– Более того. Я преклоняюсь перед вами, – безопасный ответ.
– Я соглашусь с ее решением. Ты милая девочка, дорогая.
Гера согласилась.
– И правда лучше, чтобы выбирала женщина. Мы проницательнее.
Неужели мы спасены?
Но Афина отказалась.
– Гера! Ты знаешь, что мой брат проклял ее. Она затаила на меня обиду.
– Я буду честна и беспристрастна! Я преклоняюсь перед всеми вами! Разве я не приносила вам вчера сардины? В соленом и пряном рассоле?
– Но лучшие из подношений получил малый бог.
Более добрый бог.
Я теряла их. Прежде чем шанс окончательно ускользнул от меня, я крикнула:
– Гера, я выбираю тебя! – Она была важнее прочих. Пусть она использует свою власть и силу, чтобы мой выбор стал решающим. – Ты самая красивая. – Хотя все они были красивыми.
– А как же мои нежные губы? – Афродита послала мне воздушный поцелуй.
– Зевс сказал, что выбирать должен он. – Афина указала на Париса.
– Думаете, наш повелитель будет возражать против ее решения? – спросила Гера.
Афродита рассмеялась. Зевс поддержал бы выбор, указавший на его жену.
Я изменила будущее! Мне хотелось рассмеяться и пуститься в пляс, но затем я заглянула в будущее. Троя все еще пылала.
Не может быть!
Гера с удовлетворением произнесла:
– Я буду рада обладать этим яблоком. Оно станет моим плодом наряду с гранатом.
Афродита толкнула моего брата на диван и села к нему на колени.
– Голубчик, кого из нас ты собирался выбрать?
Галантно, вероятно, полагая, что это больше не имеет значения, он сказал:
– Когда ты так близко, я не могу думать ни о ком другом. Я выбираю тебя.
Какой же он болван! Разве он не догадывался, что выбор, независимо от того, когда именно он будет озвучен, все равно разгневает двух других богинь?
– Негодяй! – взревела Гера. – Глупец! Осел! Решил сделать своим врагом меня! – Обращаясь ко мне, она добавила: – Многие пострадали от моего гнева – и всегда это были женщины. Но ради него я сделаю исключение.
Афродита звонко рассмеялась.
– Гера, милая, все это время ты знала правду.
Энона поднялась на ноги.
– Парис, богини получили два выбора. Идем. Я хотела бы разделить с тобой секреты любви. – Ее губы были плотно сжаты. Она была напугана.
Царевич выскользнул из объятий Афродиты и обнял свою жену.
Богиня любви тоже встала.
– Зевс выбрал тебя, так что именно твой выбор имеет значение. Достанется мне яблоко в итоге или нет, я заготовила для тебя особый подарок на случай, если ты выберешь меня. Хочешь его получить?
– Ему ничего не нужно! – крикнула я. – Его семья – все для него.
– Какой подарок? Смогу ли я разделить его со своей женой?
Он и правда был болваном! Или злодеем.
– Этим даром ты ни с кем не сможешь поделиться. – Афродита снова рассмеялась. – Он предназначен истинному поклоннику красоты – самая великолепная из смертных женщин, желанная для всех. Узри же Елену из Спарты.
На месте стола возникло видение. На краю луга, прислонившись спиной к изогнутому оливковому дереву, сидела женщина. На ее коленях лежал отрез ткани, рука с иглой застыла в воздухе, голова склонилась над работой.
Из видений будущего я узнала светло-каштановые волосы красавицы, струящиеся по плечам, и золотой браслет, обвивавший изящное предплечье. Лица было не разглядеть, но, даже не видя его, Парис убрал руку с плеча Эноны.
Та бегом покинула пещеру. Кориф поспешил за матерью.
Парис крикнул ей вслед:
– Жена! – Но не двинулся с места.
В видении, словно услышав его голос, Елена подняла голову: большие глаза, карие с янтарным отливом; аккуратный прямой нос; нежные румяные щеки; полные губы. Но Энона была красивее Елены, и ни одна из них не могла сравниться с тремя богинями.
Однако выражение ее лица покорило меня: озаренное улыбкой, но все равно печальное. Незаконченное. «Ты, – словно говорило оно, – сделаешь меня завершенной, цельной». Я бы отправилась к ней, выбери Афродита меня вместо брата, предложила бы ей утешение и поддержку, стала бы ее другом.
10
Я с трудом отвела взгляд от этого видения.
– Брат! Ты же говорил, что никогда не бросишь свою семью!
– Сестра? Ты все еще здесь? – Он словно оправился от оцепенения. – Ты видела ее лицо? Она нуждается во мне.
То же самое сказал и Гелен: она нуждается во мне.
Он повернулся к Афродите.
– Ты отведешь меня к ней?
– Не просто отведу, милый. Я сделаю так, что она станет твоей. – Богиня вывела его наружу.
Я беспомощно крикнула им вслед:
– Не привози ее в Трою.
Парис бросил через плечо:
– Не привезу.
Но именно это он и сделает. Мне не удалось переломить первую ступеньку лестницы, ведущей к нашему краху.
Когда затихло эхо шагов Афродиты и Париса, Афина тоже исчезла.
