Что бы ни происходило во время беременности, неужели это не самое счастливое время в жизни любой женщины? Что же может быть чудеснее, чем носить в себе чудо и славу созидания?
Очевидно, мама никогда не слышала о таких вещах.
Основная же проблема состоит в том, что это будет последнее лето до перехода Майкла в колледж. Да, конечно, колледж расположен всего в нескольких остановках подземки от моего дома, но, тем не менее, я больше не буду видеть его в школе каждый день, как сейчас. Он больше не будет забегать в класс, чтобы угостить меня клубничным мармеладом, как, например, он сделал сегодня перед алгеброй, к ужасной зависти Ланы Уайнбергер, потому что Джош НИКОГДА не угощает ее никаким мармеладом.
Нет. Майкл и я должны провести это лето вместе, мы будем устраивать пикники в Центральном парке (хотя я ненавижу пикники в общественных местах, потому что со всей округи сползаются бездомные и начинают голодными глазами смотреть на твой сэндвич с яичным салатом, и ты, естественно, отдаешь им свой сэндвич, так как чувствуешь перед ними вину за то, что у тебя есть так много, тогда как у некоторых нет ничего, и в результате не дожидаешься от них никакой благодарности, более того, слышишь высказывания на тему, что они «ненавидят яичный салат», что, по моему мнению, очень невежливо). Или еще мы пойдем на «Тоску» в «Грейт Лоун» (хотя я ненавижу оперу, потому что все ужасно трагически умирают в конце, но все равно). А еще летом бывают фестивали на дни разных святых. А в Малой Италии всегда что-нибудь постоянно празднуют, и Майкл, может быть, выиграет для меня мягкую игрушку в тире (правда, он может быть принципиальным противником оружия, как и я. На мой взгляд, пользоваться оружием имеет право только солдат или какой-нибудь представитель силовых структур государства).
И все же. Это могло бы быть так прекрасно, так романтично, если бы только мой папа не пришел и все не испортил.
Лилли говорит, что просто мой папа боится быть покинутым, и этот страх преследует его с тех пор, когда умер его отец и он остался с бабушкой. Поэтому он так настаивает на том, чтобы я провела все лето в Дженовии.
Правда, дедушка умер, когда папе было уже за двадцать, и он был не таким уж юным, поэтому мне не совсем понятно то, что говорит Лилли. Но, по мнению Лилли, человеческая психология — странная и загадочная вещь, и мне надо просто принять все как должное и жить дальше.
Я думаю, что если у кого-то и есть проблемы, то как раз у Лилли. Речь идет о ее программе «Лилли рассказывает все, как есть» на кабельном телевидении публичного доступа. Уже почти четыре месяца назад продюсеры канала заметили ее программу и сделали фильм, основанный на моей жизни. Но они до сих пор не могут найти студию, все мечтают снять пилотный эпизод. Но Лилли говорит, что индустрия развлечений — странная и загадочная вещь (прямо как человеческая психология), и она приняла все как должное и живет дальше. Мне тоже нужно принять все как есть и жить дальше с этой самой Дженовией.
НО Я НИКОГДА НЕ СМИРЮСЬ С ТЕМ, ЧТО МОЙ ПАПА ХОЧЕТ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ПРОВЕСТИ ЦЕЛЫХ ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА ДНЯ В РАЗЛУКЕ С ЛЮБИМЫМ!!!!! НИКОГДА!!!!!!!!
Тина говорит, что мне надо найти летнюю практику где-нибудь на Манхэттене, и тогда папа просто не сможет утащить меня в Дженовию. Это, конечно, прекрасная мысль, разве что я не могу себе представить, какая практика лучше всего подошла бы принцессе. И чем будет целыми днями заниматься Ларе, пока я буду раскладывать карточки по алфавиту, делать ксерокопии или еще что-нибудь?
Когда я вошла в класс перед началом урока, мадемуазель Кляйн показывала каким-то девчонкам со второго курса изображение изящного платья, которое она заказала в «Секрете Виктории» для выпускного бала. Она тоже будет присутствовать на балу, как и мистер Уитон, тренер по бегу и мой преподаватель безопасности и здоровья. Они встречаются. Тина говорит, что это самая романтическая история, за исключением истории моей мамы и мистера Джанини. Я еще не рассказывала Тине неприятную правду о том, что предложение мистеру Джанини сделала именно она, потому что я не хочу разрушать самые заветные мечты Тины. Также я укрыла от нее тот факт, что принц Уильям вряд ли ответит на ее послание. Я дала ей придуманный адрес, чтобы она прекратила просить меня о нем. Я уверена, что кто бы ни скрывался под адресом рг1псе\у@\утзогсаз1;1е.сот, он был очень рад получить ее признания о том, как она его любит, особенно когда на нем надет пуловер для поло.
Мне как-то неловко врать Тине, но я это сделала, чтобы хоть немного порадовать ее. И когда-нибудь я действительно достану ей настоящий электронный адрес принца Уильяма. Надо просто дождаться, когда умрет кто-нибудь важный, и тогда мы встретимся на государственных похоронах. Мне кажется, ждать осталось недолго, вон, Элизабет Тейлор, например, совсем уже старенькая.
Il me faut des lunettes de soleil.
Didier demand a essayer la jupe.
Я не знаю, как мадемуазель Кляйн, страстно влюбленная в мистера Уитона, может задавать нам столько домашних заданий. Особенно весной, когда мир сияет и маленький парализованный продавец шариков сидит и весело насвистывает?
