– У твоего ветра есть пальцы! – вскрикнула я. – Он мог бы работать за моим ткацким станком!
– Возможно.
Венец упал мне на голову, съехав на правое ухо, так что мне пришлось слегка его приподнять.
– Спасибо.
Бог поправил венок собственной рукой, его лицо при этом было предельно сосредоточенным. Мое сердце забилось чаще.
– Вот так. – Он отстранился. – Он тебя не опозорит.
Я покраснела. Его щеки тоже покрылись румянцем.
– Что соткал бы мой ветер на твоем ткацком станке?
– Гиматий для тебя. – Я никогда не видела, чтобы он носил плащ. – Красный. – Этот цвет подчеркнул бы теплоту его карих глаз.
– С орнаментом из жареных цыплят по краям.
Мы рассмеялись. Я решила сделать сюрприз и подарить ему такой гиматий.
Ежедневно наше настроение раскачивалось между грустью, беспокойством и весельем. Но наконец мы разработали план, который объединил ветер, предзнаменования и, если потребуется, ложные предсказания с моей стороны, в зависимости от того, как все пойдет. Первым делом Эвр перенесет Гелена через Геллеспонт[8] далеко на запад.
Мы сидели на берегу реки Скамандр, рядом раскачивался гранатовый куст. Я сняла сандалии и опустила ступни в вязкую почву на берегу реки.
Из-за ветра Эвра вода покрылась рябью.
– Я могу унести тебя куда угодно, куда только захочешь.
Я сказала ему, что все еще отказываюсь бросать свою семью.
– Но, если ты уйдешь, тебе не придется видеть их страдания.
Я смотрела, как вода омывает мои ноги.
– Я вижу это всякий раз, когда смотрю в будущее, на войну. – Сейчас я делала это не слишком часто, но была уверена: если я всех брошу, то не смогу делать ничего другого и буду смотреть, пока будущее не станет настоящим, а затем и прошлым, утерянным навсегда.
Его ветер овеял мое лицо.
– Она делает меня бесполезным. Зачем я постоянно пытаюсь ей помочь, хотя она сама не заботится ни о себе, ни обо мне?
С этими словами Эвр исчез.
Я тяжело сглотнула.
– Мне не все равно! – Поможет ли это? – Если у нас ничего не выйдет, твой ветер наполнит мои легкие, когда я уплыву. Мы будем вместе.
Он появился снова, улыбаясь.
– В тот момент я унесу тебя в безопасное место. Все твои обязательства уже будут выполнены, и ты будешь свободна.
– Хорошо. – Возможно, он правда смог бы меня спасти, но я в этом сомневалась. Вряд ли моя судьба позволит ему это сделать.
Небо над внутренним двором дворца было безоблачным, ярко светило солнце. Гектор стоял рядом с моим ткацким станком, между нами лежала Майра, глядя то на меня, то на брата. Я так и не смогла проглотить свой завтрак, и руки дрожали, когда я вела челнок сквозь нити.
Мой добрый брат заметил это.
– Что-то не так?
Через мгновение Парис и Елена войдут в западные ворота Трои.
Я покачала головой и выдавила из себя смешок.
– Вчера у меня все нити спутались в чудовищный узел. Не хочу, чтобы это снова произошло – тогда мне пришлось несколько часов потратить на то, чтобы его распутать.
– О, ясно. – Он с радостью вернулся к перечислению многочисленных достоинств Андромахи, женщины, на которой он хотел жениться, свадьбу с которой ему предрек Гелен, – я тоже знала о ней.
– Говорят, дети Тебы собираются вокруг нее по вечерам, чтобы слушать истории. По их словам…
Через мгновение залают собаки, возвещая появление моего брата и Елены.
Залаяли собаки, Майра вскочила и присоединилась к ним. Когда она замолчала, я услышала постукивание по крыше – значит, Эвр уже здесь. Он будет наблюдать оттуда.
– В Трое гости. – Гектор вышел из женских покоев и сбежал вниз по лестнице.
Майра последовала за мной к перилам балкона. Мама встала рядом и обняла меня за плечи, Конни устроилась у ее ног.
Отец, его советники и мои взрослые братья вышли во двор. И все как один застыли, увидев Париса и Елену, хотя, судя по их отвисшим челюстям, видели они только Елену.
Другие женщины вышли на балкон и тоже ее увидели. Я почти физически почувствовала, как они напряглись.
Мой брат больше не казался огромным и сияющим. Елене, однако, не нужна была помощь богини, чтобы притягивать взгляды. Если Парис просто шел, она торжественно выступала навстречу мужчинам, так и застывшим с благоговейными лицами, демонстрируя свою красу.
Приблизившись к царю, новоприбывшие остановились, склонили головы, затем выпрямились. Сходство Париса с отцом было очевидным.
Мать ахнула.
– Парис! – Она бегом бросилась вниз по лестнице, чтобы обнять его.
Когда она наконец отпустила сына, он неуверенно мотнул головой, словно пчела, выпившая слишком много нектара.
– Это наше дитя, Приам!
– Ты наш сын? – спросил отец, не отводя взгляда от Елены.
Парис подтвердил слова матери.
– Это моя жена, царица Елена Спартанская.
