры. От него собственный отец избавился, когда тот был ещё ребёнком, а в столице усыновил некий мон и дал свою фамилию – так что мудрено было найти, а потом дотянуться… Но раз уж он сам в Дансвик вернулся, то тебе и карты в руки. Ты знаешь, кто это. У Костанца много причин не любить брата, но он пообещал мне, что его не тронет. Эрланн – только наш. Сделай это сама. Заверши то, что я начал. И помни: ты поклялась мне. Отомсти за Орканов, Бриска».
На этом письмо заканчивалось. Я механически убрала его в карман. Потом, подумав, порвала на мелкие кусочки и спустила в помойную дыру в полу. В груди было пусто. Усилием воли, пока голова не взорвалась от осознания прочитанного, заставила себя лечь и закрыть глаза. И уставший за долгий день организм не подвёл, благодарно провалившись в сон.
Глава 24
От жёсткой лежанки ныло тело, а от мёртвого воздуха болела голова. Разбудил меня лязг замка, так я поняла, что уже утро. Увидев скудный завтрак, что принёс охранник, поняла, что слабость была скорее от голода. Мамка Трефа лучше готовила, подумалось мне при виде комковатой серой каши и едва тёплого травяного отвара.