Ни один из тех, кто преподает в этой школе, не имеет ни капли романтизма внутри. Да и те, кто приходит сюда учиться, тоже. Без Тины я бы совсем здесь пропала.
Jeudi, j’ai fait de l’aerobic.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ
Алгебра: страницы 279—300.
Английский: рассказ про комету.
Биология: закончить эссе про ледовых червей.
Здоровье и безопасность: страницы 154—160. ТО; ах, если бы.
Французский: Ecrivez une histoire personel.
Мировые цивилизации: страницы 310—330.
30 апреля, среда, в лимузине по дороге домой из «Плазы»
Бабушка совершенно точно знает, что со мной что-то происходит. Но она думает, что я просто расстраиваюсь из-за поездки в Дженовию на все лето. Как будто у меня других, более актуальных забот нет.
— Мы чудесно проведем время в Дженовии этим летом, Амелия. Только что раскопали могильник, который, как считают ученые, принадлежит твоей пра-пра — и так далее бабушке, принцессе Розагунде. Насколько я понимаю, процесс мумификации, используемый в VIII веке в Дженовии, по мастерству напоминал египетский. Представляешь, можно буквально взглянуть в лицо женщине, ставшей основательницей королевского дома Дженовии.
Великолепно. Я должна провести лето, разглядывая остатки лица какой-то мумии. Прямо исполнение заветной мечты. Извини, Миа. Никаких тебе прогулок вдвоем с любимым по Кони Айлэнду. Никакой веселой волонтерской работы по обучению ребятишек чтению. Никакой тебе прикольной летней работы в «Видео Кима» с выдачей кассет «Принцесса Мононок» и «Рука Северной звезды». Нет, давай, вперед, к тысячелетнему трупу. УРРА!!!
Наверное, я расстраиваюсь из-за Майкла еще сильнее, чем сама думаю. Даже бабушка прямо посреди лекции о чаевых (за маникюр 3 доллара, за педикюр 5 долларов, шоферам такси 2 доллара за поездку ниже 10 долларов, 5 долларов за поездку в аэропорт, официантам в ресторане двойную таксу, кроме тех стран, где такса меньше восьми процентов, и так далее) внезапно спросила меня:
— АМЕЛИЯ! ЧТО С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ?
По-моему, я подскочила вверх метра на три, В тот момент я была погружена в мысли о Майкле. Как стильно он смотрелся бы в смокинге. И как бы я купила ему красную розу для бутоньерки, просто обычную красную розу. А я надела бы черное платье, спущенное с одного плеча, такие Кирстен Данст всегда надевает на премьеры фильмов, с геммой в виде бабочки сбоку, и туфли на высоких каблуках, с завязками до самых щиколоток.
Правда, бабушка говорит, что черный на девушках моложе восемнадцати лет выглядит ужасно, что скошенные на одно плечо платья и геммы в виде бабочек кажутся неуместными, а туфли на высоких каблуках с завязками до щиколотки напоминают те, которые Рассел Кроу носил в фильме « Гладиатор ». На большинстве женщин, говорит она, это выглядит не самым прекрасным образом.
Но тем не менее. Я вполне могу одеться так, как считаю нужным!
— Амелия! — воскликнула бабушка. Она пока не может громко кричать, так как ее лицо еще окончательно не зажило после пластической операции. Роммель, бабушкин лысый крохотный пудель (он выглядит так, словно сам недавно перенес пару-тройку пластических операций), все время запрыгивал бабушке на колени и пытался лизнуть ее в лицо, как будто видел перед собой кусок сырого мяса или что-нибудь в этом же роде. Не хочу никого пугать, но именно так это и выглядело.
— Ты хоть слово слышала из того, что я говорю? — Бабушка выглядела очень раздраженной. Думаю, это скорее оттого, что ее лицо до сих пор болело. — Когда-нибудь эти знания тебе очень пригодятся. Вдруг ты окажешься без калькулятора или без лимузина!
— Извини, бабушка, — сказала я. Мне тоже было очень не по себе. Давать чаевые я совершенно не умею, принимая во внимание, что здесь надо уметь быстро считать прямо на ходу. Когда я заказываю по телефону еду на вынос, то всегда спрашиваю заранее, сколько с меня, чтобы успеть сосчитать чаевые к тому моменту, когда разносчик позвонит мне в дверь. Потому что иначе все закончится тем, что он будет стоять в дверях и ждать, пока я соображу, сколько должна ему за заказ в семнадцать долларов пятьдесят семь центов. Неловкая ситуация.
— Я не знаю, где витают твои мысли последнее время, — сказала бабушка. Можно понять человека, который раздражен после того, как ему химическими растворами удалили два или три слоя кожи лица. — Я надеюсь, что ты беспокоишься не из-за своей матери и ее странной идеи рожать дома. Я тебе уже говорила, она просто забыла, что такое роды. Как прихватит, она будет умолять отвезти ее в больницу и просить эпидуральную анестезию!
Я вздохнула. Меня, конечно, расстраивает, что мама хочет предпочесть домашние роды хорош им, безопасным родам в роддоме, где есть автоматы со сладостями и красавцы-врачи вроде доктора Ковача из «Скорой помощи». Но я стараюсь об этом не задумываться. Особенно принимая во внимание тот факт, что бабушка права. Порезав палец, моя мама плачет как ребенок. Кик она собирается выдержать родовые боли? Сейчас она гораздо старше, чем когда рожала меня. Ее тридцатишестилетнее тело уже не