Но что-то - сначала в поведении Светланы... а теперь вот в глазах этого юноши - заставило ее усомниться в непреложности отцовских постулатов. Искать у него поддержки было заведомо бесполезно, а потому глупо. Она только что в этом убедилась.Нет, он не поможет ей разобраться в себе, в странных, тревожащих ее чувствах.
Найт постояла перед дверью, соединявшей (или разделявшей) ее с матерью и, поколебавшись, вошла.
Мать сидела, как всегда, с открытой книгой на коленях. Но не читала. Ее устремленный вдаль взгляд не казался сейчас безжизненно-отрешенным. При виде дочери она встрепенулась.
- Не помешала? - спросила Найт, усаживаясь рядом.
- Ничуть. Чем ты встревожена? У тебя снова появилось... это?
- Вроде бы нет.
- Ты больше не ходила к дьявольскому туману?
- Заставляю себя держаться подальше. Хоть иногда, ужас как, тянет.
- Вот и умница. Держись. И, Бог даст, все пройдет.
- Мне твой Бог ничего никогда не давал.
- А Дьявол? Что дал тебе Дьявол, кроме адской тьмы, ожесточенного сердца и этого коварного тумана?
- Не передергивай. Сама ведь призналась, что Туман нам подсунул не Дьявол, а твои сородичи Сверху.
- Мы заговорили с тобой о Боге и Дьяволе. Девочка моя, запомни, Дьявол это зло, коварство, ложь, жестокость. Бог - добро, всепрощение, любовь. Выбирай сама, кому из них ты хочешь служить. От этого будет зависеть твой дальнейший жизненный путь.
Найт ничего не ответила, а немного погодя спросила:
- Мама, как ты думаешь, что станет с этими двумя - со Светланой и ее отцом?
- Почему ты спрашиваешь? - насторожилась Сэд.
- Я думаю, отец убьет их.
- Убьет?!. Но за что?
- Ты меня удивляешь. Или ты забыла наше основное правило: свидетелей быть не должно.
- Но ведь тот человек делает для него очень важную работу. Помогает ему.
-Ну и что. Когда он ее закончит, то уже будет отцу не нужен. Ни он, ни тем более его дочка.
- Это как-то тревожит тебя? - прищурясь и внимательно глядя на дочь, спросила Сэд.
Она привыкла считать дочь продолжением ее отца. И сейчас не могла понять, что Найт от нее хочет, с чем пришла к ней и не кроется ли за ее странными вопросами подвох. Не исключено, что сам мэр подослал ее выведать, не замышляет ли чего за его спиной жена.
И тут Найт, неожиданно для себя самой, оформила в слова то, о чем, как ей казалось, не желала даже думать:
- Я не хочу, чтобы он убил ее. Я к ней привыкла.
Испытующе-подозрительный взгляд матери потеплел.
- Просто не хотеть мало. Нужно как-то действовать, - осторожно подсказала она.
- А что я могу сделать?
- Многое. Ведь это ты привела ее сюда, если я не ошибаюсь. Обманом привела. Вот ты ее и выведи обратно. - Сэд так хотелось добавить: ”И меня тоже”. Но она сдержалась.
- Она без отца не уйдет, - мрачно возразила Найт.
Женщина задумалась.
- Он держит их врозь?
Найт кивнула.
- Но тогда зачем вообще ему нужна эта девочка?
- Наверное, для того, чтобы заставить ее отца делать то, что он от него хочет.
- Можешь устроить мне встречу с ней? - неожиданно попросила Сэд. - Но так, чтобы твой отец ничего не узнал.
Найт ненадолго задумалась. Светланин страж Витя наверняка их не выдаст.Если правильно подгадать время, то кроме Вити их никто не увидит.
- Могу. Я ведь захожу к ней, когда мне вздумается. Отец сам поручил мне развлекать ее.
- Может сходим к ней прямо сейчас? У нас слишком мало времени, не будем терять его.
ГЛАВА 22
Светлана уже много часов сидела одна. Приступы негодования сменя-лись отчаянием и депрессией. Ее бросили на произвол судьбы. О ней забыли. Пос-ле неудачной попытки действовать самостоятельно она уже не решалась покидать свое зыбкое пристанище в одиночку. Убранство ее темницы хотя бы создавало иллюзию надежности, а главное - обыденности той нелепейшей ситуации, в которую она попала. Тогда как уже за дверью этой комфортабельной клетки ее караулила неизвестность и что-то странное, необъяснимое и пугающее. Нет, уж лучше она останется здесь, в тепле и ложном уюте, под защитой парафинового нечто, смотрящего на нее с какой-то щенячей, восторженной преданностью. Да,
она останется здесь и будет ждать. Быть может кто-нибудь и вспомнит о ней. Отец, например. Похоже, он совсем забыл о ее существовании. А может ему запрещают видеться с ней? Может его тоже держат под стражей? Впрочем Светлана хорошо знала характер своего отца, его способность погружаться с головой в науку, в какую-нибудь очередную идею. Последняя завладела им всецело еще там, наверху. Он увидел ее в своих снах, предчувствуя какую-то страшную беду, показавшуюся ей тогда лишь нелепым ночным кошмаром. Но теперь, после встречи с истинным “мэром”, после разоблачения напудренного “Вити”, она начала понимать,
что то были не кошмары, а вещие сны. Конечно же, папа очень занят. Конечно же, он придет и все объяснит ей. Но как невыносимо тяжело ждать! Ждать неизвестно чего и неизвестно как долго.
