– Но это неправильно, – возмутилась Бри, вскакивая с места, от чего ее волосы поймали порыв ветра. – Армия Дикой Охоты вот-вот прорвет барьер, Салихейм уже захвачен огненным отрядом, наша мать в плену, а отец продолжает чесать языком на Совете.
Гнев обжег ледяное сердце Эллина, досада на отца и связанные его словом руки раздирали изнутри.
– Я знаю, Бри, но мы не можем ослушаться приказа. Королевский авторитет и так подорван проникновением вражеского отряда на наши земли. Если и мы выступим против короля, это плачевно скажется на всей нашей семье.
Бри порывисто развернулась к окну.
– А Габриэль? – Эллин пригладил волосы – жест, что позволял хоть чем-то занять подрагивающие руки. – Под его началом младший легион генерала Франка, его отца. Он мог бы присоединиться к рядам Арчибальда.
– Генерал солидарен с приказом его величества. Неблагой Двор на грани войны. Мы, дети короны, первые мишени, по которым ударит Александр, чтобы заставить короля сотрудничать или сложить меч.
– Бри, твой брат прав, – наливая новую чашку чая, вмешалась Амина. – Совет разберется, нужно просто набраться терпения. Габриэль уже поднял свою гвардию, Эллин тоже подготовил отряд. Как только поступят указания, подмога незамедлительно выдвинется на границу.
Едкое предчувствие беды будто иголками впилось в ребра. В коридоре послышались легкие быстрые шаги. Слишком быстрые. Эллин развернулся к двери, и на пороге возникла мертвенно-бледная Саманта. Ее синее платье покрывали пятна свежей крови, а волосы, выбившиеся из высокой прически, были мокрыми от испарины.
Бриэль рухнула на колени, Амина звонко уронила чайник.
Сковывающий ужас пригвоздил Эллина к полу.
– Ты нужен на Королевском Совете. Сейчас же! – закричала она и понеслась обратно в коридор.
Эллин, даже не оглянувшись на сестру, вылетел следом. На первом повороте он догнал стремительную фейку.
– Сэм, твое платье… что, черт возьми, произошло? – Эллин пытался говорить сдержанно, ведь, как учил отец, паника лишает рассудка, но у него не получилось.
– Нас предали, – сквозь зубы прошипела она. Дорожка слез стекала по ее щекам, капая на высокий воротник. Но гордая фейка не потрудилась их утереть, продолжая двигаться напролом к лестнице. – У тебя мало времени.
Слуги ошарашенно расступались при виде Саманты, несущейся на королевский этаж. Эллин сжимал и разжимал кулаки, стараясь успокоить нервы. Я ощущала его быстрое сердцебиение и холодный пот на спине.
– Мы проиграли Александру, но еще есть шанс спасти остальных.
От непонятных слов в груди Эллина больно закололо. Когда они шагнули в дорого украшенный драгоценностями коридор, он низким от волнения голосом снова попробовал выяснить подробности:
– Сэм, я не понимаю…
Саманта, не обращая внимания на расспросы принца, громко прикрикнула на караульных:
– Покиньте этаж, немедленно!
Караульные и служанки, склонив головы, послушно спустились вниз. Когда Эллин провожал их недоумевающим взглядом, смутная догадка затесалась в его голове.
– Что-то с твоим отцом, лордом Эвансом? Ты приняла титул сенешаля? – Он кивнул на удаляющихся слуг.
Саманта была единственной, кого допускали на королевские аудиенции. Она готовилась вот-вот принять полномочия отца, поэтому присутствовала на всех последних заседаниях.
Сэм застыла у массивных дверей Зала Совета, положив ладони на изогнутые серебряные ручки. Она подняла наполненный неподдельным страданием взгляд на возвышающегося над ней Эллина.
– Приготовься. То, что ты увидишь, может повергнуть тебя в шок.
Принц намеревался высокомерно хмыкнуть, мол, меня мало чем можно удивить, но так и не смог побороть обжигающую нервы тревогу.
Сэм распахнула двери, и в нос ударил резкий запах крови. Слишком густой и наполненный, чтобы списать его на одиночную жертву.
Я чувствовала, как у Эллина сбилось дыхание, а ноги едва не подкосились. Из последних сил он заставил себя не сползти на пол от увиденного и буквально ввалился в комнату. Следом за ним вошла Саманта и с грохотом закрыла двери.
Эллин вздрогнул и, закусив щеку до крови, едва сдержал крик.
Зал Совета напоминал место кровавой бойни. Принц даже не сразу заметил в груде окровавленных тел еще дышащего короля.
Чьи-то тела с открытыми ртами и безжизненно застывшими взглядами лежали на стеклянном столе, и по уголкам их посиневших губ текла кровь. Кто-то валялся на полу, упав со стула. Весь Королевский Совет, все приближенные лорды Неблагого Короля, покинули этот мир. Здесь был и отец Габриэля, Эндрю Франк, чьи синие глаза безучастно таращились в потолок.
Пробираясь через трупы к отцовскому трону, Эллин остановился над телом генерала и опустил его веки, навсегда скрыв морскую синеву.
Под столом лежали отец Саманты и еще дюжина подчиненных короля.
– Мальчик мой, – раздался хриплый, ослабленный голос из-за ледяного трона, пока растерянный Эллин силился осознать произошедшее.
