Пес задорно лаял и облизывал мне щеки. Я так соскучилась по своему четвероногому другу, что, не сдержавшись, пару раз поцеловала его в мокрый нос.
Ирма поставила поднос с целебными мазями на тумбу и опустилась рядом со мной на кровать. Я прижимала к груди Ириса и внимательно за ней наблюдала.
– Ваша рана еще не до конца зажила. Вы потратили слишком много сил в сражении, и теперь придется ждать, пока края затянутся самостоятельно. Старайтесь избегать резких движений, – предупредила горничная, приложив руки к заметно округлившемуся животику.
От искренней радости за робкую пикси у меня защемило сердце. Я отпустила Ириса, и он, взвизгнув, спрыгнул на коврик. А я, не вняв предостережению, с воодушевлением потянулась к горничной. Обвила руками хрупкие плечи, задев основание бархатных крыльев.
– Поздравляю, Ирма. Подожди, а разве в твоем положении можно работать? – выпалила я на одном дыхании, позабыв о страшных событиях прошлых дней и о том, что я снова в одних стенах с теми, кого так долго старалась забыть.
Пикси широко улыбнулась, обнажив острые зубки, и ответно погладила меня по волосам.
– Нет, я сама вызвалась присматривать за вами, когда узнала, что вы вернулись в Неблагой Двор.
– А как же…
Вскинув ладонь, Ирма перебила меня:
– Вы спасли столько невинных горожан, разве я могла поступить иначе?
Стоило вспомнить пропитанный кровью голубой атлас, я задохнулась, а сердце пронзила боль. Судорожно глотая ртом воздух, я спросила:
– Мира?
Ирма обхватила мое лицо ладонями, стараясь успокоить мою внезапную дрожь.
– С ней и остальными ранеными детьми все в порядке. Они в замковом лазарете. Все благодаря вам, благая магия вовремя остановила огненное войско.
Я не успела поддаться облегчению, как в мои покои, громко стукнув дверью о стену, вихрем ворвалась Бриэль. Увидев меня в объятиях Ирмы, она радостно захлопала в ладоши, а секунду спустя уже сидела рядом со мной. Горничная вовремя успела отскочить к стене, уступая ей место.
– Агнес! Агнес! – повторяла Бри, расцеловывая мои щеки.
Стоило обнять ее, и из глаз принцессы тоненькими ручейками потекли слезы.
Я была одета в длинную сизую сорочку на бретелях. Одна из них съехала с плеча, и Бри ласково ее поправила.
– С тобой все хорошо? Мы очень волновались. Артур не спал трое суток, дежурил рядом с тобой. И вот незадача, именно сегодня я настояла на том, чтобы он отдохнул, а ты очнулась.
Не знай я Бриэль, мне могло бы показаться, будто подруга расстроена моим внезапным пробуждением, но она была лишь слегка обескуражена. Новость о том, что брат, несмотря на наши ссоры и разногласия, все равно переживал за меня, приятно обволокла душу.
– Если хочешь, я могу притвориться спящей и, когда Артур придет, торжественно приду в себя? – хмыкнув, предложила я. Бриэль мелодично рассмеялась и весело потрепала меня по макушке.
Внезапно мир наклонился, и меня пошатнуло. Бри и Ирма тревожно переглянулись.
– Может, позвать лекаря? – осторожно предложила пикси, но я отрицательно покачала головой.
– В этом нет необходимости, я прекрасно себя чувствую, – солгала я, игнорируя головокружение и шум в ушах.
Осторожно, стараясь не бередить рану чуть ниже лопатки, я откинулась обратно на подушки. Утерла липкую испарину с виска и потянулась за одеялом. Внезапно моя подрагивающая рука наткнулась на нечто хрустящее. Опустив взгляд, я увидела, как синее пламя камина отражается в блестящей обертке печенья. Необъяснимое чувство страха перед загадочной Аделаидой вновь взяло вверх над остальными эмоциями.
– Что это? – удивленно поинтересовалась Бриэль, указав пальцем на печенье у меня в руке. А потом отбросила ногой подол нежно-голубого платья и придвинулась ближе.
Я не ответила и осторожно разжала кулак. Глубоко дыша, чтобы взять себя в руки и унять тревогу перед неизвестностью, я потянула за край обертки.
Ирма, до этого созерцавшая пространство, тоже заинтересованно наклонилась вперед.
Небольшой листок приземлился ко мне на колени, когда я разломила печенье. Положив угощение на тумбу, я подняла послание и чуть снова его не выронила. С пожелтевшей бумаги на меня смотрели уже знакомые слова – подсказки фавна.
Руки затряслись сильнее, словно через них пропустили вибрацию отбойного молотка. Бриэль осторожно забрала у меня листок и с волнением прочла вслух:
Подвластны смерти лишь живые,
Надежда – мимолетный страх,
Лишь тот взовет ко мне отныне,
Чей путь блаженен во грехах.
– Прародители, Агнес, что это такое? – воскликнула принцесса, и ее и без того взвинченный голос надломился.
Я не стала вдаваться в подробности видения. Не хотелось лишний раз пугать Бриэль, да и доверить ей секрет «дружбы» с могущественной старушкой я была пока не готова.
– Подсказка, как выйти на след Фабиона, – бесцветным тоном пояснила я и забрала у нее листок.
– Фавна-прорицателя? – встрепенувшись, уточнила Бриэль.
