– Я совершенно не понимаю, о чём вы толкуете.
– Мы с Кристаром инициировали заново тот процесс… Ну, он, конечно. Я всего лишь законник и просто очень хорошо разбираюсь в нюансах судебного делопроизводства. А всё расследование провёл он сам. За давностью событий очень сложно было найти доказательства, а тем более отыскать свидетелей… Но Крис это сделал! Боги, да мы месяц не вылезали из этой самой комнаты!
– Что сделал? – ничего не понимая, жалобно переспросила я.
– Заставил королевский суд пересмотреть дело Орканов. И сегодня утром наконец было принято решение… Ваша семья ни в чём не виновна. И полностью реабилитирована перед короной.
Фрой Ларсти совал мне какие-то бумаги, потом ими же меня обмахивал, радовался, выспрашивал какие-то подробности из той забытой жизни. А я всё не могла поверить в услышанное.
Не виновны? Полностью оправданы?
И всё это – благодаря Крису?
Все те полтора месяца, что он отсутствовал в Дансвике, я боялась, что неосторожно названное имя обязательно ударит по мне. Что он всё выяснит, вернётся, найдёт преступницу и сам арестует. А он всё это время занимался тем, чтобы это самое имя я теперь могла называть гордо и вслух…
– Титул вам должны восстановить сразу. Что же касается имущества, отчуждённого в пользу короны… Это я подам отдельным иском, и подавать будем уже от вашего имени. Не уверен, конечно, что удастся всё вернуть в полной мере, но на значительную компенсацию можно будет рассчитывать… Потому я и радуюсь, что вы появились в столице лично! Не придётся терять время на переписку, так что я немедленно займусь подготовкой нового дела…
– Да к хевлам всё это, Иммет… Всё, что осталось в Дансвике, меня мало интересует. Вы… простите, я немного не в себе. И, кажется, до сих пор не могу поверить… Повторите… Вы сказали, что с семьи Оркан снято обвинение в госизмене?
– Так я вам о том уже битых полчаса толкую! Моя дорогая мона Оркан! Именно! Не сочтите за фамильярность, но могу я называть вас по имени? Просто за этот месяц я с вашей семьёй уже практически породнился…
– Брис, – кивнула я. – Вы ещё сказали про комиссию… И королевскую подпись.
– Фор-маль-ность! – замахал он руками. – Всем занимается королевский суд, и решение уже было принято сегодня утром, как я и сказал. Но на то он и королевский, что его решения визирует сам его величество. А уж после комиссия выносит официальный вердикт. Вы же не думали, что его величество лично вникает во все государственные дела, а тем более в судебные? У него для этого целый штат министров и служб, а ему самому лишь несут на подпись кипы бумаг… Так что решение этим утром отправилось в канцелярию, и кто знает, может, именно сейчас его величество ставит на нём росчерк! Потом оно, завизированное монаршей рукой, вернётся в суд, и комиссия уже официально озвучит свой вердикт. Даже сегодня может вернуться! Но истцу – то есть нам – назначено через два дня. Да вот же, я и повестку принёс! Уж за два дня-то Крис оклемается? С чего он вообще вдруг вздумал болеть?
– Если он всё же не сможет прийти, – через силу выдавила я, – то что? Вам это решение не выдадут?
– По правилам должен явиться сам истец. Я лишь адвокат Кристара. Но ведь истцом являетесь и вы сами, как непосредственно Оркан! Я же сразу сказал: если ещё вы сами предстанете перед комиссией – это вообще будет великолепно! Никто ведь не знал, что из вашей семьи ещё кто-то остался… О-оо!.. Дорогая Брис, простите! Сказал, не подумав! Не хотел вас ранить… Но к чему я клоню: мы явим вас миру, и тогда следующий процесс – о восстановлении ваших имущественных прав уже пойдёт как по маслу. Ведь суд принял решение о реабилитации не в последнюю очередь ещё потому, что некому будет выдвинуть встречное обвинение: в некомпетентности королевских следователей. Раз никого из Орканов уже… О боги, простите ещё раз… А мы-то как раз выдвинем!
Фрой Ларсти говорил очень много и бурно, не давая мне возможности спокойно осмыслить происходящее. Лишь когда я покачнулась от вновь накатившей слабости (проклятая искра, кажется, вновь затребовала еды), он прекратил свои бесконечные речи и пообещал зайти позже, когда Крису станет лучше. Уходя, он немного смутился:
– Брис, если вы позволите… – замялся он. – Я могу прислать прекрасную модистку, она даже за два дня способна сотворить чудо. Ну… Вам всё-таки придётся ехать во дворец. Не в сам, конечно! Но здание королевского суда – оно на территории дворцового комплекса…
– Кажется, Кристар об этом уже позаботился, – улыбнулась я. – Благодарю вас, Иммет. За вашу преданность работе. И за то, что поверили мону Эрланну. И мне.
– А как же иначе? Ведь мы с Крисом давние друзья. А теперь я всерьёз рассчитываю подружиться и с вами. Нет, вовсе не потому, что вы тоже мона, или что я надеюсь что-то поиметь с нового процесса… Не подумайте! Просто я немного разбираюсь в людях, как мне думается, и вы мне кажетесь весьма неординарной личностью…
Все, похоже, разбираются в людях. Одна я не умею.
