• Папины попытки уволочь меня в Дженовию на все лето.
• Отказ бойфренда пригласить меня на выпускной бал.
• Услышать, как лучшая подруга назвала меня слабой.
• Вид ее бойфренда, которому наложили швы на голову из-за собственноручно нанесенной глобусом раны.
• Попытки бабушки заставить меня отужинать с султаном Брунея.
Хуже может быть новость, что моя беременная мама потеряла сознание в отделе замороженных продуктов в «Гранд Юнионе».
Я совершенно серьезно. Она приземлилась вниз лицом на пельмени. Слава богу, пельмени спружинили, и мама сползла на пол уже спиной вниз, иначе мой (моя) потенциальный (-ая) братик (или сестричка) мог (могла) бы серьезно пострадать под весом своей собственной матери.
Менеджер «Гранд Юниона» совершенно обалдел и, по-моему, временно спятил. По словам свидетелей, он носился по магазину, всплескивал руками и орал: «В четвертом отделе умерла женщина! В четвертом отделе умерла женщина!»
Даже не знаю, чем бы все закончилось, если бы там не оказалась команда пожарных. Я серьезно. Местная пожарная команда ходит в «Гранд Юнион» за покупками. Я это знаю, потому что мы с Лилли (когда еще были подругами и в первый раз разглядели, какие пожарные красивые) специально ходили туда любоваться, как они набирают нектарины и манго. Так вот, они как раз и были там в тот момент, когда мама заняла горизонтальное положение. Они сразу же проверили ее пульс и выяснили, что она жива. После чего вызвали «скорую помощь» и отправили в ближайшую больницу скорой помощи Святого Винсента.
Очень жаль, что мама была без сознания. Ей бы страшно понравились пожарные, которые так заботливо нагибались над ней. К тому же они еще оказались такими сильными, что смогли поднять ее... При ее нынешнем весе — это о многом говорит. Так что здорово.
Представляете, сижу я себе на французском — скучно до жути, — и тут звонит мой мобильный телефон... Ох, как я испугалась! Не потому, что он позвонил первый раз в жизни, и даже не потому, что мадемуазель Кляйн отбирает телефоны, которые звонят во время ее урока. А потому, что единственные люди, кто может позвонить на мой мобильный телефон, это мама и мистер Дж., и только затем, чтобы сообщить мне, что роды начались и мне надо бежать домой.
Правда, прежде чем я ответила, прошло около минуты, потому что я не сразу сообразила, что это звонит МОЙ телефон. Я еще осуждающе смотрела по сторонам на одноклассников, а они осуждающе смотрели на меня. Так вот, звонила не мама и не мистер Дж,, чтобы сказать, что ребенок вот-вот родится. Это был капитан Пэт Логан, он спросил, знаю ли я Хелен Термополис, и если да, то не могла бы немедленно прийти в больницу Святого Винсента. Пожарные нашли мобильный телефон в ее сумочке и набрали единственный номер, занесенный в память...
Мой.
Я взвизгнула, схватила вещи, потом Ларса. После чего мы бросились вон из класса без объяснения причин... вроде как я внезапно почувствовала у себя симптомы синдрома Аспергера. По дороге к выходу я пролетела мимо класса мистера Джанини, резко затормозила, подала назад, всунула голову в дверь и проорала, что его жена в больнице и ему лучше бросить этот мел и идти с нами.
Никогда не видела, чтобы мистер Дж. так перепугался. Даже когда он впервые встретился с бабушкой.
Втроем мы выбежали на улицу и помчались к метро, доехали до станции «Семьдесят седьмая улица», потому что в такой пробке такси не смогло бы довезти нас быстро, а Ханс с лимузином отдыхали до конца моих уроков.
Не думаю, что персоналу больницы святого Винсента (прекрасные люди и специалисты, между прочим) когда-либо приходилось встречать столь кошмарную троицу: истерически настроенную принцессу Дженовии, ее телохранителя и отчима. Мы ввалились в приемный покой и стояли, выкрикивая имя моей мамы, пока не вышла медсестра и не сообщила:
— Хелен Термополис чувствует себя прекрасно. Она пришла в себя и сейчас отдыхает.
У нее было небольшое обезвоживание, вот она и упала в обморок.
— Обезвоживание? — Мне снова стало плохо, на этот раз по другим причинам. —Она хлещет по восемь стаканов воды ежедневно.
Медсестра улыбнулась.
— Ну, она говорила, что ребенок сильно давит ей на мочевой пузырь...
— С ней все будет в порядке? — допытывался мистер Дж.
— С РЕБЕНКОМ все будет в порядке? — допытывалась я.
— Да с ними обоими все будет в порядке, — сказала медсестра. — Идемте со мной, я провожу вас к ней.
И медсестра повела нас по больнице скорой помощи — настоящей скорой помощи, больнице Святого Винсента, куда со всего Гринвич-Виллидж привозят всех, кого подстрелили или у кого зашевелился камень в почках!!!!!!!!!!! Я видела тонну больных людей. Там лежал парень с кучей трубок, обвивавших его целиком и торчащих из него, и еще одного, его жутко тошнило. Еще там был студент нью-йоркского университета, который урывал минутку сна прямо на каталке, пожилая дама с учащенным сердцебиением и супермодель, которая свалилась со своих шпилек, строительный рабочий с порезом на ладони, сбитый такси курьер-велосипедист.