Женщина коснулась руки царя и произнесла своим тихим, нежным голосом:
– Мы ищем убежища. Мой бывший муж, царь Менелай, будет преследовать нас.
Гектор нахмурился – первый, кто, кажется, понял истинное значение слов Елены.
Красавица погладила Париса по щеке.
– Любовь к вашему сыну заставила меня бежать от царя, – она коснулась своих украшений. – Мы не бедны.
Я увидела, что отец заметил драгоценности.
– Мы рады приветствовать вас. Троя вас защитит.
– Ты – моя новая дочь. – Но рука матери на мгновение застыла в воздухе, прежде чем опуститься на плечо Елены. Легонько сжав его, царица отступила в сторону.
Я коротко махнула рукой, подавая сигнал Эвру, который поднял в воздух над Парисом и Еленой пару мертвых воронов, а затем отпустил их.
На голову каждого из прибывших упало по неподвижному телу.
– Ай! – мама отшатнулась от них.
Мы боялись, что именно в этот момент Афродита может вмешаться. Но богиня так и не появилась.
Мертвые вороны были страшным предзнаменованием. Как будто зная это, Майра залаяла. Несколько женщин закричали. Я присоединилась к ним, внося свою скромную лепту в нарастающую панику. Отец и другие мужчины отступили назад.
Парис попытался столкнуть ворона с головы Елены. Но Эвр осторожно, умело управляя ветром, удерживал обеих птиц на месте – доказательство того, что в происходящем замешан бог, что было правдой.
Один из советников отца, Антенор, воскликнул:
– Они прокляты. Приам, если позволим им остаться, проклятье падет и на нас.
Парис указала на меня.
– Она дружит с богом ветра. Это его рук дело.
Сердце у меня похолодело. Поверят ли ему?
Но Парису недоставало убедительности Гелена, к тому же ни у кого из присутствующих в друзьях богов не было, так откуда бы взяться такому у меня?
Антенор добавил:
– Разве не было предсказано, что этот твой сын приведет к падению Трои? И вот он здесь, а за ним по пятам следует целая армия.
Никто не произнес ни слова. Я почувствовала их неуверенность и пожелала, чтобы свершилось еще одно предзнаменование. Мы с Эвром подготовили только воронов.
Желтобрюхая змея выскользнула из-за колонны и скользнула по правой ноге Париса, которую он тут же поднял и встряхнул. Словно не заметив этого, змея продолжила ползти к изящной ножке Елены. Движения твари казались естественными, но с удивлением я поняла, что ее направляют: практически незаметные дуновения ветерка Эвра подталкивали животное к цели.
Все не отрывали глаз от змеи и, к несчастью, не заметили, как исказилось, потеряв от страха все свое очарование, лицо Елены. Она широко растянула губы, обнажив зубы, глаза ее были выпучены, на щеках выступили пятна.
Змея заскользила ко входу во дворец.
– Горе! – Мать метнулась к Парису, крепко обняла его, а затем отпустила. – Ты не единственный наш ребенок. Один из них – еще только младенец. Ты должен уйти, по крайней мере, до тех пор, пока царь Спарты не успокоится. Возвращайся, когда это случится, и мы все возрадуемся. – Она повернулась к Елене. – И примем тебя, если ты тоже придешь.
– Не изгоняйте меня снова!
Губы отца сжались.
– Уходи, сын, и забирай свою жену. – Выражение его лица смягчилось. – Мой долг нелегок, он обязывает отослать тебя сейчас, когда мы едва успели воссоединиться. Твоя мать…
Я вцепилась в перила балкона, все свои силы направив на то, чтобы не упасть. Будущее снова изменилось. Небо над колоннадой, казалось, дрожало, залитое ярким светом.
Парис все еще пытался возражать, когда Елена взяла его за руку и вывела наружу.
Троя не сгорит!
18
Все остались на балконе, я же, пошатываясь, побрела прочь в сопровождении Майры.
Я пришла в себя лежа на кровати, затем встала. Тихо, чтобы не скрипел пол, я принялась танцевать, а вокруг радостно прыгала моя любимица. Я приподнималась на цыпочки. Вскидывала руки. Кружилась и раскачивалась. Попеременно скрещивая ноги – сперва левая позади правой, затем правая позади левой, – я пролетела вдоль всего своего закутка и вернулась обратно. Взяв Майру за передние лапы, я вовлекла в танец и ее, всего на мгновение, потому что это ей не слишком понравилось.
Ах, радость. Ах, покой, какого я не испытывала с тех пор, как Аполлон одарил меня предвидением. Гора, упавшая с моих плеч, казалось, тяжестью своей могла пробить дыру до самого Аида.
Гектор проживет долгую жизнь. Женщины Трои останутся свободными. Наш прекрасный город станет еще прекраснее, потому что Гектор протянет Путь Бессмертных до самых западных ворот.
Моя собственная доля станет легче, по мере того как из памяти будет стираться история моего исчезновения. Я поблагодарила Аполлона за его подарок. Проклятие ничего не изменило.
В мой укромный уголок залетели вороны. Сердце мое, казалось, перестало биться.
На озере спят три утенка беспечно
Укрыты вдали от бушующих в море штормов,
Не их то заслуга, лишь знак благосклонности свыше.
Кассандру за дело благое же ждет наказанье.