Иммет ушёл, пообещав лично сопровождать меня на последнем заседании по этому делу, если по какой-то причине Крис не сможет.
А я вновь залилась слезами, оставшись наедине с собой. Теперь уже счастливо улыбаясь… К хевлам отнятые счета, предприятия, верфи. К хевлам родовой особняк на Кирстегат. Всё равно я больше туда не вернусь.
А вот то, что мне больше не нужно скрываться… Что я наконец стану свободна, независима ни от кого, верну себе некогда гордое имя… Об этом я и мечтать не смела.
И всё это сделал он. Кристар Эрланн. Не ради того, чтобы его брат обрёл счастье рядом со мной, очистив моё имя ради него. Не ради племянницы, в существовании которой его обманул Коста. Даже, получается, не ради собственного ребёнка – ведь его он мог просто отнять, дать ему своё имя, как когда-то его самого отнял у семьи старик Эрланн.
А ради меня самой.
– Госпожа, вы не желаете пообедать? За завтраком вы практически не ели. Здесь очень вкусно готовят, не сомневайтесь. И эктере Остунц сказал, что вам с мальчиком нужно хорошо питаться.
Домоправительница, проводив адвоката, рискнула меня потревожить. С тревогой взглянула на мои припухшие веки, оценила измождённый вид.
– Пожалуй, да, – я не стала возражать. – И… мадам Мирна. Вы можете обращаться ко мне по имени. Фьельбрис. Так меня зовут.
Теперь оставалось только ждать. Это было странное время – последующие два дня. Впервые мне не нужно было заботиться о еде или думать, где подзаработать деньжат. Остался где-то далеко Дворец и подонки, держать которых в узде тоже стоило немалых сил. Никаких больше тайн и опасных интриг. Никакой Четвёрки. И Того, Кто Ещё Ниже. Как будто сбросила всё с очередной шкуркой…
Здесь было спокойно.
Дядю Леванте вспоминала, да. С тоской, тянущей сердце, но тут же бежала от этих мыслей, потому что вслед поднималась волна глухой ненависти к тому, кто лишил дядю и без того скупо отмеренной ему жизни… А об этом я старалась забыть.
Лягушонок уже увлёкся новым домом и новыми людьми. «Старшая» рядом, значит, всё хорошо. Мне бы так уметь. Малец даже за ненавистную учёбу взялся с неожиданным пылом. Его гувернёр мне понравился: молодой, но видно, что опытный и с детьми ладит.
От модистки теперь нельзя было отказаться, и та привезла целых ворох нарядов, в которых перед королевской комиссией не стыдно будет предстать. И если то, самое первое платье, что купил мне Кристар, только для скромной фреи-послушницы и годилось, то эти… Эти платья были для моны. Моны Оркан, наследницы древнего и уважаемого рода. Роскошные, по последней столичной моде, каждое с комплектом аксессуаров и украшений.
Приняла бы я их ещё вчера, когда намеревалась сбежать, едва очнулась? Конечно, нет. Но всё вдруг перевернулось с ног на голову. Снова.
Маг, которого я панически боялась с первой же встречи, страсть к которому полагала неправильной, греховной… Которого должна была убить. И убила… Именно он сделал для меня то, что не смог бы никто другой.
Мои силы восстановились достаточно быстро, за неполные двое суток, а состояние Кристара не менялось. Как сказал эктере Остунц, заклинание стазиса можно будет продлить, если он не найдёт нужное лекарство в ближайшее время. Но бесконечно его продлять нельзя – яд всё равно делает свою работу, пусть и во много раз медленнее.
Гуляя по особняку, я нет-нет да сворачивала в его спальню. Понимая, что там всё по-прежнему и я ничем помочь не могу. Крис даже не почувствует моё присутствие, не услышит голос. И использовать собственную стихию рядом с Крисом целитель запретил категорически – магия могла ненароком повредить его тонко сотканное заклинание стазиса. А моя стихия в последнее время была слишком своевольна, вырываясь порой против моей воли… Хевлова огненная искра внутри меня.
Ночью я всё равно пришла и улеглась рядом. Не умея словами выразить то, что творилось на душе, просто прижималась к неподвижному телу. Разное хотелось сказать. Роилась в сердце и благодарность, и неуверенность, и такая непонятная нежность вперемешку со страхом.
Эктере Остунц вернулся на второй день поздно вечером, практически ночью. Заметно уставший, дёрганый, недовольный. Но – со склянкой в руках и неизменным чемоданчиком.
– Подкинули же вы, барышня, задачку, – пробормотал он с порога вместо приветствия.
Это пусть настоящих барышень оскорбляет такое грубое нарушение этикета, а я давно уже привыкла не обращать внимания на слова. Все они – пустой свист ветра. Поступки важнее.
– У вас получилось? – только и спросила я.
– Основные компоненты яда, как мне кажется, я смог определить. Хитрая смесь, ох, хитрая… Этакая дрянь разве что в эмметских хмарях водится.
Я ожидала, что эктере попытается как-то напоить Кристара лекарством, но целитель меня удивил. Достал хитрое приспособление – короткую стеклянную трубку с поршнем и полой иглой.
– Это, барышня, чтобы сразу в кровь пошло. А то из желудка пока ещё разнесётся по телу… Да и большая часть при обычном способе просто естественным путём выйдет, только лекарство тратить зря. Ну-ка, вот тут руку пережмите…