– А как мама? – спросила миссис Московиц.
– Нормально, – сказала я.
– Она по-прежнему встречается с вашим учителем по алгебре в свободное от работы время?
– Да, профессор Московиц, – сказала я.
Еще как встречается!
– И ты по-прежнему не против их дружбы? – поинтересовался папа Лилли.
– Э… не против, профессор Московиц.
Вряд ли это был подходящий момент для рассказа о том, что мама ждет ребенка от мистера Дж. В конце концов, я спорила с Лилли на слабо, а в процессе спора как-то не принято прерываться на беседу с попутным психоанализом.
– Ну так передавай ей от меня привет, – сказала мама Лилли. – Мы с нетерпением ждем следующей ее выставки. Она ведь пройдет в галерее Мэри Бун?
– Да, мэм, – ответила я.
Московицы – большие поклонники маминого творчества. У них в гостиной даже висит одна из ее лучших картин, «Женщина, забежавшая наскоро перекусить в “Старбакс”».
– Мы обязательно придем, – сказал папа Лилли.
После этого оба уткнулись в свои журналы, а я проскочила на кухню. Баклажан лежал в овощном отделении в холодильнике. Я сунула его под рубашку, чтобы родители Московиц не видели, как я направляюсь в комнату их дочери с огромным яйцеобразным плодом. Это наверняка вызвало бы ненужные вопросы. «Так будет выглядеть моя мама через несколько месяцев», – подумала я, и от этого мне стало не по себе. Вряд ли во время беременности мама станет одеваться скромнее, чем до нее, а мамины наряды никогда не отличались консерватизмом.
Пока Лилли с самым серьезным видом говорила в микрофон, что сейчас Миа Термополис нанесет мощный удар по примерным девочкам всего мира, а Шамика снимала, я открыла окно, убедилась, что внизу не стоят невинные жертвы, и…
– Первый пошел! – сказала я как в кино.
Было неожиданно здорово следить за тем, как огромный, размером с футбольный мяч, фиолетовый баклажан стремительно падает вниз, кувыркаясь в воздухе. На Пятой авеню, где живут Московицы, с фонарями все в порядке, и нам, несмотря на ночную темноту, было прекрасно видно, как он мчится к земле. Вниз, вниз, мимо окон психоаналитиков и банкиров (только такие люди могут позволить себе снимать квартиру в этом доме), а потом…
ШМЯК!
Баклажан достиг земли.
Не просто достиг – он взорвался, ударившись о тротуар, и разлетелся на мелкие клочки, заляпав проходивший мимо городской автобус М1, а также – весьма обильно – прикорнувший неподалеку «Ягуар».
Я, высунувшись в окно, залюбовалась тем, как красиво легли брызги от баклажана на тротуар и проезжую часть, но тут дверца «Ягуара» со стороны водителя открылась, и наружу выскочил мужчина. Одновременно открылась дверь подъезда, и навстречу ему вышел швейцар. Водитель «Ягуара» вскинул голову…
Внезапно кто-то обхватил меня за пояс и резко дернул назад, так что я чуть не упала.
– Все вниз! – прошипел Майкл, опуская меня на паркет.
Мы все плюхнулись на пол. Точнее, плюхнулись Лилли, Майкл, Шамика, Лин Су и Тина. Я‑то уже сидела.
А Майкл откуда взялся? Я и не знала, что он дома. А ведь я спрашивала, специально спрашивала, на случай беготни голышом по холлу. Ну там, мало ли что. Но Лилли сказала, что Майкл ушел на лекцию про квазары в Колумбийский университет и его еще долго не будет.
– Вы что, совсем дуры? – возмущенно поинтересовался он. – Вы не в курсе, что так и убить можно? Что законы Нью-Йорка запрещают выбрасывать предметы из окна?
– Господи, Майкл, что ты как ребенок, – недовольно протянула Лилли. – Это обычный овощ.
– Я серьезно говорю! – Майкл был в ярости. – Если бы кто-нибудь увидел Мию, ее могли бы арестовать.
– Нет, не могли, – сказала Лилли. – Она несовершеннолетняя.
– Есть еще суд по делам несовершеннолетних. И не вздумай показывать эту сцену в своей передаче, – предупредил Майкл.
Ни фига, Майкл защищает мою честь! По крайней мере, делает все, чтобы я не оказалась в колонии для малолетних преступников. Это так трогательно… Так ДжоКошно…
– Вздумаю обязательно, – набычилась Лилли.
– В таком случае вырежи те части, где видно лицо Мии.
Лилли упрямо вздернула подбородок.
– Еще чего!
– Лилли, все знают, кто такая Миа. Если ты покажешь ее лицо, во всех новостях объявят, что принцессу Дженовии застукали, когда она кидалась тяжелыми предметами из окна квартиры своей подруги в высотном доме. Врубись уже наконец.
Майкл, как мне показалось, с сожалением отпустил мою талию.
– Лилли, Майкл прав, – вставила Тина Хаким Баба. – Лучше вырезать этот кусок. Мии не нужна лишняя реклама.
И это Тина еще не знает про интервью для «Двадцать четыре на семь».
Лилли встала и шагнула к окну. Потом хотела выглянуть – наверное, чтобы узнать, толкутся ли еще внизу хозяин «Ягуара» и швейцар, – но Майкл и ее дернул назад.