Перепрыгивая через трупы, принц бросился к концу стола. За троном, облокотившись на высокую спинку, сидел Неблагой Король и прижимал руку к груди. Из его рта, как и у остальных фейцев, беспрерывно текла кровь.
– Отец! – взревел Эллин и кинулся к нему на подмогу.
Принц упал на колени рядом с умирающим королем. Кровь отца пачкала ему руки, но, не замечая этого, он лихорадочно осматривал тело родителя в поисках места ранения.
– Сэм, зови лекарей! – истерично крикнул Эллин. Однако фейка не шелохнулась, просто стояла возле трона и тихо всхлипывала. – Пап, вставай, тебя вылечат! Сейчас я только, пап… – Сотрясаясь от озноба, он попытался приподнять отца.
– Эллин! – Король коснулся его лица, оставив на щеке кровавый отпечаток. – Сын мой, уже поздно.
– Нет! – зарыдал принц. – Все будет хорошо, отец, я все исправлю! Сэм, разве я не приказал тебе идти за помощью, почему ты стоишь? – Эллин поднял полный надежды взгляд на фейку, но та продолжала изображать статую.
– Сынок, выслушай меня! – Король приподнялся, насколько хватило сил. – Меня уже не спасти. – Принц неверяще замотал головой. Все внутри разрывалось, отказываясь верить словам отца. – Лазутчик Александра много лет дожидался момента. Нас отравили жидким железом, уже в Зале Совета подменив графины с водой и вином. Я еще жив лишь благодаря крови прародителей неблагих фейри, а Саманта единственная чудом избежала гибели, поскольку постеснялась пить и есть в присутствии строгого отца. – Король схватил сына за грудки, заставляя внимательно слушать себя. – Александр давно планировал эту войну и начал не с уничтожения неблагих земель, а с расправы над верхушкой. Армия ничего не стоит без предводителей. – Король звонко закашлялся, заливая кровью рубашку сына. – Я неспроста попросил Саманту привести тебя сюда. Александр догадался, что не выстоит против меня в честном бою, его огненная магия уступает моей силе, и он изменил тактику. Король Дикой Охоты вознамерился переиграть меня, но мы перехитрим его. Он знал, что жидкое железо в отличие от остальных будет убивать меня медленно и мучительно, тем самым лишив Неблагой Двор главной защиты. Находясь на смертном одре, я не смогу поддерживать защитные чары барьера и противостоять его войску, а он развяжет войну. Но огненный король просчитался в одном: я не смирюсь с ролью обузы, не стану цепляться за жизнь, наблюдая, как гибнет мой народ.
– Отец, что ты такое говоришь, армия Неблагого Двора справится, а ты выздоровеешь…
Короля покачнуло, его длинные белые волосы разметались по щетинистому лицу. Он был шире сына в плечах, а серебристый меховой плащ делал его похожим на ледяного викинга.
– Ты убьешь меня, Эллин, и сила прародителей перейдет к тебе по праву наследования. – Лицо короля исказила боль, но вряд ли она была физической. Ему было мучительно требовать от сына взять на себя такую тяжелую ношу, как отцеубийство. – Ты остановишь войско Александра и спасешь Неблагой Двор.
Эллин отшатнулся от отца, словно тот его ударил наотмашь:
– Я не стану…
Принц сел и обеими руками оперся о скользкий, залитый еще не остывшей кровью пол.
– У тебя нет выбора, сынок, это приказ! – Король уже походил на труп, его бледно-голубые глаза впали, а на шее и руках проступили черные вены.
– Нет! – взревел Эллин, и Саманта вздрогнула. Вихрь снега закружился над его головой от берущих верх над разумом эмоций. – Ты не посмеешь приказать мне! Я не стану убийцей!
Король потянулся к оружейному поясу и выудил из ножен блестящий кинжал. Схватившись трясущейся рукой за сапфировую рукоять, он протянул оружие сыну, едва не завалившись вперед. Эллин успел вовремя придержать отца за плечи.
– Спаси нас, Эллин, спаси свой народ, – облокотившись на сына, едва различимо прошептал король.
Громкий всхлип Саманты пронзил звенящий от напряжения воздух Зала Совета.
Голова короля упала на плечо сына, и Эллин приобнял его, придавая опору. Слабеющая рука дрогнула, и король выронил кинжал. Принц успел подхватить его в считаных миллиметрах от пола.
То, что ощущал Эллин, было не передать словами. Каждый удар сердца причинял боль, каждый вдох обжигал легкие, наполняя их свинцом. Нестерпимая мука и острое отчаяние заполняли клетки, заново воссоздавая тебя из мучительных страданий.
Слезы заструились по испачканному лицу Эллина, превращая засохшую на щеках кровь в розовые разводы, а в груди уже нарастала решимость.
– Прости, сынок, я подвел тебя. – Король издал булькающий звук подступающей к горлу крови. – Но я верю, что ты исправишь мои ошибки и станешь достойным правителем. Мама… – он мучительно застонал, а Эллин громко и надрывно выдохнул, – она поймет.
Рука принца обхватила оружие, он не мог ослушаться приказа короля. Не мог допустить жертв невинных, эгоистично попытавшись спасти отца. Время – ресурс, которого в мире фейри имелось предостаточно, сейчас оказалось дефицитным товаром.
Одним резким ударом Эллин вонзил железный кинжал в сердце отца.
Король дернулся. В последнем взгляде на сына загорелась гордость, его глаза закатились, и, захрипев, он безжизненно уронил голову на грудь.