Озноб перерос в неумолимую лихорадку. От мысли о том, что Дориан мог видеть гораздо больше, чем жаркий поцелуй в гостиной, мои колени задрожали.
Эллин никак не отреагировал на слова принца, словно его совсем не удивил тот факт, что за нами могли наблюдать.
– Тебе благородство не позволило вмешаться или побоялся оказаться третьим лишним? – жестко осадил он принца. Лед, звучавший в красивом голосе, словно покрыл лицо короля, сковав все эмоции.
Дориан нахально хмыкнул.
– Сказал бы спасибо, что я не наслал на тебя армию, а увел их в неверном направлении, подарив вам возможность пообщаться с фавном и расставить все точки над i. – Дориан шагнул к королю. Может, он и догадывался о нашем уединении на пляже, но вряд ли осознавал глубину случившегося.
Словно налетев на невидимую преграду, принц замер и широко раздул ноздри. Мне захотелось выбежать вон из комнаты и трусливо спрятаться под одеяло, лишь бы не видеть, как поменялось выражение его лица. Как сначала на нем отразилось изумление, потом мучительное принятие и боль предательства.
До этого он стоял слишком далеко и не мог учуять запах нашей близости. Распознать смешение ароматов мороза и лаванды в сладковатом оттенке феромонов, все еще циркулирующих в наших телах.
Принц попятился, но быстро пришел в себя, как и Эллин, спрятавшись за картинной безмятежностью. Я же уставилась на вымокшие ботинки, не в силах даже поднять глаза на оглушенного принца.
На удивление, Эллин смягчился и уже не так грубо спросил:
– Что привело вас в Салихейм?
Я сжала кулаки, предвкушая ответ Дориана.
«Отец все-таки прислал тебя за мной?» – мысленно постучалась в его разум, побоявшись, что дрожащий голос выдаст мое волнение.
Дориан не пустил в свое сознание, заперев ментальные двери прямо у меня перед носом, но все же ответил вслух:
– Нет, как я упоминал, Маркус не станет повторять ошибок прошлого. Ты вольна сама выбирать, где оставаться. – На последних словах его голос дрогнул.
Больше ничего не сказав, он повернулся и подозвал Фила. Тот подошел к столу и щелчком пальцев призвал сложенный в рулон пергамент. Свертки упали на стол рядом с Артуром, и Дориан махнул на бумагу с чернильными кляксами:
– Александр опять собирается принудить к сотрудничеству смертных друидов. Я здесь, чтобы предотвратить полное господство Дикой Охоты. Маркус смог втереться к нему в доверие и выяснить информацию о передаче посланий в мир смертных. Мой отряд перехватил гонца и письма. – Дориан указал на свертки. – Александр обещает друидам часть древних артефактов и полную неприкосновенность смертных земель, взамен они полностью искоренят места силы и уничтожат возможность связи между нашими мирами.
Придя к одному выводу, что огненный король пытается исключить любую возможность уничтожения Посоха Волхвов, мы с Эллином понимающе переглянулись.
Бриэль раскрутила послание и внимательно вчиталась в текст. При взгляде на нее мое сердце болезненно сжалось.
– Здесь говорится, что Александр планирует встречу с верховным старцем в Си-эт-ле, – прочитала она по слогам название смертного города, – через три заката.
– Когда были перехвачены письма? – оживившись, подал голос Артур. Стоявший недалеко от него Филипп высокомерно указал на второй сверток. Брат заглянул в письмо. Даже издалека я узнала острый почерк своего отца. – У нас два дня, – сообщил Артур. – Всего два дня, чтобы переубедить друидов сотрудничать с рыжим тираном и…
– …и уничтожить посох, – закончила я, приковав к себе всеобщее внимание. Под угрозой приближающейся войны сердечные распри уступили место холодному расчету. – Фабион сказал, что Посох Волхвов может деактивировать только добровольно отданная жизнь друида. Вот зачем Александру понадобилось запечатывать оставшиеся проходы. Без старцев он станет неуязвим.
Я придвинулась к камину и протянула к огню руки, отчаянно стараясь согреться. Одежда еще не высохла, а мокрые волосы противно липли к спине. В дальнем углу, практически скрытый от всех ночной тьмой, в кресле сидел Габриэль.
До этого никак не выдававший своего присутствия генерал резко встал, прошагал мимо нас к столу и схватился за спинку стула Бриэль.
– Если это так, то у нас чуть больше суток, чтобы составить детальный план, уведомить Саманту и Арчи о наших затянувшихся, так сказать, праздниках и отправиться в смертный мир.
Грядущая возможность вновь увидеть родные места, почувствовать запах кофе и мармелада взбудоражила меня.
– А пока нужно выспаться, а тебе, Агнес, – генерал повел подбородком в сторону моей вымокшей одежды, – обсохнуть. Иначе воспаление легких погубит тебя быстрее, чем война с Александром.
Габриэль наклонился и что-то прошептал на ухо Бриэль, та молча кивнула, и он быстро от нее отстранился. Артур безучастно таращился на свое отражение в отполированной столешнице. Что-то подсказывало, что Бри поведала ему историю своей роковой любви с Габом, чтобы ее не опередила я.
– Я ценю твое желание помочь и передачу ценных сведений, Дориан, поэтому ты и твой приближенный можете остаться в Неблагом Дворе на неопределенный срок. Да и лишний боец против замыслов Дикой Охоты нам не помешает. – Из баритона Эллина исчезли стальные ноты, он будто протягивал Благому Принцу трубку мира.
