Она посмотрела на небо.
– Он умрет через три дня после того, как сражения возобновятся.
– Когда это случится? – спросила я.
– Через пятнадцать дней. Из многих моих братьев он – лучший. Он тебе понравится. Он всем нравится. Его называют Укротителем лошадей.
Все амазонки – укротительницы лошадей, но здесь это явно было особым достижением.
Она продолжила:
– Он убил больше греков, чем любой из наших воинов.
Майра залаяла и завиляла хвостом. Из «дворца» вышел мужчина, неся на плечах маленького мальчика. Этот человек – Гектор, судя по всему, – должно быть, каждый день выходил из дворца именно в это время. Кассандра не упомянула, что с ним будет ребенок, и я сочла это очевидным подтверждением того, что она не способна предвидеть будущее.
Он улыбнулся нам с верхней ступеньки: широкая улыбка под слегка кривым носом придала его лицу дружелюбное очарование. Кассандра улыбнулась в ответ и представила нас друг другу.
В знак приветствия Гектор вскинул правую руку. В этом жесте было что-то искреннее и торжественное, и я вскинула руку в ответ, хотя никогда раньше этого не делала.
Для троянца Гектор оказался довольно высоким – вровень со мной. Когда он сел на самую нижнюю ступеньку, то не застонал – он явно не проводил большую часть жизни верхом, сколько бы лошадей ни укротил. Кассандра села рядом с братом.
Его взгляд остановился на моем горите.
– Твоя мать рассказала нам, что ты станешь могучей воительницей. – Он посадил малыша к себе на колени.
Мальчик отполз к Кассандре и, вскарабкавшись ей на колени, со смехом принялся дергать ее за волосы. Поймав его ладошку, женщина поцеловала маленькие пальчики. Лицо ее было печально. Неужели она думала, что этот ребенок тоже скоро умрет? Но он же не будет сражаться!
Гектор продолжил:
– Твоя мать сказала нам, что любого другого то падение искалечило бы до конца жизни.
Интересно, это правда? Я вспомнила сбывшееся предсказание Кассандры о том, что Пен упомянет меня в беседе с царем.
– Я буду горд сражаться подле тебя, – добавил Гектор.
Он мне нравился. Большинство сказало бы, что это я буду сражаться подле НИХ.
Я решила вернуть ему любезность.
– Мы будем оберегать друг друга.
Так я заодно надеялась успокоить Кассандру.
– Ты не против… Могу ли я… взглянуть на твой лук?
Я достала из горита свое оружие и передала ему.
Поднявшись на ноги, он взял лук за рукоять.
– Разве он не прекрасен, Кассандра?
– Ага.
– Дуб, я прав?
Я кивнула.
– Но он не целиком выполнен из дерева, Кассандра. Здесь есть козий рог, сухожилия, клей – небольшая армия, собравшаяся на подмогу лучнику.
Скоро он тоже станет в моих глазах лучшим из ее братьев.
– Как чудесно. – Она усадила племянника себе на колени.
– Кассандра! Слушай! – Гектор все никак не мог нарадоваться. – Лук амазонки по сравнению с нашим – все равно что дворец отца по сравнению с глинобитной хижиной.
Он вряд ли оценил бы повозки, в которых мы ночевали.
Гектор натянул тетиву.
– Настолько гибкий, что я могу почувствовать, как он набирает силу.
Он покорил меня. Я призналась:
– В восемь лет я уже умела стрелять.
– Лук помог тебе, верно?
– Да, но я никак не могла попасть в цель.
– Он тебя научил!
Именно. Я не ожидала найти среди этих заносчивых глупцов того, кто действительно способен это понять.
Гектор вернул мне лук, сел и снова взял мальчика на руки.
– Это мой сын Астианакс. Ему не хватит сил натянуть наши луки еще лет до десяти, не меньше. – Он приподнял лицо мальчика за подбородок. – Накс, когда пойдешь на войну, зови амазонок и держись рядом с Рин.
Мальчик прижался к груди отца, серьезно глядя на меня.
Майра положила голову на колени Кассандры.
– Я приду, если любой из вас позовет меня. – Никогда прежде я не чувствовала себя настолько важной.
– Как и я.
Наверное, это и значит быть союзниками, ведь только что мы заключили договор. Я вела себя как будущая царица и надеялась, что Пен будет мной гордиться.
Гектор продолжил гладить сына по голове, Кассандра почти синхронно с ним гладила Майру. Я почти пожалела, что у меня нет брата.
– Сестра утверждает, что долго я не проживу, а Накс погибнет прежде, чем станет мужчиной. – Он повернулся к Кассандре. – Дорогая моя, ты могла бы избавить меня от этих глупостей.
Ну хоть один троянец ей не верил и не озвучивал своих собственных пророчеств.
Когда Кассандра заговорила, голос ее оставался ровным.
– Тебя убьет Ахилл, а Рин уже не будет в живых, когда Наксу потребуется защита. Мать Рин умрет в один день с тобой. – Ее рука застыла в воздухе над головой Майры. – Покинь Трою! Сейчас! Сегодня же! Спаси себя и Накса.
Мальчик соскочил с колен отца и убежал от нас, размахивая руками и смеясь на ходу.
Рука Кассандры снова опустилась на голову гончей.
– Она говорит глупости, Рин, жаль только, что выдумки ее настолько мрачны и неприятны.