Я не успела как следует разглядеть всех пациентов, точно таких же, какие будут, может быть, и у меня, если я подтянусь по алгебре и поступлю в медицинскую школу, — медсестра оттащила занавеску, а за ней была моя мама, в полном сознании и изрядно раздраженная.
Когда я заметила в ее руке иглу, я поняла, почему она была такая раздраженная — к ней была прицеплена капельница!!!!!!!
— О ГОСПОДИ!!! — заорала я, хотя в больнице скорой помощи орать не положено, потому что вокруг полно больных людей. — Если ей так хорошо, то зачем ей ЭТО?
— Это всего лишь укрепит ее силы, — сказала медсестра. — У твоей мамы все будет хорошо. Скажите им, что вы чувствуете себя хорошо, миссис Термополис.
— Мисс, понятно? — проворчала моя мама. Тогда я поняла, что ей и вправду лучите.
Я бросилась ей на шею и обняла так крепко, как только могла. Это было сложно из-за капельницы и мистера Дж., который тоже обнимал маму.
— Да все нормально, все нормально, — сказала мама и погладила нас обоих по головам. — Давайте не будем раздувать из этого еще большего слона. Ничего страшного не случилось.
— Ничего себе ничего страшного! — сказала я, чувствуя, что по щекам текут слезы. Потому что страшно, когда посреди урока французского языка тебе звонит капитан Пэт Логан и говорит, что твою маму отвезли в больницу,
— Все замечательно, — сказала мама, — мне хорошо. Ребенку хорошо. И когда это докапает до конца, меня отпустят домой.
Мама быстро взглянула на медсестру.
— Верно я говорю?
— Да, мэм, — ответила медсестра и задернула занавеску, так что мы вчетвером — мама, мистер Дж., я и мой телохранитель — оказались в некотором уединении.
— Тебе надо быть осторожнее, мама, — сказала я, — нельзя же так себя изматывать.
— Да я себя не изматывала, — ответила мама, — все этот проклятый суп из свинины, говядины и макарон, который я съела на ланч...
— В «Макаронах № 1»? — в ужасе закричала я. — Мама, только не это! Там же миллионы граммов натрия! Ничего удивительного, что ты упала в обморок! Кошмар какой...
— Ваше Высочество, у меня возникла мысль, — прошептал Ларе мне на ухо, — отчего бы нам с вами не перейти на другую сторону улицы и не купить вашей маме чего-нибудь вкусненького?
Ларс во всех ситуациях сохраняет здравый рассудок. Ничего удивительного: его же обучали на интенсивных занятиях в израильской армии. Он выдающийся снайпер из любого оружия — от дамского пистолета до огнемета. Он сам мне так однажды сказал.
— Да, хорошая мысль, — сказала я. — Мама, мы с Ларсом сейчас вернемся. Принесем тебе чего-нибудь вкусненького и полезного.
— Спасибо, — слабым голосом сказала мама, но почему-то смотрела она при этом не на меня, а на Ларса. Видимо, взгляд до сих пор не фокусировался после обморока.
Правда, когда мы вернулись с вкусненьким, медсестра не пустила нас обратно к маме. Она сказала, что к пациенту скорой помощи можно пускать только по одному посетителю в час, а тогда она сделала для нас исключение, потому что мы ввалились совершенно безумные. Она решила пустить нас всех сразу, чтобы мы своими глазами убедились, что с мамой все в порядке, да еще я к тому же принцесса Дженовии!
Она взяла угощение, которое купили мы с Ларсом, и обещала отнести его маме.
Вот теперь мы с Ларсом сидим на жестких ярко-оранжевых пластиковых стульях и ждем. Мы будем сидеть здесь, пока маму не отпустят. Я уже позвонила бабушке и отменила сегодняшний урок. Должна сказать, что бабушка, как только услышала, что с мамой все в порядке, потеряла интерес к этой истории и вообще не сильно встревожилась. По ее тону можно было подумать, что у нее родственники каждый день падают в обморок в «Гранд Юнионе». Реакция папы на эти новости была более приятная. Он ВЕСЬ переполошился и хотел уже вызванивать из Дженовии личного королевского медика, чтобы тот послушал маму и убедился, что сердце ребенка бьется нормально и что беременность не оказывает непомерной тяжести на ее, чего уж там таить, тридцатишестилетний организм.
О ГОСПОДИ!!!! Никогда не догадаетесь, кто только что вошел в вестибюль. Мой СОБСТВЕННЫЙ королевский консорт, ЕКВ Майкл Московитц Ренальдо-будущий.
Остальное потом.
6 мая, вторник, уже дома
КАКОЙ Майкл милый!!!!!!!! Как только закончились уроки, он кинулся в больницу, чтобы убедиться, что с моей мамой все в порядке. О случившемся он узнал от моего папы. Можете себе ВООБРАЗИТЬ???? Майкл так встревожился, когда Тина ему сказала, что я сбежала прямо с французского, и позвонил МОЕМУ ПАПЕ, поскольку у меня дома, понятное дело, никто не брал трубку.
Сколько парней способны добровольно позвонить отцу своей девушки? А? Да никто, насколько я знаю. Особенно, если папа девушки — коронованный ПРИНЦ. Большинство парней просто испугалось бы звонить отцу девушки в такой ситуации.
Но только не