– Обойдутся, – резонно заметила Оливия. – К тому же эти таланты лучше скрывать, а то святая юстиция сожжет нас на костре.
Мы посерьезнели.
– И о том, что я – дочь Сюзанны, тоже молчок, – сказала я. – Я незаконнорожденная. Это клеймо – все равно что клеймо каторжника.
Мы сидели рядом на диване и молча смотрели на пламя камина. Нам не скучно было молчать вдвоем. Я думала о том, что в моей жизни произошли удивительные перемены, но самого главного они не коснулись – моей дружбы с Оливией. Я буду счастлива за нее, если она встретит хорошего парня, влюбится в него и выйдет замуж – я буду нянчить ее детей. Хотя… Я же собиралась быть капитаном… Хм, буду нянчить детей Оливии, возвращаясь из плавания, привозя им заморские подарки и диковинки…
Мессер Софус вышел из камина, стряхивая с себя огненные языки, как пыль. Мы с Оливией, разумеется, онемели. Потом я пришла в себя – пора уж привыкнуть, что мессер Софус любит эффектные появления. А нынче он и одет был, как первый министр двора.
– Мессер Софус! – я вскочила и сделала реверанс. – Какая честь видеть вас!
– Ой! – Оливия тоже вскочила и изящно поклонилась. – Я наслышана, мессер…
– Ладно вам, девочки, давайте без этикету, – мессер Софус вскочил на диван и жестами велел сесть нам рядом. – Мы же не на королевском балу. Я вообще-то просил Люцию не болтать обо мне, но понимаю, что сделала она это из чувства дружбы и солидарности. Герцогиня, надеюсь, вы сохраните тайну моего существования.
– Клянусь! – с чувством сказала Оливия. – Вы, ой, вы такой ПОТРЯСАЮЩИЙ!
– Герцогиня, умеете вы польстить мужчине, – мессер Софус похлопал передними лапками, затянутыми в изящные белые перчатки. – Но сейчас не об этом. Неприятно быть гонцом, приносящим дурные вести, но увы: замку Монтессори, а значит, и всем живущим в нем, грозит серьезная опасность.
– Какая? – подобрались мы.
– Межпространственные торги, – трагическим шепотом сказал мессер Софус.
– Что это значит? – наморщила лоб Оливия. – Кто-то хочет купить с торгов наше поместье? Но, насколько мне известно, отец его не продает и в ближайшее время продавать не собирается. Тем более на торгах.
– К несчастью, потенциальные покупатели совершенно не интересуются мнением вашего почтенного батюшки. Вообще ничьим мнением и желанием, кроме своего. Я уже говорил Оливии, что Кастелло ди ла Перла – не просто замок, это точка пересечения большого количества вневекторных пространств, а каждое такое пространство содержит в себе неисчислимое количество миров. Такая точка называется Абсолютный Ноль, и владеть ею – значит владеть возможностью попасть в любое пространство, в любой мир или во все сразу – такое тоже может быть. По сути, это полная власть над всем сущим. И за эту власть бьются все кому не лень. И это бои без правил.
– Но нельзя же просто так явиться сюда и купить наш замок.
– Купить – это еще ничего, – поправил паричок мессер Софус. – Существам, которые соберутся на торги, просто наплевать на то, что этот замок обитаем. Они настолько далеко ушли в своем развитии от человечества, что люди для них – все равно что для вас молочнокислые бактерии. Вас просто не заметят. У замка будет новый хозяин.
– Ну уж нет! – воскликнула Оливия. – Мы будем сражаться!
– Вы погибнете, – просто сказал мессер Софус. – При любом раскладе. Кстати, Люция, поздравляю с обретенной здешней мамой.
– Вы знали, что я – нездешняя?
– Конечно. Ты – наследная принцесса планеты Нимб, прошедшая обратный цикл и родившаяся на Планете как человек. И кстати, благодаря своему высокому происхождению, ты могла бы участвовать в торгах и даже победить…
– Тогда я обязательно буду в них участвовать!
– Но…
– Мессер Софус, ваши «но» звучат так многозначительно! Говорите, не томите!
– Торгов вообще может не быть, дорогуша. И замок останется у его теперешних владельцев, и никто не станет претендовать на него, если…
– Если?…
– Мессер Софус!!!
– Если герцог Монтессори женится на принцессе планеты Нимб. То есть на тебе, Люция.
…Наверное, сейчас мы с Оливией напоминали две одинаковые садовые фигуры: жабы с разинутыми ртами. Жаба по имени Люция опомнилась первой:
– Это невозможно! Невозможно! Абсолютно!
Тут очнулась жаба Оливия:
– А почему, собственно, нет?
Я опять захлопала челюстью да еще и глаза выпучила:
– Ты хочешь сказать, что твой отец, который жуткий надменный сноб и все такое, женится на мне, безродной и беспородной?
– Ты не беспородная. Ты принцесса. И кстати, ради спасения поместья мой отец женится даже на садовой жабе.
Я принялась лупить себя по бритой голове от избытка чувств:
– Твой отец ради спасения поместья не может написать семьдесят стихов про редис и брокколи, а ты о какой-то женитьбе толкуешь!
– Это будет фиктивный брак, – быстро сказала Оливия. – Думаешь, я не понимаю? Это ж бред – тебе, юной и прекрасной, выходить за моего престарелого папашку! Ноль удовольствия. Абсолютный.