Единственный человек, который скрашивал ее одиночество, Найт, снова исчезла. А что такое эта Найт? Она жестока и коварна. Ей ничего не стоит убить человека. К тому же она, как выяснилось, дочь чудовища. А дети есть повторение родителей. Если у Найт отец монстр, значит, и она тоже монстр. Не даром у нее просвечивали внутренности. Не так как у “мэра”, конечно, но все же. Выходит, она доверилась монстру! Разгуливала с ней по подземным лабиринтам, из которых ей одной ни за что на свете не выбраться. И это страшное оружие на шее Найт! Если что не по ее, дунула - и нет человека. Найт, не задумываясь, расправится с ней так же легко и изящно, как она это сделала с бедным рабочим, и как собиралась посту-пить с тем славным парнишкой у подземного моря. Таким запуганным и несчастным. Он так нуждается в помощи. Но что она может сделать для него, если ей самой помочь некому!
Дверь с тяжелым скрипом отворилась, и в глубине дверного проема обозна-чились две тени.
- Привет, - как всегда оскорбительно-небрежно бросила с порога Принцесса Тьмы. - Принимай гостей.
“Отец!”- радостно прыгнуло сердце Светланы. Но она не угадала. Уже в следующий момент ее удивлению не было предела. Из-за спины Найт выступила на свет самая обычная земная женщина, только очень красивая. На ее щеках не было толстого слоя грима, а волосы были явно свои.”Кажется, мне хотят подселить еще одну пленницу,” - с надеждой подумалось Светлане.
А незнакомка, в свою очередь, с жадным интересом разглядывала ее. После довольно долгой заминки она шагнула вперед, протягивая Светлане обе руки. Ее лицо озарилось несказанно прекрасной улыбкой. Найт, не веря своим глазам, с ревнивым недоумением наблюдала за матерью.
- Боже мой... Боже, - шептала женщина, сжимая руки Светланы, не спуская с нее блестящих от слез глаз.
Светлана бросила на Найт изумленно-вопросительный взгляд. Та лишь раздраженно повела плечом.
- Прости меня, милая, за мою несдержанность. - Женщина отпустила, наконец, ее руки. Голос у нее оказался на редкость мелодичным, приятного, слегка приглу-шенного тембра. - Бесконечно долгих шестнадцать лет я не видела обыкновенного земного человека.
Глаза Светланы наполнились состраданием и... страхом.
- Шестнадцать? - вскричала она, чувствуя, что земля плывет у нее под ногами. - И все это время вас держат здесь в заточении!? - Она невольно представила себя на ее месте. Что если и ей уготована та же участь?
Женщина скорбно опустила голову.
- Да скажи ты ей, наконец, что ты - моя мать! - не выдержала Найт. - И что никакая ты не пленница, а жена моего отца. Жена мэра.
Теперь изумленный взгляд Светланы метался от матери к дочери.
- Да. Это правда, - безрадостно подтвердила женщина. - Расскажи мне, девочка, как там, наверху. Ты часто смотришь в небо? Ты любуешься луной? Звездами? А что ты больше любишь, закаты или рассветы? А облака? Тебе доводи- лось подолгу следить за облаками?
Я помню... Помню! Лежишь, бывало, в густой траве, закинув руки за голову. Голова чуть-чуть кружится от запаха ландышей и ночных фиалок... Интимно так, нежно стрекочут цикады. В воздухе столбиком роится мошкара, жужжит под ухом в чашечке лилового колокольчика шмель. А по небу неторопливо и величаво плывут перламутрово-хлопковые стаи, бесконечно меняя очертания. Откуда плывут, куда, тебе - смертному, знать не дано... А доводилось тебе когда-нибудь смотреть на них сверху? На эти, глазурованные солнцем, причудливо вздыбленные громады?
- Мама! - одернула ее Найт. - Ты забыла, зачем пришла.
- Да, дочка, я забылась. Воспоминания нахлынули на меня. Простите, ради Бога. Сейчас... сейчас я соберусь... Тебя зовут Света, я знаю. Свет! Какое чудесное имя. Встреча с тобой действительно подарила мне свет.Ну всё. Всё! Ты позволишь мне сесть?
- Конечно, конечно, - засуетилась Светлана. - Садитесь, где вам удобно.
- Я сейчас скажу тебе, как меня зовут, а ты, будь добра, произнеси несколько раз вслух мое имя.
- Просто имя? Без отчества?
- Никаких отчеств. Меня ведь так и не успели назвать по отчеству. Я покинула мир, когда мне было девятнадцать. А теперь повтори за мной: Ла-ри-са.
-...Лариса, - помедлив произнесла Светлана. И, выполняя просьбу странной женщины, повторила: - Лариса... Лариса.
Женщина блаженно зажмурилась. Призрачная улыбка мерцала на ее, совсем еще молодом, только очень бледном лице.
- Мама! - резкий голос Найт разрушил хрупкую магию момента. - Что такое “лариса”? Тебя же зовут Сэд.
- Лариса значит чайка, - проговорила женщина, не открывая глаз. - А чайка это белокрылая птица, живущая между небом и морем.
- Sad по-английски “печальная”, верно? - догадалась Светлана. - Печальная чайка!
- Чайки, увы, больше не существует. Осталась только жалкая Сэд. - Она открыла полные грусти и боли глаза и, мрачно усмехнувшись добавила: - Я и ее отцу дала имя. У них ведь тут имена не приняты. Ярлыки одни, по роду деятельности - Мэр, Осведомитель, Вершитель, Страж... Как обезьяны, все копируют у нас.