Неблагой Король одновременно со мной двинулся к пергаменту. Бри и Артур остались сидеть неподвижно. При этом принцесса нервно покусывала губу, а мой брат с осторожностью изучал ближайшие к нему монеты.
– Вероятно, их стоит разложить, придерживаясь порядка строк в подсказке, – предложил генерал и потянулся к самой первой добытой мною монете с гравировкой сердца.
Перехватив его занесенную над пергаментом руку, я отрицательно покачала головой.
– Подвластны смерти лишь живые, – напомнила я первую строку и указала на монету с женщиной. – Она – олицетворение смерти.
Я схватила нужную подсказку и, перевернув картинкой вверх, положила на черную бумагу.
– Надежда – мимолетный страх, – прошептал король, кладя рядом с моей подсказкой монету с вырванным из земли цветком.
На пергаменте заискрились серебряные линии, хаотично расползаясь по будущей карте. Я перевела взволнованный взгляд на Эллина. Он стоял в шаге от меня, напряженно склонившись над столом. Невольно я удивилась невероятной густоте его ресниц.
– Готова? – Голос короля звучал бодро, он даже попробовал широко улыбнуться, только вот ямочка на щеке не проступила, а приподнятый вверх уголок губ исказил часть лица со шрамом. Он нервничал не меньше моего, но старательно это скрывал.
– Как будто у нас есть выбор, – буркнула я и добавила в ряд последнюю монету.
Пергамент засветился, полосы стали собираться в рисунки высоких гор, озер и широких рек. Ветер, вырвавшийся из образовывающейся карты, раздул наши волосы. Я вцепилась в рукав Эллина, и все затихло.
Бриэль поднялась и облокотилась на стол ладонями, громко ахнув, когда монеты впитались в пергамент. На их месте появился рисунок пещеры, вход в который закрывали свисающие вьюнки, а вокруг был разбит огород с травами и тыквами.
– Тыквы? – удивился Артур и почесал затылок.
– Скажи спасибо, что не сливы-цепеллины[3], – сбрасывая нервное напряжение, огрызнулась я.
Генерал развернулся к Эллину, посмотрев на него поверх моей макушки.
– Крепись, брат.
Неблагой Король кивнул. Бриэль ободряюще нам улыбнулась, но ее щеки, лишенные румянца, побледнели еще сильнее. Артур шумно выдохнул и подмигнул мне на прощание.
Эллин порывисто взял меня за руку. Накрыв свободной ладонью карту, зажмурился и произнес последние строки подсказки.
Пространство загудело. Дрожь, исходящая от карты, сотрясла стол, огонь в свечах замерцал, а в комнате повеяло летним сухим воздухом, я едва успела задержать дыхание, и нас затянуло в светящийся водоворот.
Глава 27. Пещера Прорицаний
Магический поток Лимбо перенес нас на зеленую опушку, заканчивающуюся крутым обрывом. Я все еще прижималась к Эллину, который, как и я, растерянно озирался по сторонам, стараясь понять, куда нас занесло.
В воздухе витал солоноватый запах моря, яркое солнце припекало макушку, а на раскидистых ветвях деревьев пели птицы. Над нами проплывали облака, отбрасывая причудливые тени на высокий лес.
– Благой Двор? – удивленно протянула я и, выпустив руку короля, приблизилась к крайнему дереву. Привстав на цыпочки, сорвала белый цветок и закрепила его у себя в волосах.
– А Фабион был ближе, чем мы думали, – раздосадованно согласился Эллин и двинулся в сторону леса. Я поплелась следом.
Заходить вглубь нам не пришлось. Как только миновали первый ряд деревьев, пред нами выросла высеченная в скале пещера.
Взмахом руки я убрала с нашего пути пару поваленных деревьев, и мы ступили на выложенную галькой и ракушками дорожку.
– О, да наш фавн рукодельник, – зло усмехнулся Эллин, а когда мы подошли к сколоченному деревянному забору с прибитой на нем табличкой «Осторожно, редкие травы», король презрительно постучал по ней пальцем: – И коллекционер.
Пение птиц прекратилось.
– Если вы наступите хоть на одну грядку, клянусь, я сварю ваши задницы в котле! – послышался ворчливый мужской голос.
Я вздрогнула. Эллин, подцепив задвижку, осторожно отворил невысокую калитку, которая едва доставала ему до бедра. И тут из пещеры показался Фабион.
Фавн оказался невысокого роста, а пожелтевшая с годами рубашка, едва скрывающая интимные места, оставалась единственным элементом его одежды. Вместо ног у провидца были копыта. На мохнатой голове красовались изогнутые рожки и торчащие вверх уши. Уставившись на нас большими выпученными глазами, он вздернул лохматую бровь и провел рукой по козлиной бородке.
– Явились не запылились. Я давно вас жду. – Фабион приглашающе махнул нам рукой. – Но мое предупреждение остается в силе! Заденете хоть одну тыкву, зажарю и глазом не моргну.
Я так и застыла, наблюдая, как фавн скрывается в пещере. Эллин подтолкнул меня в поясницу, пропуская через скрипящую калитку. Я осторожно зашагала по узкой кирпичной тропе, стараясь не наступить на драгоценные грядки.
Отодвинув вьюнки, я вошла в пахнущую травами пещеру. Эллин ввалился следом, ему пришлось низко пригнуться, чтобы не поранить себе лоб.