«С чего бы это?» – с тревогой подумала я, но необоснованные страхи быстро сменились новыми, когда Эллин махнул рукой в сторону лестницы.
– На втором этаже есть свободная комната, Филипп, – Неблагой Король сдержанно кивнул моему бывшему провожатому, – ты можешь разместиться там, а ты, Дориан, с позволения Агнес, можешь ночевать в ее покоях.
Меня словно обухом по голове ударило. Челюсть отвисла, а глаза шокировано округлились. Неужели Эллин предлагал Благому Принцу разделить со мной постель? После всех наших обоюдных признаний и взрыва чувств, что произошли на пляже?
Неблагой Король двинулся к лестнице. Даже не пожелав никому спокойной ночи, он быстро ринулся вверх, но я успела заметить, как крепко сжаты его челюсти.
– Про посох ясно, но как разрушить пророчество?
Бриэль заплетала мои влажные после купели волосы в косу, сидя на краю кровати. После исчезновения Эллина все разошлись по комнатам. Дориан так и не явился, за что я была ему безумно благодарна. Зажившие под поцелуями Эллина рубцы на сердце принялись опять кровоточить, да и выяснять отношения после изнуряющего дня я не желала.
– Пророчество нерушимо, – расстроенно отозвалась я, почувствовав, как тоненькие пальчики принцессы остановились у меня в волосах. – Фабион не дал нам ни единой подсказки, сказав, что все уже давно предопределено.
– Должен же быть способ! – Возмущенный возглас заставил меня развернуться к Бри. Сев в позу лотоса, я принялась сама доплетать косу. – Прародители не могли так жестоко поступить с моим братом, без тебя Эллину все равно не жить!
Рваные края сердечных ран заныли сильнее.
– Он впустил Дориана в мои покои, не думаю…
Я не договорила, принцесса схватила меня за плечи и как следует встряхнула.
– Глупая девчонка! – выпалила она, сжав ткань моего махрового халата. – Думаешь, почему Габриэль позволил мне принять предложение твоего брата? Почему смирился с моим выбором? В отместку себе?
– Ему важно твое счастье, – пробормотала я. – Габриэль видит, что Артур искренне любит тебя и понимает: рядом с ним ты всегда будешь держаться за прошлое и ненавидеть себя за то, что приняла убийцу…
Бри выпустила меня, и ее алые губы задрожали. Меня осенило так внезапно, что я, не сдержавшись, громко всхлипнула. Мотивы Эллина стали прозрачнее вод лагуны. Увидев неподдельную боль Дориана, он, подобно Габриэлю, решил наступить на собственное горло ради моего благополучия.
– Теперь, когда тебе все известно, ты осуждаешь меня? – спросила Бри, сообразив, что я и сама догадалась о побуждениях ее брата.
– Как я могу осуждать тебя, когда сама натворила столько ошибок? Мне, как никому другому, знакомо распирающее изнутри чувство, когда ты пытаешься спастись из бездонного омута боли, топя других.
Бриэль устало опустила голову и поджала под себя стройные ноги.
– Я все еще люблю его… сильно. Хоть и давно не показываю этого, а Эллину говорю, что ценю Габа как старшего брата. – Она зажмурилась, словно слова опалили ей горло. – Знаю, что нелепо признаваться в этом сестре своего будущего мужа, но я больше не могу держать в себе правду. И пусть мои чувства к Артуру не такие возвышенные, но твой брат очень дорог мне. Рядом с ним я нашла умиротворение. – Бриэль подалась в мои раскрытые объятия. – Наши тяжелые судьбы чем-то схожи, Агнес, а принятые нами решения обезглавят одного из любящих нас мужчин.
Желая успокоить, я погладила Бри по длинным волосам.
– Да, только в моем случае выбор действительно может стать смертоносным.
После разговора по душам Бриэль отправилась к себе, чтобы дать мне возможность выспаться. Но крепко уснуть мне не удалось. Стоило закрыть глаза, и я вновь возвращалась в блаженный миг на пляже, ощущала морозный вкус Эллина.
Проснувшись от знакомой тяжелой поступи, которая наполнила пространство коридора, я резко села на кровати и прислушалась.
Размашистой походкой Дориан, на удивление, проскочил мимо моих дверей. Наверное, предпочел ночлег в выделенных Филиппу покоях, не желая меня тревожить. А может, и сам был не готов говорить о попранных мной чувствах и расширять пропасть неловкости между нами.
Но куда его понесло посреди ночи?
Шаги стали пружинистыми, принц шустро спускался по лестнице.
Закутавшись в халат, я неохотно вылезла из нагретой постели и выглянула в коридор. Внизу хлопнула массивная дверь. Насколько я успела узнать, рядом с гостиной находился рабочий кабинет Эллина.
Сердце подпрыгнуло, застряв в горле. Ноги сами понесли меня к лестнице. Слившись с сумраком, я на цыпочках спустилась вниз и окутала себя невидимой защитой, чтобы меня не выдал бешеный пульс.
– Если тебя плевать на свое будущее, пожалей ее! – донесся до меня озлобленный возглас Дориана. Из голоса с хрипотцой испарилась вся учтивость, не оставив и малейшего намека на аристократическую сдержанность.