– Богиня любви не в силах устоять перед собой, – рассмеялась Гера. – А я не могу удержаться от того, чтобы поучать других. Кассандра, воробью не по силам сдвинуть с места луну. Сардина не способна остановить кита. Один смертный – или даже несколько – не могут заставить огромный корабль судьбы свернуть в сторону. Только подумай о его величии! Даже мы, боги и богини, не можем с него сойти! Может ты и способна изменить ближайшие десять минут, но на остальном времени это никак не скажется. – Она ненадолго замолчала. – Афродита сделала твоему брату подарок за то, что он выбрал ее. Я тоже одарю тебя за то, что выбрала меня. Хочешь стать повелительницей всего мира?
– Это спасет Трою? – спросила я.
– Только тебя. Ты восстанешь из пепла Трои.
Я покачала головой.
– Если можешь, сними проклятие Аполлона, – продолжила я, несмотря на то что богиня нахмурилась. – Пусть люди верят мне.
– Я не пойду против Аполлона. Что-то еще?
– Ты поможешь Трое в войне?
– И позволить Парису избежать наказания? Каждый бессмертный выберет себе сторону. Назови что-то другое.
Но что?
– Спаси Гектора.
– Это решать судьбе. Я не могу вмешаться.
Я была не настолько глупа, чтобы тратить ее дар на ожерелье или другую безделушку.
– Могу ли я подождать с решением? Обратиться к тебе позже?
Гера кивнула.
Хоть что-то.
– Спасибо! – Я улыбнулась.
Ее брови приподнялись.
– Я начинаю понимать, чем ты так привлекла Аполлона. Прощай.
Когда богиня исчезла, я попыталась найти Энону, но безуспешно. Эвр отнес меня обратно в священную рощу, где мы вместе сели на его алтарь. Пока небо темнело, окрашиваясь в закатные цвета, я рассказала ему обо всем, что произошло.
– Мне следовало забросить твоего брата на середину моря, пока еще мог. Теперь его защищает Афродита.
Я испугалась, что он снова начнет себя ругать.
– Богини нашли бы его где угодно, но тогда они бы разгневались на тебя. Это я не справилась.
– Ты умно поступила, когда выбрала Геру! Немногие смертные удостаивались дара богов.
Он снова ободрил меня, но не смог подсказать, о чем именно стоит просить богиню.
– Со временем мой ветер может развеять туман, тогда и посмотрим.
Я скрестила ноги.
– Парис сбежит из Спарты вместе с Еленой и привезет ее в Трою. Мои родители будут так счастливы увидеть его живым и точно дадут им приют и убежище. Менелай, муж Елены, соберет армию, и его флот отправится к Трое.
Эвр похлопал меня по руке.
– Ты отнесешь меня в Спарту? Если я смогу предотвратить их побег, войны не будет.
Это была следующая ступенька, которую можно было сломать.
Бог нахмурился.
– Разве ты не знаешь, что я тебе помогу?
Он что, злился? Я спрыгнула с алтаря и посмотрела на него в угасающем свете заката.
– Не знаю! Я же не могу предсказать, что скажут или сделают бессмертные.
– Ты уже говорила мне об этом.
– Тогда откуда мне знать…
– Потому что я отнес тебя на гору Иду! – Он тоже спрыгнул с алтаря и замахал руками.
Мои волосы подхватил ветер. Неужели он превратится в статую и оставит меня?
– Мой ветер переменчив. Я – нет.
На моих глазах выступили слезы.
– Не плачь! – Его глаза тоже увлажнились.
Я улыбнулась. Бог улыбнулся в ответ.
На следующее утро, проведя полчаса за ткацким станком и еще полчаса поиграв с Майрой на улицах Трои, я принесла подношения трем богиням, как и обещала, и Эвру, как он и ожидал.
Бог ел и улыбался.
Хотя Парису потребуется не меньше месяца на то, чтобы добраться до Спарты, – сначала морем, затем сушей, Эвр сказал, что нам с ним понадобится всего три дня. Так как мама позволила мне ходить в священную рощу, я навещала его ежедневно. Большую часть вынужденного ожидания мы тренировались летать так, чтобы во время путешествия я не погибла.
Я научилась прижиматься к богу, обхватывая руками его шею, а ногами – талию, от чего мое сердце начинало трепетать.
В первый раз, когда я так сделала, Эвр мягко отстранил меня и поднял палец в просьбе подождать. Через несколько секунд он глубоко вздохнул и кивнул. Я снова обняла его, и на этот раз бог казался невозмутимым, но мое сердце билось все так же часто.
Моя безопасность все равно вызывала у него беспокойство.
– Рано или поздно ты устанешь и разожмешь руки. – Он исчез и через несколько минут появился снова, держа в руках бледно-голубую перевязь точно под цвет моего пеплоса. – Ее соткала Гера.
И это был ее подарок? Я могла бы просто взять отрез ткани из дома.
– Она сказала, что это не пойдет в счет обещанного тебе дара.
От сердца тут же отлегло.
Строчка крошечных символов занимала примерно половину длины ткани. Присмотревшись, я поняла, что это буквы.
– Можешь прочитать, что здесь написано?
Отец, несколько его советников, Гектор и Гелен умели читать, но мало кто еще обладал таким умением.
Эвр прочитал вслух: «Все твои попытки будут напрасны, но это не позволит тебе упасть».
Спасибо, Гера.
– Мы должны доказать, что она ошибается на наш счет.