Небольшое помещение было заставлено полками с разноцветными пузырьками и книгами, а с потолка свисали многочисленные амулеты.
Выпрямившись, Эллин звонко стукнулся о стеклянный глаз.
– Осторожнее, сынок, – предупредил Фабион с дальнего конца пещеры, где что-то помешивал в огромном медном котле. – Этот амулет может превратить тебя в инфантильного болвана.
Фавн стоял на табуретке и чуть ли не всем телом налегал на массивную поварешку.
«Сынок», – мысленно усмехнулась я и поймала убийственный взгляд Эллина, который прожигал спину прорицателя.
В пещере Фабиона вся мебель была миниатюрной, под стать низкому хозяину, поэтому Неблагой Король, даже сгорбившись, смотрелся здесь великаном.
Мы остановились недалеко от входа. Фавн соскочил с табуретки и, цокая копытами по полу, направился к столу.
– Присаживайтесь. – Он указал на потрепанный диванчик рядом с вырезанным в пещере окном и, вытерев о рубашку испачканные в серой жиже руки, гостеприимно добавил: – Чувствуйте себя как дома.
Фавн подскочил, схватил с полки длинный пузырек и снова поспешил к котлу.
Эллин галантным жестом предложил мне сесть первой. Я опустилась на тесную софу, а он встал у подлокотника и с важным видом скрестил руки на груди. Скорее всего, просто побоялся раздавить ветхий диванчик и навлечь на себя гнев фавна.
Из дырявой обивки вылез зеленый жук и пополз к моей ноге. Сдавленно пискнув, я стряхнула его на пол.
– Ты выросла настоящей красавицей, Агнес, – подал голос фавн, внимательно вглядываясь в котел и даже не повернувшись к нам.
Прочистив горло, я смущенно ответила:
– Спасибо, но мы пришли к вам не за комплиментами. Александр заполучил Посох Волхвов и…
Фавн закряхтел, перебивая меня, и все же удостоил нас вниманием.
– Мне известны причины вашего визита, я ведь провидец. – Он постучал себя по виску.
Я кивнула. Судя по выражению лица, Эллин подавлял желание схватить фавна за трепещущий козлиный хвост и сунуть головой в котел, чтобы побыстрее выбить из него ответы.
– Тогда как нам деактивировать посох? – спросила я.
Фабион звучно плюнул в котел. От удивления я даже рот приоткрыла, а у Неблагого Короля дернулся глаз.
– Кровь друида.
– Что? – непонимающе переспросил Эллин. – Как кровь смертных старцев может разрушить магию артефакта фейри?
Фабион из-за плеча стрельнул в него ответным уничтожающим взглядом.
– А так, что во времена первых войн над посохом уже проводили эксперименты. Сначала он не мог лишать силы барьер, который охранял дворы, но всегда существовали правители, желающие всевластия. Король Низшего Двора обратился за помощью к друидам, и общими усилиями им удалось изменить магию Посоха Волхвов. Отцу Лилиан хватило ума не использовать артефакт в войне. Взвесив все за и против, Валериан понял, что магия посоха отнимет больше жизней, чем спасет, и спрятал его. А вот Александр далек от здравомыслия.
– То есть нам нужно просто смазать посох кровью друида, и он потеряет силу? – попробовала уточнить я, нервно поигрывая кончиком косы.
– Да, но друид должен добровольно принести себя в жертву.
Я опешила.
– Вы ведь говорили про кровь?
Фавн сочувственно уставился на меня, словно мой мозг был размером с орех. Выудив из кармана рубашки засушенную веточку, он бросил ее в котел.
– Добровольно отданная кровь подразумевает принесенную во благо жертву, принцесса. Найдете старца, готового во имя спасения мира фейри отдать жизнь, и посох не сможет больше влиять на защитные чары барьера.
Мы с Эллином удрученно переглянулись, мысленно соглашаясь с выводом, что это будет непросто.
Фавн вновь соскочил со стула и побрел к кухонному столу. Покопался в посуде на полках, выудил небольшой чайник и, обнажив желтые зубы в подобии улыбки, мило предложил:
– Чаю? Вы уж простите, у меня редко бывают гости, а члены королевских семей так подавно.
Фабион загремел кухонной утварью, выставляя на стол маленькие пыльные чашки.
– Может, дело в том, что ты тщательно скрываешься и грозишься зажарить всех в котле? – съязвил Эллин, раздраженно пнув валяющийся на полу листик. – Уменьшил бы количество загадок да манерам поучился, глядишь, и народ к тебе потянется.
Фавн отмахнулся от наглых придирок короля.
– Ага, и топтали бы мои драгоценные тыквы все, кто хочет по ручке узнать свое будущее. Я люблю особенных гостей, сынок. Тех, кто смел, умен и честен. Только избранные способны отыскать мои монеты.
В прозрачном чайнике плавали ягоды и листья мяты, Фабион довольно мне подмигнул, когда я, не удержавшись, облизала губу.
– Присаживайтесь. Смею предположить, Посох Волхвов не все, что вас беспокоит.
Я поднялась с дивана, и мы переместились за крошечный столик. Мои колени неудобно уперлись в залитую чем-то липким столешницу, а Эллину пришлось вытянуть длинные ноги так, что они торчали с другого края.