– Мессер Софус, а нельзя придумать что-нибудь попроще? Чтоб не замуж? Может, я убью кого из претендентов, на дуэль вызову… Опять же, отравить попытаюсь – у Оливии отличная коллекция ядов…
– Нет, девочки, – грустно сказал мессер Софус. – Это паллиативы.
– Но даже если предположить, что герцог согласится жениться на мне ради поместья, как сказать ему об этом? Как ему рассказать о вас, мессер, об Абсолютном Нуле, о вневекторных подпространствах? Кто ему все это скажет, кого он послушает? Нас с Оливией он точно слушать не станет…
– А… – Оливия снова стала садовой фигурой. – А…
До меня дошло. Я клацнула челюстью, изображая решимость:
– Мессер Софус, вы лично должны побеседовать с герцогом Альбино. Как мужчина с мужчиной, в конце концов! Вас он послушает! Не думаю, что в его жизни было много светящихся крыс в бархатных камзолах и лайковых перчатках, при этом говорящих и вообще разумных!
– Люция дело говорит, – уважительно молвила Оливия.
– Мессер, – я продолжала наливаться решимостью, как спелая слива нектаром: – Давайте не откладывать это дело в долгий ящик. Идемте все к его светлости! Вы будете говорить с ним, а мы станем вас морально поддерживать. По-другому никак.
– Что ж, – мессер Софус развел лапками. – Я ожидал чего-то подобного. Люция, девочка, ты не будешь против, если во время переговоров я буду сидеть у тебя на плече?
– Это честь для моего плеча, выбирайте любое, мессер, – сказала я.
И мы пошли.
Счастье, что на нашем пути не встречалось слуг. Просто не хотелось ненужных объяснений по поводу светящейся крысы на моем плече. Точно ведь ведьмой сочтут и накатают донос в святой город Ром, канцелярию святой юстиции.
Оливия без стука распахнула дверь в покои герцога:
– Мессер отец, я прошу немедленной аудиенции…
Мы замерли на пороге. Герцог Альбино стоял у своего стола, белый, как мука самого высшего сорта. Напротив него наблюдалась золотоволосая красавица в элегантном розовом платье и стеклянных туфельках на изящных ступнях. Красавица ослепительно улыбалась, целясь в Альбино Монтессори из силового арбалета. Марка АК (Адское Копье), 47-я разработка. Я сразу определила. Я сама из такого стреляла в прошлой жизни.
– Ни шагу дальше, – мягко приказала красавица. – Иначе я расплавлю его гениальные мозги.
– Арбалет у нее что надо, – прошептала я. – Мессер Софус, кто это?
– Скорее всего, агент по недвижимости, – вздохнул мессер. – Мы опоздали. Увы.
Глава восемнадцатаяБытие определяет сознание
Мне кажется, люди все время путаются в понятиях: где у них сознание, где – бытие… Проще надо быть и жить по понятиям.
– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, – сказала Оливия, подтягивая повыше кружевные манжеты на платье. – Ты, коровища нездешняя, как смеешь угрожать оружием великому поэту?
– Протестую, – немедленно подала голос я. – Я требую называть коровищей исключительно меня, на правах близкой подруги. Она на коровищу не тянет.
– Ты права, Люци, – кивнула герцогиня. – У нее манеры суслика.
– Давайте не будем о грызунах, – мягко напомнил о себе мессер Софус.
Я кивнула и сказала:
– Опусти оружие, кем бы ты ни была.
– Иначе что? – насмешливо оскалилась златовласка. Это она зря. Демонстрация четырех рядов острых зубов еще никому не добавляла очарования.
– Иначе тебе придется иметь дело со мной, – развела руками я.
– А кто ты такая, чтоб я тебя боялась?
– Старшая принцесса планеты Нимб. И, кстати, арбалет ты держишь вверх ногами, и он у тебя на двойном предохранителе.
– А? – растерялась златовласка, и этого мгновения мне хватило, чтобы мелькнуть у нее перед глазами и одним движением рук вырвать арбалет. Я даже сама сообразить не успела, до чего быстро я это сделала.
– Ха-ха, – сказала Оливия. – Может, теперь поговорим, как цивилизованные лю… существа? Мессер отец, присядьте. А ты, розовое пирожное, вон в тот угол отойди, я за тобой следить буду, глаз не спущу. Мессер Софус, вам слово.
Мой дорогой сияющий крыс спрыгнул с плеча и стал прохаживаться по столу герцога. Поэт сидел немой и бледный, на лбу испарина, глаза следят за каждым шагом мессера Софуса.
– Ваша светлость, – заговорил мессер Софус. – Не думаю, что для вас станет новостью знание о том, что миров и пространств бесконечное множество.
– Это утверждение считается еретическим, – сказал герцог. – За него положено сжигать еретика живьем в медном быке…
– Тем не менее это учение правдиво. Миры – разные – существуют. И очень часто они пересекаются в одной точке. Ваш замок – как раз точка пересечения разных миров. И вас не должно удивлять то, что замок выставлен на межгалактические торги. Разумеется, вас никто в известность не поставил – ваша раса считается неполноценной в большом количестве вселенных. Эта девица в розовом – агент по прод