Я быстро кивнула.
– Только он может помочь изменить пророчество.
Бри напряглась и приоткрыла рот, желая задать мне следующий вопрос, но ее опередила Ирма.
– Поговаривают, Фабиону известны все тайны мироздания. Вдруг он сумеет деактивировать Посох Волхвов? – Горничная ткнула пальцем в листок и задумчиво сузила черные, как тьма вселенной, глаза.
Я непонимающе нахмурилась.
– Но ведь посох принадлежит Низшему Двору, разве королева Лилиан не знает, как уничтожить его?
Бриэль тяжело выдохнула и перекинула длинную косу себе за спину.
– Нет. Все из-за проклятия, наложенного на артефакт ее предками. Мы не знаем, как Александр смог обойти его и на что еще способен посох, активированный кровью двух правителей. Наши библиотекари пересмотрели тысячи книг, но так и не обнаружили ни единой зацепки.
«Любой, кто коснется Посоха Волхвов, тут же забудет, зачем его искал», – вспомнила я рассказ Неблагого Короля, и холодные мурашки закололи раненую спину.
Превозмогая тошноту, я приказала своему измотанному телу подняться. Пару раз покачнувшись (спасибо Бриэль, придержавшей меня за плечи), я все же встала и твердо произнесла:
– Если хотим остановить короля Дикой Охоты, нам необходимо найти Фабиона.
Рядом с прикроватной тумбой стояли милые пушистые тапочки. Ирис, виляя хвостом, учтиво придвинул их носом, и я благодарно улыбнулась заботливому псу.
Удостоверившись, что я крепко стою на ногах, Бриэль отстранилась.
Я решительно двинулась к шкафу. Рана вновь запульсировала, но разве физическая боль шла в сравнение с душевной? Нервный трепет перед встречей с братом и бывшим возлюбленным, страх за раненых жителей Неблагого Двора, переживания из-за ошибки отца, чувств Дориана буквально кромсали меня на куски. Я напоминала себе разбитую вазу, которую хоть и склеило время, но все равно остались неровности и сколы.
Пока тревога не укоренилась во мне окончательно, я передернула плечами, словно сбрасывая с себя вес угрюмых мыслей.
Из шкафа я достала красивый халат в цвет сорочки и, накинув на себя, побрела к выходу из покоев.
– Агни, куда ты? – окликнула меня заинтригованная Бриэль.
– В библиотеку, – просто ответила я.
– Но вы еще не позавтракали, – напомнила Ирма.
– Я не голодна, – соврала я, и желудок предательски заурчал.
Три проведенных в забвении дня истощили мой организм, но сейчас гораздо важнее было спасти волшебную страну сначала от тирании Александра, а потом и от самой себя.
– Но, Агнес, я ведь сказала, что библиотекари ничего не нашли! – Придерживая подол пышного платья, Бриэль двинулась вслед за мной к выходу.
Я не стала ее дослушивать.
– Они искали информацию о посохе, мы же будем искать разгадку послания Фабиона, – возразила я и призвала дремлющую после выброса в Араклеоне магию.
Из Лимбо мне в руку упали две монеты фавна. Перед коронацией я успела поместить их в межмировое пространство – своеобразную личную сумку, где можно хранить небольшие предметы.
Бриэль постучала ногтем по бронзовой монете.
– Даже знать не хочу, как ты их заполучила.
– Клянусь, никто не пострадал, – хихикнула я.
Мы шагали по подозрительно пустым коридорам Ледяной Цитадели. После моего побега убранство замка совсем не изменилось: все те же белоснежные стены с вкраплением серебра и золота, мраморные полы, тяжелые портьеры, картины в ледяных рамах и серебряные канделябры, в которых горело неестественное синее пламя.
Завернув за угол, мы направились к прозрачной лестнице. И тут оказалось пусто: ни караульных, ни служанок, ни бесцельно слоняющихся туда-сюда придворных.
– И куда все подевались? – полюбопытствовала я, когда мы поднимались на королевский этаж.
– Гвардейцы и караульные помогают восстанавливать столицу после вторжения, а придворные ухаживают за ранеными, – угрюмо ответила Бриэль. Ее тоненькие пальцы слишком сильно сдавили ледяные перила. – Александр одурачил нас, и Араклеон остался практически без защиты. Его сына слишком часто видели вблизи земель Салихейма, Арчи пришлось стянуть практически всю армию на западный фланг. Небольшая часть гвардии Габриэля и лучники Итона – все, кто встал на защиту города. Остальное войско не успело бы переместиться с границы вовремя. – Принцесса развернулась и благодарно коснулась моей руки. – Если бы не твоя храбрость, многие араклеонцы больше не встретили бы рассвет.
Я ободряюще сжала ее ладонь.
– Если честно, это сложно храбростью назвать. Меня вывернуло прямо посреди сражения.
Губы Бриэль растянулись в лучезарной улыбке, а меня словно обухом по голове ударило. Благой Принц наверняка места себе не находил. Пока я находилась без сознания, наша ментальная связь не проявлялась, и я очень сомневалась, что неблагая свита поведала ему о моем состоянии.
– Дориан! Я могу как-то связаться с ним?
– Мой брат все ему сообщил. Не переживай.
Мы поднялись на королевский этаж и устремились к самым высоким дверям в конце богато украшенного драгоценными камнями коридора.