– Гелен в итоге станет царем – хоть и не в Трое, – после того как предаст нас. Для него это будет приятно.
Я понятия не имела, кто такой этот Гелен.
Гектор уверенно ей возразил:
– Он никогда не станет предателем.
– Гелен – мой близнец, – объяснила Кассандра.
– Рин, я уверен, что проживу дольше, чем она пророчит, но и состариться мне не суждено. Эта война точно меня прикончит.
Больше мне не хотелось сражаться рядом с Гектором, дурные предчувствия сделают его медленным, ненадежным. Если все троянцы похожи на этих двоих, то ничего удивительного в том, что эта война затянулась.
Он приподнял брови.
– Какие мы серьезные! Но не думай, мы не всегда такие. – Он поднялся на ноги. – Накс! – Догнав сына, Гектор подхватил мальчика за талию и подбросил в воздух. Под радостный визг ребенка Гектор запел, то выше, то ниже: – Вверх. Вниз. По кругу. Плыву как соловей. Летаю как форель.
Я невольно улыбнулась, Кассандра тоже, и только пара слезинок сбежала по ее щекам.
Гектор принес Накса обратно к нам, сел и поставил сына рядом. Затем легким прикосновением вытер слезы Кассандры.
– Рин, моя сестра может быть и странная, но нет никого более любящего и достойного любви. Станешь ли ты ее другом, как стала моим соратником в бою?
Я нервно рассмеялась.
– Думаю, я знаю, как быть товарищем в битве, – хоть и ни разу не воевала. Но я не знала, как быть другом – только дочерью, племянницей или двоюродной сестрой, но друзей у меня никогда не было.
Его брови слегка приподнялись.
– Нет никакой разницы. Как твой соратник, я буду держаться рядом, прикрывать тебе спину и остерегаться твоих врагов. Ты сможешь понять, что мне нужно, и будешь готова прийти на помощь. Если нас разлучат, мы постараемся воссоединиться. И не станем зацикливаться на ошибках. То же и в дружбе. – Он повернулся к Кассандре. – Сестра моя, станешь ли ты подругой Рин?
В ее голосе послышалась досада:
– Я уже пыталась убедить ее покинуть Трою и избежать смерти.
– Только не это!
– Друг – это тот, чью потерю ты станешь оплакивать. – Кассандра встряхнула головой. – Рин – достойная девушка, но у меня и так слишком много тех, о ком придется горевать.
В голове у нее точно гулял ветер.
– Я стану твоим другом. Тебе не обязательно считать меня таковой. – Я научусь этому в процессе, точно так же, как училась охотиться, ездить верхом и готовить клей.
Они оба улыбнулись мне.
Кассандра сказала:
– Гек, мне кажется, что ни у кого из нас в ее возрасте не было такого открытого, искреннего лица.
Смутившись, я присела на корточки, чтобы погладить Старую Бронзу – Майру. В бедре тут же кольнуло болью, как и в пострадавших ребрах.
Из дворца вышла Пен с остальными членами нашего отряда. Я никогда раньше не знакомила людей, и было странно представлять им Кассандру и Гектора, но мне это понравилось.
Кассандра не стала предсказывать всеобщую смерть, что не могло не радовать. Мне не хотелось, чтобы кто-то смеялся над моим другом.
Когда мы уже уходили, она крикнула мне вслед:
– Рин, подруга, я буду рада твоей компании завтра и на протяжении всех дней, что остались до твоей первой битвы.
Еще одно предсказание, которое не сбудется. Пен точно захочет, чтобы я осталась в лагере и помогала по хозяйству. Но я обещал стать другом Кассандры, а значит быть рядом с ней, к тому же мне хотелось провести с троянцами побольше времени. Может я и смогу сделать так, что это ее пророчество воплотится в жизнь.
Мы прошли по улицам и снова миновали ворота. Пока мы разбивали лагерь, я рассказала Пен о союзе с Гектором.
К моей радости, это и правда вызвало в ней чувство гордости.
– Когда ты станешь царицей, мы будем купаться в трофеях и дани.
Ночью я легла рядом с ней на свое одеяло из леопардовой шкуры. Воздух был густым и влажным и пах морем.
– Пен?
– М-м-м?
– Могу я завтра вернуться в Трою? Кассандра, та царевна, рассказывала мне разные вещи – глупости в основном, но не только. Я хочу побольше узнать о троянцах.
– Хорошо. Можешь оставаться там, пока не поправишься настолько, чтобы идти в бой, – голос ее был сонным. – Какой же прекрасной царицей ты станешь.
Слова Кассандры о том, что завтра я вернусь в Трою, сбылись, но не потому, что она это предвидела. Остальные же пророчества, порожденные ее больным воображением, и вовсе останутся просто фантазиями.
5
Солнце только начало подниматься над горизонтом, а я уже бежала через тоннель, ведущий в Трою, стискивая зубы от боли в ребрах. Когда я приблизилась к дворцу, навстречу мне вышла Кассандра в сопровождении Майры. Лицо женщины оставалось невозмутимым. Была ли она рада видеть свою подругу? Но она точно не казалась хоть сколько-нибудь удивленной. Я пожелала ей доброго утра.
Она указала на покосившийся дом на противоположной стороне площади.
– Сейчас заплачет ребенок.