– Правило номер один, – сказал он. – Если уж тебе приспичило выкинуть что-нибудь из окна, никогда не проверяй после броска, стоит ли кто-нибудь внизу и смотрит ли он вверх. Тебя заметят и вычислят квартиру, а потом пожалуются, что ты в них что-то бросила. Потому что в таких ситуациях из окна выглядывают только те, кто провинился.
– Ого, Майкл, – восхищенно проговорила Шамика. – Сразу видно опытного человека.
Не только опытного. Просто Грязный Гарри какой-то!
Да я и сама чувствовала себя Грязным Гарри, когда кидала баклажан из окна. Это было так круто! А когда Майкл бросился меня защищать – еще круче!
– Скажем так, меня чрезвычайно интересовали опыты, связанные с земной гравитацией.
Надо же! Сколько всего я еще не знаю про брата Лилли. Он, оказывается, тоже когда-то был малолетним преступником.
Интересно, может ли малолетний компьютерный гений-преступник влюбиться в принцессу с плоской грудью типа меня? Он уже спас мне жизнь сегодня вечером (ну ладно, спас от штрафа и общественных работ). Это, конечно, не поцелуй взасос, и не медленный танец, и даже не признание, что он писал мне письма.
Но это уже кое-что.
Я знаю все твои мысли:
Шесть выстрелов или лишь пять?
Я сама давно сбилась со счета
Во всей этой неразберихе,
Но спроси у себя:
(отбиваем ритм)
Ты счастлива?
(пауза)
Ну так как?
(пауза)
Отвечай, старуха!
МНЕ НАДО
1. Сделать запись в дневнике по английскому.
2. Прекратить думать про это дурацкое письмо.
3. А также про Майкла Московица.
4. А также про интервью.
5. А также про маму.
6. Поменять наполнитель у кота в лотке.
7. Отнести белье в прачечную.
8. Приделать задвижку на дверь ванной.
9. Купить:
жидкость для мытья посуды;
ватные палочки;
горький лак для ногтей, чтобы отучиться их грызть;
симпатичный подарок мистеру Джанини, чтобы показать, что ему рады в нашей семье;
симпатичный подарок папе, чтобы он не переживал и верил, что тоже найдет свою любовь.
Воскресенье, 26 октября, 7 часов вечера
Я очень боялась, что мама будет сильно расстроена, когда я приду домой. Она не станет на меня орать – моя мама не из тех, кто орет. Но она расстраивается, если я сделаю какую-нибудь глупость, типа не отзвонюсь, если сильно задерживаюсь (чего, учитывая мою личную жизнь, практически никогда не бывает).
Но в этот раз я накосячила по-крупному, и уйти от Московицев сегодня утром было особенно тяжело. Как подумаю, сколько дома причин для расстройства…
Вообще от Лилли всегда трудно уйти. Каждый раз, оказавшись у нее дома, я чувствую себя так, будто уехала на каникулы отдыхать от своей реальной жизни. У Лилли такая приятная, нормальная семья. Ну насколько может быть нормальной семья из двух психоаналитиков, их сына, у которого есть собственный инет-журнал, и дочери, у которой есть собственная программа на телевидении. У семейства Московиц одна главная проблема – кто выгуляет шелти Павлова. Ну или блюда какой кухни лучше заказать на ужин – китайской или тайской.
У нас дома всегда все сложнее.
Но, конечно, когда я вернулась наконец домой, мама очень обрадовалась. Она крепко меня обняла и сказала, чтобы я не переживала из-за интервью. Папа ей все рассказал, и она прекрасно меня понимает. Мама даже стала уверять, что это она виновата, потому что утаивала все от папы. Мне-то ясно, что во всем виновата я и мой большой рот, но слушать все равно приятно.
Потом мы втроем стали планировать свадьбу, и нам было очень хорошо и весело. Мама решила, что самый подходящий день для свадьбы – Хэллоуин, потому что замужество – это страшновато. Поскольку бракосочетание пройдет в мэрии, мне, скорее всего, придется прогулять школу – вот уж я была совсем не против!
И еще мама решила, что вместо свадебного платья наденет в мэрию костюм Кинг-Конга. А я должна одеться как Эмпайр-стейт-билдинг (ну мне самое то изображать небоскреб). В тот момент, когда она уговаривала мистера Джанини переодеться Вайной Фэй Рэй, игравшей в старом фильме девушку Кинг-Конга, зазвонил телефон. Мама сняла трубку и тут же передала мне – это была Лилли.
Я немного удивилась, потому что только недавно от них ушла, но подумала, может, я зубную щетку забыла или еще что.
Но оказалось, что Лилли звонила совсем по другому поводу.
– А что это говорят, что ты на этой неделе давала интервью «Двадцать четыре на семь?» – злобно поинтересовалась она.
Я прифигела. Нет, ну у нее точно есть прослушивающее устройство, просто она скрывала его от меня все эти годы.
– А как ты узнала? – тупо спросила я.
– Из рекламы, которую крутят по телику каждые пять минут, балда!
Я включила телевизор. И правда, какую программу ни включишь, везде вылезает реклама «Смотрите завтра вечером: эксклюзивное интервью Беверли Белрив с американским высочеством принцессой Мией».
Блин. Моя жизнь разбита окончательно и бесповоротно.
– Ну и почему ты не рассказала мне, что тебя покажут по телевизору? – возмущенно спросила Лилли.
– Не знаю, – забормотала я, чувствуя, что меня сейчас опять стошнит. – Да это было только вчера. Ничего особенного.